Национализм и самовосприятие

Введение

Норвегия — самая молодая из северных стран. До начала XX века Норвегия была в унии (т. е. в союзе) с Данией, а потом со Швецией.

Дания, надо сказать, не очень-то церемонилась со своей «составной частью» и частенько пользовалась норвежскими территориями в собственных целях. Так, например, в 1645 году датчане, проиграв очередную войну за господство на Балтийском море, с радостью расплатились со шведами двумя норвежскими провинциями.

Поэтому «униженные и оскорбленные» норвежцы не особенно горевали, когда в 1814 году после поражения Наполеона страны-победительницы (Россия, Пруссия, Австро-Венгрия и Англия) решили наказать Данию (союзницу Франции) и поощрить Швецию за помощь антинаполеоновской коалиции — и передали Норвегию Швеции.

Наивные норвежцы решили, что смогут проигнорировать договор стран-победительниц с Данией и провозгласили в стране конституционную монархию. Королем объявили датского наместника Кристиана Фредерика, а 17 мая 1814 года Учредительным собранием была принята конституция.

С тех пор 17 мая — официальный государственный праздник, который отмечается с большим энтузиазмом по всей стране. Не только люди преклонных лет, но и молоденькие девушки и юноши облачаются в дни торжеств в национальные костюмы, которые стоят совсем не дешево — несколько тысяч долларов. Норвегия — удивительная страна, потому что только ее юные жители в день конфирмации предпочитают получить в подарок национальный костюм (bunad), а не бриллиантовое кольцо или «навороченный» мобильник или магнитофон.

Но вернемся к дням «старины глубокой». Итак, норвежцы провозгласили свою независимость, а шведы не стали тянуть с ответными мерами и послали в Норвегию войска, которые быстренько навели там порядок и утвердили власть шведского короля Карла XIII.

Однако норвежцы решили проявить свой стойкий северный характер и продолжили борьбу за независимость мирным путем. В 1905 году эта борьба наконец увенчалась успехом. Норвегия стала независимым государством.

Стране было необходимо найти основу, вокруг которой можно было бы крепить национальное самосознание, и норвежцы решили «возвести свой род» к викингам, объявив всему миру, что жители Норвегии — это совершенно отдельная ветвь на скандинавском древе, а их культура и язык запечатлены в сагах.

С точки зрения жителей Норвегии их страна была в свое время культурным центром всего Севера. Правда, они забыли спросить, что по этому поводу думают другие скандинавские народы. И если вы поинтересуетесь мнением норвежца, например, о знаменитых викингских лагерях в Дании, то в ответ услышите презрительную реплику, что никаких викингов в Дании не было и быть не могло, а истинные норманны жили только в Норвегии. Любой норвежец с гордостью объяснит вам, что само слово «норманн» — человек с Севера — происходит от названия их страны — «Северный путь». При этом он еще наверняка добавит, что именно норвежцы заселили в свое время Исландию, но непременно забудет пояснить, что бежали на этот далекий северный остров не благородные воины, а самые настоящие преступники, которых изгнали из Норвегии за убийства и разбой.

Гордость за писателей-соотечественников была в XIX веке неотъемлемой частью формирующегося национального самосознания. И последующие поколения решили отблагодарить своих классиков «по полной программе», запечатлев их лики на денежных купюрах.

Норвежцы вообще очень трепетно относятся к своей культуре и собственному месту под солнцем. В этой стране существуют две официальные языковые нормы — два равноправных языка: книжный — bokmaal (букмол, происходящий от языка времен унии с Данией) и новонорвежский — nynorsk (нюнорск, «сконструированный» на основе диалектов).

Для иностранца, говорящего на букмоле, довольно трудно понять нюнорск, что вполне естественно: лингвисты считают, что букмол и нюнорск — два разных, хотя и родственных языка. Однако сами норвежцы решили эту проблему просто — всех детей в обязательном порядке обучают в школе обоим языкам. Родители же вправе выбирать, какой язык будет при учебе «основным» — книжный или новонорвежский.

Но если вы решите, что в Норвегии всего два языка, то по приезде в страну вас ждет сюрприз. Норвежских языков неисчислимое множество. Население каждого района или даже хутора говорит на своем собственном диалекте. Жители Южной Норвегии, в принципе, поймут выходцев с Севера, но с приложением определенных усилий. Поэтому не удивляйтесь, если в вашем присутствии два норвежца начнут с восторгом обсуждать, как звучит какое-нибудь слово в том или ином диалекте. Еще они обожают играть в игру «Пойми по диалекту, откуда я приехал». И совершенно не понимают, почему иностранец, говорящий, скажем, на букмоле, никак не может взять в толк, чего от него хотят норвежцы.

Использование диалектов приветствуется на государственном уровне, чем норвежцы очень гордятся и считают это верным признаком демократии, хотя и признают наличие некоторых проблем в этой области... Правда, труднее всего приходится иностранцам. А потому и беспокоиться особо не о чем.

В Норвегии есть еще и третий государственный язык — саамский, на котором говорят саамы — коренное этническое меньшинство страны. Несмотря на все разговоры о демократичности норвежского общества, саамам довольно долго и упорно пришлось бороться за свои права. Они добились права на существование собственного парламента и автономии лишь в 1990 году, в результате принятия конституционной поправки.

Какими норвежцы видят себя

Как мы уже поняли, норвежцы очень высокого о себе мнения. Они потомки викингов, самые смелые и умные, самые демократичные и независимые в своих суждениях. Они никак не хотят вступать в ЕС и всеми силами борются за сохранение в стране всяческих свобод.

Еще они уделяют большое внимание собственному благосостоянию — и, надо сказать, действуют в этом направлении весьма успешно. После того как в Северном море была найдена нефть и страна быстро разбогатела, Норвегия, в отличие от многих других стран, оказавшихся в сходной ситуации, приняла закон (1990 г.) об учреждении специального фонда развития будущих поколений, в который направляется часть доходов от эксплуатации нефтяных и газовых месторождений. Этот фонд дает возможность заботиться не только о будущих поколениях, но и о поколении ныне живущем, которому, кстати сказать, живется совсем не плохо — например, рабочий день в стране заканчивается не позже 16.00. Нефтяной фонд обладает громадными богатствами и весьма эффективно управляет капиталами. Сейчас размеры этого фонда — более 166 млрд. долларов, т. е. свыше 1 трлн. норвежских крон.

А еще благодаря высоким доходам в стране частенько проводятся всякие весьма своеобразные (на взгляд иностранца) акции. Именно благодаря национальным богатствам, норвежцы и в наши дни могут позволить себе продолжать борьбу с... инквизицией, правда, в цивилизованной форме. В 2003 году жители Норвегии, чьи родственники были сожжены судом веры как ведьмы и колдуны и чье родство удалось доказать по церковно-приходским книгам, предъявили иск своему правительству с требованием возместить семьям — вернее, далеким потомкам — сожженных ведьм и ведьмаков моральный и материальный ущерб.

В Норвегии очень гордятся своей культурой и считают, что весь мир должен знать не только знаменитых Ибсена, Гамсуна и Грига, но и прочих весьма достойных представителей норвежской творческой интеллигенции. Правда, эта гордость вовсе не мешает норвежцам осуждать одного из самых великих своих писателей Кнута Гамсуна за поддержку нацизма, хотя до сих пор на вопрос: «Предатель ли Гамсун?» — никто не может дать однозначного ответа.

Они могут судить других, а вот их не может судить никто. Норвежцы искренне полагают, что их братья-скандинавы и в подметки им не годятся. Норвежский язык — самый мелодичный, Норвегия — самая красивая страна, а норвежцы — самый красивый из северных народов.

И еще норвежцы просто помешаны на охране окружающей среды, что не мешает им довольно спокойно относиться к изготовлению меховых изделий и сувениров из меха. Так, даже человек, ратующий за сохранение поголовья тюленей в Северном море, запросто может купить и подарить своему иностранному другу небольшую игрушку в виде белька или нерпы из натурального меха этих животных.

Самый прекрасный флаг в мире

Пожалуй, ни в одной другой стране так не любят свой флаг, как в Норвегии.

Норвежцы с гордостью вывешивают его на улицах во всех мыслимых и немыслимых местах — даже если в ближайшее время нет никакого государственного праздника. Практически в любом палисаднике у них оборудован флагшток, и летним утром хозяева, с гордостью поглядывая по сторонам, торжественно поднимают флаг на самый верх длинного шеста, а по вечерам — не менее торжественно спускают его.

В каждом доме припасены специальные «национальные» «манжеты» для свеч, которые «оживляют» праздничную или воскресную трапезу.

А что касается маленьких флажков, то даже трудно себе представить, куда бы норвежец не мог их воткнуть. Красно-сине-белые флажки украшают торты и коктейли, книжные полки и куртки, рекламные листовки и физиономии футбольных болельщиков...

Бояться таких проявлений национализма не стоит. Норвежцы — совсем как дети, они сравнительно недавно обрели независимость и все еще не наигрались с ее «атрибутами».

Какими они видят других

Своих скандинавских соседей норвежцы слегка презирают. Причем шведов — больше, чем датчан и финнов. К исландцам относятся терпимо — ведь именно норвежцы в свое время заселили Исландию и создали там знаменитые саги и Эдды.

Очень не любят норвежцы американцев — за излишнюю развязность и бесцеремонность, за угрозу, которую американская культура представляет для норвежской. Они старательно борются за чистоту родного языка и стараются «не пускать» в него американизмы. Однако борьба с американской культурой идет не на равных — в стране практически все молодое население обожает американские фильмы, поп — и рок-группы, гамбургеры и одежду.

Зато норвежцы очень любят англичан — правда, любовь эта, вне всякого сомнения, имеет корыстную подоплеку, ведь Великобритания — важнейший торговый партнер Норвегии.

Довольно долго норвежцы были «добрыми и благородными» и свободно пускали в страну представителей других наций, на родине которых, по мнению Норвегии, существовали недемократические режимы или царила ужасная бедность.

Но в какой-то момент, обнаружив, что за последние три десятка лет в стране сформировались мощные диаспоры выходцев из Индии, Пакистана, Ирана и некоторых других стран Азии и Африки, норвежцы испугались. Выяснилось, что на 1 января 1999 года (по данным последней переписи населения) в стране проживало 4 445 460 человек собственно коренного населения и 232 000 беженцев и иностранных рабочих.

Норвежцы осознали угрозу своего «растворения» среди огромной массы иммигрантов с Востока — и приняли жесткие меры, позабыв о столь любимых ими принципах либерализма в отношении иммигрантов. Теперь поток въезжающих в страну находится под жестким контролем.

Получить норвежское гражданство иностранцу трудно. Даже ребенок, родившийся у жителей Норвегии, может немедленно стать гражданином страны только в том случае, если оба его родителя — граждане. Если же мать ребенка — иностранка, то он может получить норвежское гражданство только с 18 лет при условии, что родители его состоят в официальном браке.

Если вы твердо вознамерились стать гражданином Норвегии, то вам остается только посочувствовать. Вы можете получить гражданство путем натурализации, но не раньше чем после 10 лет проживания в стране. А чтобы жить в Норвегии, надо сначала получить разрешение на работу — что очень непросто.

Однако для своих соседей северян норвежцы решили сделать уступку и смягчить столь строгие правила. И теперь шведы, датчане, исландцы и финны имеют ряд льгот — на случай, если вдруг захотят стать гражданами Норвегии. Вот только вопрос: сколько граждан Швеции, Исландии, Дании или Финляндии решат сменить гражданство, если каждый скандинав считает свою страну самой лучшей в мире?

С уважением относятся норвежцы и к французам — особенно к француженкам. А норвежские дамы еще и чувствуют некоторое превосходство над ними, ибо сумели доказать, что и в Норвегии живут настоящие кутюрье.

Таким модельером, покорившим не только Францию, но и всю Европу, была Унн Сёйланд

Дале, начавшая свою карьеру в Лондоне в качестве модели, а потом много лет работавшая одним из ведущих дизайнеров в доме Диора во Франции и создавшая всемирно известные свитера Мариуса (особый вид свитеров с геометрическим орнаментом на плечах, груди и спине), эскимосский свитер с круговым узором и не менее знаменитый свитер с белым медведем.

Правда, норвежцы стараются не обращать внимания на то, что свои свитера Дале создала не по норвежским мотивам, а по эскимосским и гренландским. Да и свой эскимосский свитер с круговым узором модельер придумала «по ошибке». В свое время она увидела датскую королевскую семью в национальных гренландских костюмах и, не разглядев издалека, что ажурные воротник и кружева сплетены из бисера, решила перенести узор в виде «северного сияния» в вязание, что ей, надо сказать, удалось просто блестяще. Но к чему мелочиться и вспоминать о датчанах или гренландцах, когда можно объявить свою соотечественницу создательницей не какого-нибудь, а норвежского свитера!

Норвеги и русы

Норвегию и Россию соединяют давние и прочные связи.

Первыми «приехавшими» на Русь норвежцами были викинги... Вопрос о варягах принадлежит к числу наиболее «болезненных» в русской истории, а эпоха викингов традиционно вызывает ожесточенные споры, конца которым не видно и поныне. Ведь именно в событиях тех дней следует искать ответы на вопросы: «Откуда есть пошла земля Русская?» и «Кто первый стал в Киеве княжить?»

Начинается русская история со всем известного сюжета о призвании варягов, который упоминается в нескольких источниках. Это — «Повесть временных лет» Нестора-летописца, сочинения исландского писателя и поэта Снорри Стурлуссо-на и трактат византийского императора Константина Багрянородного.

В ходе обсуждения норманнской теории было сломано много копий. Взгляд на скудные летописные сведения разделил историков на норманнистов — они считают, что государство Русь основали викинги, — и антинорманнистов, которые утверждают, что северяне никакого отношения к формированию государственности на Руси не имели. Обе «партии» зародились еще в XVIII веке, и «перепалки» между их сторонниками продолжаются вот уже третье столетие, ведь история не такая мирная наука, как может показаться на первый взгляд!

Норманны, вне всякого сомнения, сыграли большую роль в истории Древней Руси, и, по всей видимости, основателями первой русской правящей династии были именно выходцы из Скандинавии. Известно, что князья-варяги пришли на Русь в сопровождении военной дружины, и в дальнейшем киевские правители продолжали опираться на варяжский военный корпус. Варяжские воеводы водили в бой славянские дружины, из варягов состоял военный совет, именно варяги были самыми доверенными приближенными киевских князей, они занимали важнейшие государственные посты.

Полюдье, особый вид кормления¹ русских князей, основывавшееся на твердых «уроках» и связанное с системой погостов,² было введено при княгине Ольге и является аналогом скандинавского кормления — вейцтге.

Очень важны в то время были и матримониальные связи русских княжеских родов с родами северных конунгов. Почти все известные нам князья были так или иначе связаны с Севером.

Например, дочь Ярослава Мудрого Елизавета вышла замуж за норвежского конунга Харальда Сурового, который всеми силами домогался руки Эллисив (так называли в сагах русскую княжну) и ради нее отправился за богатством в Византию, нанялся на службу в императорскую варяжскую гвардию и даже отказался от трона базилевса, который ему предложила императрица Зоя. Когда Харальд попросил у Зои разрешения оставить Константинополь, чтобы вернуться к своей Эллисив, разгневанная императрица заточила его в тюрьму. Оттуда викингу помогло бежать чудо. Вскоре он очутился в Киеве, куда в течение всей службы в Константинополе отсылал деньги. Богатства его были столь велики, что Ярослав Мудрый почел за честь выдать за него свою дочь.

Норвежский конунг Олав Трюгвассон, живший во второй половине X века, пострадал от рук язычников, захвативших его земли, и был вынужден отправиться на Русь, под покровительство русского князя Владимира Святославовича. Именно на Руси ему приснился сон, после которого он стал ярым проповедником христианства, и именно на Руси пророчица (некоторые исследователи полагают, что это была сама княгиня Ольга) предсказала ему «блестящее» будущее. Сага также утверждает, что именно конунг Олав уговорил князя Владимира принять крещение.

Так скажите на милость, почему бы норвежцам не считать себя первыми русскими князьями? И их совершенно не волнует, что говорят историки — противники норманнской теории призвания на трон иноземцев.

Вплоть до XIII века норвежцы с торговыми целями регулярно навещали русское Беломорье — Бьярмию. Последняя поездка скандинавов к Белому морю имела место в 1222 году и закончилась весьма печально — все находившиеся на торговом судне были зарублены местными жителями. Конунг Хокон послал в Бьярмию два военных корабля, команды которых огнем и мечом прошлись по далекой северной стране. После того плавания скандинавов в Беломорье ненадолго прекратились. Зато в 1251 году норвежцы и новгородцы договорились об установлении первой русско-норвежской государственной границы. В 1326 году был заключен второй договор, согласно которому была проведена пограничная черта между двумя государствами в Заполярье. Эта граница существует и сегодня.

Норвежцы и русские на Севере к XVIII умудрились даже «породниться» и создать свой собственный язык — русско-норвежский (russenorsk), на котором два соседних народа общались безо всякого труда и с превеликим удовольствием. Норвежцы и по сей день «питают слабость» к Северу России и продолжают активные контакты и сотрудничество с Архангельском и Мурманском.

В норвежской литературе осталось много описаний русских поморов, приезжавших каждую весну торговать в Норвегию. Своим непривычным для норвежского уха звучным языком, длинными бородами и бархатными кафтанами они вносили элемент экзотики в жизнь северонорвежских поселений.

Норвежцы не могут не испытывать благодарности и по отношению к большевикам, которые после Октябрьской революции пожертвовали Шпицбергеном и признали суверенитет Норвегии над этим архипелагом в обмен на признание Норвегией советской власти в 1924 году.

Примечания

1. Кормление — система содержания должностных лиц за счет местного населения. — Прим. ред.

2. Погосты — административные центры, где собирали дань. — Прим. ред.