Что умели делать, а также что ели и пили люди саги

Все добытое надо было переработать, поэтому хозяева гардов отличались не только трудолюбием, но и различными умениями, ведь это было неотъемлемое свойство натурального хозяйства. Об этом частично говорилось выше, в связи с мастеровитостью мужчин.

Женщины также отличались весьма разнообразными умениями. Они варили пищу, собирали дары леса, пряли и ткали, шили, вышивали, расшивали и вязали одежду для семьи и насельников гарда, плели кружева. Рукодельничая, женщины любили собираться вместе и часто пели¹. В «Саге о Ньяле» (гл. CLVII) упоминается эддическая «Песнь валькирий», которая была создана в начале XI в. на Оркнейских островах; существует мнение, что она возникла или первоначально сложилась как рабочая песня женщин, сидящих за ткацкими станами. В этой песни, сложенной по типу заклинания, упоминается реальная битва — битва 1014 г. при Клонтавре в Ирландии, когда знаменитый король Бриан погиб, но победил викингов — норвежцев из Дублина и с Оркнейских островов. И там говорится, что валькирии ткут «стяг победы», несущий смерть врагам². Примерно до 7 лет именно женщины растили мальчиков, девочек — до их замужества.

Мужчины делали из дерева и металла предметы быта, чинили и возводили постройки, дубили кожи, приводили в порядок оружие. Владельцы некоторых хуторов были известны как кузнецы, они же коновалы, которые занимались этим ремеслом специально, за плату, наряду с прочими делами по своему хутору³. Хуторянин из «Саги о битве на Пустоши» (гл. XXVI) собирается со своим работником в мастерскую к кузнецу, чтобы там поработать, так что какими-то кузнечными навыками, видимо, обладали и обычные хуторяне. Не случайно кузнецы были первыми профессиональными ремесленниками, выделившимися из среды разносторонне умелого сельского населения, что подтверждается материалами не только скандинавской, но и всеобщей истории. Таким был персонаж из «Вига-Глум саги», который, заехав к гости к другу, присел у огня и стал чинить ему сундук⁴.

В «Саге о Греттире» (гл. LIII) повествуется о зажиточном хуторянине Торстейне сыне Куги, который, крестившись, построил при своем дворе церковь, «а от дома велел сделать [к ней] мост», и все это «с великим искусством, с кольцами и колокольчиками [для звона]». Их он тоже сделал сам, так как был «искуснейший кузнец». Умелым кузнецом был и сам Греттир, хотя редко занимался кузнечными работами. Кузнец мог сделать и красивые пряжки, и пояс «из пряжек»⁵.

В каждом гарде женщины мололи зерно на каменных жерновах, готовили пищу: варили похлебки и каши, квасили молоко, делали сыры, творог и брынзу, домашнюю колбасу, пекли и варили яйца разных птиц. Сбивали коровье масло, коптили и вялили мясо, в том числе китовое⁶, а также рыбу, пекли хлеб, но чаще лепешки; особенно любили пресные, твердые хлебы. Хлеб очень высоко ценился, так как зерно, мука, да и хмель (для пива) в странах Западной Скандинавии были преимущественно привозными, но нужду в них подчас испытывала и Швеция.

Адам Бременский пишет, что, по словам Вергилия (?), геты пили смесь кислого молока с кровью, а от [кислого?] лошадиного молока пьянели⁷. В сагах таких сведений нет. В них мне лишь единожды встретилось упоминание об употреблении в пищу свежего (коровьего?) молока («Сага об Олаве Святом»). Возможно, оно плохо усваивалось в связи с широким распространением морепродуктов, в том числе морских жиров⁸, либо его было трудно хранить. В «Саге о Греттире» упоминается «скир» — кисломолочный продукт, который изготовляли с добавлением сычуга и держали в кожаных мешках (гл. XXVIII). Возможно, что сырьем для него служило как раз кобылье молоко. Упоминается «сосуд с творогом» и другой, с сывороткой⁹.

В этой же саге говорится об «очень припасливом» втором сыне Асмунда. который заготавливал много вяленой рыбы и держал много лошадей (гл. XLII). О вяленой рыбе, которую запасали впрок, говорится и в «Саге об исландцах» (гл. 59).

В скандинавском доме постоянно варили пиво, которое имело очень широкое употребление и его пили даже горячим; делали брагу и медовуху («хмельной мед»). Пиво держали в специальных кадках. Вино же было привозным и дорогим; судя по сагам, его в эпоху викингов пили редко даже в богатых домах. Тацит в свое время отмечал большое пристрастие северных германцев к ржаному и ячменному хмельным напиткам и распространению у них тяжелого пьянства (гл. 22—24). Приверженность скандинавов к пиву подтверждается сагами; о пьянстве же речь в них идет в связи с застольями в честь гостей и с повседневными пирами в домах правителей. Много пили и женщины: ведь не случайно Гуталаг предупреждает женщин быть осмотрительными во время застолий, чтобы потом, ночью, не «заспать» своего младенца.

Обычной пищей, наиболее распространенной в народе, даже в зажиточных домах, была непременная каша или болтушка из зерен разных злаков. По сведениям, дошедшим из XIII в., различались «белая еда» (молочная) и «сухая», т. е. овощи либо каша без молока, которую употребляли не только в пост¹⁰; так было, конечно, и раньше. Варили мясную, рыбную, гороховую похлебку, ели сквашенное молоко коров, кобыл, овец и коз, птичьи яйца, некоторые травы и морские водоросли, козий и овечий сыр, вяленую и сушеную рыбу; в будни пили хлебное пиво, в праздники также еще и брагу¹¹.

Все это, однако, выставлялось на стол вовсе не одновременно. Рядовая трапеза, даже если присутствовал гость, состояла из одного-двух блюд. Вот еще одно интересное замечание саги: «Тогда был обычай ставить еду прямо на столы, а блюд не было». Однако в сагах встречаются упоминания о ложках и мисках (например, в «Саге о Гисли», гл. XXXVIII) и о «корыте», в котором жена, к гневу мужа, подала ему еду. На стол ставили столько «мер еды», сколько было едоков. Когда одна разгневанная хозяйка дома кинула на стол каждому из двоих своих сыновей, весь день бывших вне дома, «по воловьей ноге, порубленной натрое», это им показалось «грубой пищей» (т.е. плохо приготовленной и небрежно поданной. — А.С.)¹².

На зиму заготавливали большие запасы еды и корма для скота. То, что не производили на своем хуторе, по возможности докупали. Так, Атли из «Саги о Грет-тире» (гл. XLII) «был человек запасливый. В конце лета он отправился с сопровождающими на Мыс Снежной Горы запастись вяленой рыбой. Они накупили вяленой рыбы и навьючили семь лошадей».

Основная, самая плотная еда подавалась в первой половине дня. Это был как бы обед, с пивом и брагой. Особенно много хмельного употребляли сразу после обеда в Норвегии, в Исландии пили меньше. В домах королей, ярлов, вождей люди после обеда и обильных возлияний нередко засыпали прямо за столами, не будучи в состоянии дойти до постели. А ведь предстояла еще вечерняя трапеза!¹³ В качестве сосуда для питья у скандинавов, как и у всех древних германцев, очень ценился урархорн — обработанный рог зубра, тура или другого крупного дикого животного. Рог украшали резьбой, отделывали драгоценными металлами. Возможно, урархорн имел и символический смысл, являясь подобием «рога изобилия»¹⁴. Была в ходу и «круговая чаша», нередко изукрашенная.

Но вернемся на хутор. Перед едой или придя с грязных работ, хозяин мыл руки, служитель или член семьи держал перед ним миску или таз с водой («Сага о Гуннаре, убийце Тидранди», гл. VII). Судя по некоторым сагам, в той же миске или тазу могли затем вымыть руки и другие люди. В «Саге о битве на Пустоши» говорится о том, что женщина во дворе моет домочадцу голову и смывает водой пену¹⁵. В сагах упоминаются тазы для умывания¹⁶ и бочки, которые наполняли водой¹⁷.

Порой в доме не было даже постной каши. Выше речь уже заходила о том, что в сагах содержится целый ряд упоминаний о жестоких голодовках, продолжавшихся иногда не один год. Людям саги был памятен голод 976 г., когда убивали (выгоняли, обрекая на смерть!) стариков. В «Саге о Греттире» (гл. XII) говорится о голоде в Исландии, который продолжался «многие годы», когда даже не было рыбы, и такие годы обрекали на смерть большинство новорожденных детей. Так что когда на берег выбросило кита и об этом оповестили округу, то среди десятков людей, которые старались добыть себе хоть кусок китового мяса, возникло настоящее побоище¹⁸. Вообще из-за «дарового» мяса, выброшенного на берег, происходило много конфликтов¹⁹. Выразительными свидетельствами о пережитых голодных годах, которые сохранила память людей, являются названия: «великая зима падежа скота» (ок. 1200 г.) и «Песчаная зима» (1226 г.) в Исландии, когда произошел массовый падеж скота, предположительно вследствие извержения вулкана, засыпавшего поля пеплом²⁰. Люди долго помнили и о «дурной весне», когда было «худо с едой» («Сага об исландцах», гл. 3). Через несколько лет вновь появилась причина для тяжелых воспоминаний (гл. 113): «весна была дурной», а «зима на редкость крепкой», вследствие чего пропитание было крайне скудным. На Выпасном острове тогда «пало 14 лошадей». Спасла местных людей рыба, которая «появилась у острова»...

Примечания

1. ИС I. С. 75 (Сага о людях из Лососьей Долины. Гл. X).

2. ИСИЭ. С. 438—443. Ср. прим. на с. 704 и 810.

3. В «Саге о Курином Торире» некий бонд приходит к кузнецу — бонду Херстейну и просит полечить его корову.

4. VGS. S. 34.

5. Сага об исландцах. Гл. 132.

6. Там же. Гл. 76.

7. Схолия 134. Не ясны ни ссылка на Вергилия, ни то, что здесь имеется в виду под опьяняющим лошадиным молоком. Может быть, что-то вроде кумыса?

8. Известно, что свежее молоко вошло в число употребляемых человеком продуктов далеко не сразу после начала культурного разведения скота. Жители Крайнего Севера уже в Новейшее время генетически были не приспособлены к усвоению свежего молока из-за традиционного употребления в пищу морских жиров.

9. ИС I. С. 315.

10. Сага об исландцах. Гл. 96.

11. ИС I. С. 30, 46, 193, 210, 216, 304, 535 и сл., 637 и мн. др.

12. ИС II:1. С. 80.

13. СОДВ. С. 60—63, прим. 76.

14. Там же. С. 178, прим. 70.

15. Там же.

16. Сага о Гисли, сыне Кислого. Гл. XII.

17. ИСИЭ. С. 480.

18. См.: Там же. Висы. С. 17—18.

19. ИС II:1. С. 37, 135 и сл. и др. См. также с. 347, прим. 37.

20. Сага об исландцах. Гл. 18, 60.