Скандинавы как воины

О воинских качествах и некоторых военных обычаях скандинавов — в той мере, какую предоставляют саги и примыкающие к ним материалы, — стоит сказать несколько слов отдельно.

Рассказ этот стоит начать с Тацита. Римский историк I в. обращает серьезное внимание на свойства скандинавов как воинов, в частности на их поведение в битве, а также их обычаи, связанные с войной. Он сообщает, что они очень воинственны и отважны в битвах. Величайшее презрение у них вызывает трусость. Если воин оплошал в бою или бросил щит, т. е. перестал сражаться, — это величайшее бесчестье, и трус теряет не только честь, но и жизнь. Таких оробевших бойцов, а также людей, «обесчестивших свое тело» (?!), «топят в грязи или в болоте, забрасывая поверх валежником... потому что позорные поступки [надо] скрывать». Предателей же и перебежчиков скандинавы вешают на деревьях, поскольку такие «злодеяния и кару за них должно, по их мнению, выставлять напоказ». Они страшатся плена, особенно пленения их женщин. Тела убитых соплеменников скандинавы обязательно уносят с собой, «даже если они потерпели поражение». «Единственный вид зрелищ» у них «на любом сборище» и излюбленная «забава» их юношей — «обнаженными носиться и прыгать среди врытых в землю мечей и смертоносных фрамей (копий. — А.С.). Это упражнение породило в них ловкость, ловкость — непринужденность». А вознаграждением за проворство и смелость, проявляемые в этой опасной игре, служат не деньги или подарки, а «удовольствие зрителей»¹. Очевидно, что здесь мы встречаемся с описанием одного из упражнений для тренировки воинских умений, которые производятся (или демонстрируются) публично, но, разумеется, требуют предварительной подготовки. О впечатляющем танце юного воина среди остро наточенных мечей говорится и в балладе «Раненая девушка»².

Через тысячу с лишним лет Адам Бременский, сравнивая воинские и моральные качества скандинавов из разных мест региона, отмечает, что свеоны особенно свободолюбивы, что «они славятся своей силой и битвами, в которых независимо от того, сражаются ли на конях или на кораблях, показывают себя превосходными воинами»³. Но он похвалил и данов, которые «столь презирают слезы и рыдания, а также другие выражения скорби, которые у нас считаются нормальными, что плакать у них не положено ни о своих грехах, ни о смерти близких»⁴. Что же касается норвежцев, то, по его словам, в «Нортмании воспитываются храбрые воины, ибо сочные плоды не смягчают их нрав. Нортманны чаще нападают на других, чем подвергаются нападениям... Движимые недостатком дела на родине, они обходят весь мир и посредством пиратских набегов на всевозможные земли добывают богатства, которые привозят домой, восполняя таким образом неудобства своей страны»⁵.

А вот что говорит Снорри Стурлусон устами одного из своих героев, сравнивая норвежцев и исландцев: «Многие в битве проворнее вас, исландцев, поскольку вы не так привычны к ним, как мы, норвежцы, но никто не отважнее вас»⁶. «Сага о Сверрире» (гл. 19—20) подтверждает высказывания Адама, повествуя о том, что скандинавы в сложных условиях предпочитали быструю смерть мучительному умиранию и самоубийство позорному плену; автор считает это «обычаем язычников».

Короче говоря, скандинавы в ту эпоху были отважными и безжалостными воинами, смелыми и любознательными мореходами и любителями чужого добра.

Только из такой среды могли выходить люди, подобные Эйрику Рыжему («Сага об Эйрике Рыжем», гл. 2), который открыл Гренландию и провел там три года, или его сыну Лейву, «рослому, сильному и видному человеку, умному и сдержанному», который «поехал искать новые страны, о чем было много разговоров» и в результате доплыл до Америки⁷. Это были суровые люди, о них говорили, что они «редко слушаются и редко извиняются». Среди них был знаменитый датчанин Рагнар Кожаные Штаны, который в IX в. воевал в Англии⁸. Или Хрольв Пешеход (герой одноименной саги из саг о древних временах), которого отождествляют с известным викингом Ролло (Роллон), что в 911 г. вынудил короля Франции Карла Простоватого заключить с ним мирный договор и дать ему в лен будущее Нормандское герцогство⁹.

Нельзя не заметить, что саги не только заполнены описаниями битв или, в крайнем случае, упоминаниями о них, но и что эти описания сделаны пристрастно и натуралистично. Совершенно очевидно, что не только авторы, но и позднейшие составители саг горячо сопереживали своим героям. Поэтому саги сохраняют дух того времени, когда война была повседневностью, входила в жизнь людей Севера как ее важная составная часть.

Корабли викингов ходили в походы под знаменами, на которых изображался ворон — птица Одина. Стягу вообще придавалось большое значение, поэтому знаменосцами ставили особенно сильных, мужественных и верных людей, их старались беречь во время битвы¹⁰. Саги нередко сохраняют имена знаменосцев¹¹. Тела погибших (в битве или, например, в случае мора) товарищей, если была возможность, никогда не бросали, а стремились привезти в гробах на родину¹², в крайнем случае хотя бы похоронить на месте гибели. Так обстояло дело и в дальних зарубежных походах, и в близких, по Балтике.

Битвы между королями — правителями соседних территорий также зачастую проходили на море. Не случайно Адам Бременский пишет: «Могущественный король свеонов Эрик¹³, собрав войско, числом, как песок морской, напал на Данию. Против него выступил Свейн, напрасно надеявшийся на своих идолов. После многих морских сражений, а именно таким образом бьются друг с другом эти народы (ea gens, т. е. племена. — А.С.), король Эрик вышел победителем, уничтожив все войско данов и захватив Данию»¹⁴.

Битва на море описывается, в частности, в «Саге о Хаконе Широкоплечем»¹⁵. О морских битвах, о понесенных в них обеими сторонами тяжких потерях свидетельствуют также произведения скальдов¹⁶.

Морское сражение начиналось, когда корабли сближались на расстояние полета стрелы, и происходил обмен стрелами и дротиками. В дальнейшем нападавшая сторона стремилась при помощи крючьев и багров подтянуть корабль противника и закрепиться в этой позиции. Затем воины перепрыгивали на атакуемый корабль и начинали биться с его командой мечами и боевыми топорами. Оборонявшиеся обычно старались группироваться на штевнях и помостах, где было легче защищаться и нападать. В случае победы нападавшие лишь в крайних случаях топили захваченный корабль, обычно же присваивали его. Уцелевших членов его команды убивали, сбрасывая затем трупы в море, либо, если была возможность, обращали пленников в рабов. Сражение кораблей происходило и на реках, и в заливах, но чаще всего в открытом море, естественно, в спокойную погоду.

«Сага о Греттире» (гл. IV) рассказывает о викингах Вигдьоде и Вестморе, родом с Гебридских островов. Они ходили в походы на восьми кораблях и летом и зимой (!), и грабили берега Ирландии, «пока берега не стал охранять Эйвинд Норвежец», видимо также викинг, приглашенный на службу в Ирландию. В одном фьорде с ними встретились скандинавские мореплаватели Энунд и Транд. Они заперли корабли разбойников в фьорде, преградив им выход в море своими кораблями. Произошла «великая битва». Поэт, восславивший подвиг Энунда (его вису находим там же), сообщает, что тот загнал корабли находников к скале, где были заготовлены камни, откуда затем забросали корабли противников камнями.

Рано или поздно викингам приходилось покидать родной корабль: ведь их основная добыча находилась на суше. Высадившись, они пешим или конным строем вступали в бой — конечно, если аборигены оказывали им сопротивление. «У каждого наготове щит и меч обнажен»¹⁷. В сухопутном бою скандинавы также проявляли большое искусство. Если бились на лошадях, то это были специально обученные боевые кони (вероятно, их тренировали и во время «битвы лошадей»); боевых коней защищали войлочными попонами. Победитель забирал коня побежденного воина: ведь боевые лошади высоко ценились. Нередко воины сходили с лошадей и сражались пешими.

Для пешего боя воины надевали башмаки на шипах, чтобы ноги не скользили. Носки или обмотки натягивались на штанины и прочно закреплялись. Плащ имел войлочный капюшон, впрочем, на время битвы плащ снимали. Кроме того, на голове был прочный шлем, в руках щит, у пояса — меч и кинжал, или два меча: короткий и длинный. Меч Торольва (из «Саги об Эгиле») назывался Длинный. «Это было славное оружие». В руке Торольв держал мощное копье с четырехгранным наконечником¹⁸. В одной из саг рассказывается о бойце, который бросал копья двумя руками сразу. «Так учил меня мой отец служить мессу», — все время приговаривал этот воин¹⁹. Искусного лучника закрывали во время боя щитом. Щитами же ограждали вождя.

Корнелий Тацит в своем сочинении «О происхождении германцев» (гл. 6) пишет о боевом построении ютов (будущих датчан) клиньями. Судя по европейским анналам, воины, если позволяло их количество, строились в два полка, что допускало известные маневры. Нередко при необходимости объединялись два или более отрядов захватчиков, обычно действовавших поодиночке. Сигналом к построению служил звук боевого рога.

Судя по «Первой песни о Хельги Убийце Хундинга» и «Перебранке Локи», зачином для больших сражений, после того как войска противников выстраивались друг против друга, служил словесный ритуал — обмен взаимными оскорблениями. Другой ритуал — единоборство двух бойцов, по одному из каждого войска, знакомое нам и по русским былинам, где этих удальцов называют «поединщики». Для того чтобы определить, кого именно выставить на поединок, «кости бросали на тавлеи»²⁰. Если вождю грозила опасность, отряд смыкался вокруг него, дружина закрывала его с боков и сверху «стеной из щитов»²¹. Если сражающиеся во время боя просили о перемирии, они поднимали щит мира²².

Наиболее важные сражения оставались в памяти, им посвящались саги и песни скальдов. Известны многие такие висы, в их числе — о битве при Свельде, когда погиб креститель Норвегии конунг Олав Трюггвасон, прославленный сагой Одда Сноррасона Мудрого, или о битве при Стикластадире в 1030 г., когда погиб король Олав Харальдссон (будущий св. Олав), и др.²³

При военных действиях на суше, начиная осаду или готовясь в свою очередь выдержать осаду противника, викинги устраивали лагерь, обнесенный валом из бревен, земли или торфа, иногда с палисадом, а также со рвом либо двумя рвами и валами, внешними и внутренними. Или же лагерь устраивали на островах, например посреди непроходимых болот, с одной-двумя тайными тропами²⁴.

Примечания

1. Тацит. Гл. 8, 12, 24.

2. О рыцарях. С. 97 и сл.

3. Адам. IV:22.

4. Там же. IV:6.

5. Там же. IV:30.

6. КЗ. Гл. III. С. 530.

7. ИСИЭ. С. 91—93.

8. Там же. С. 163. Ср. с. 639.

9. СОДВ. С. 126.

10. КЗ. С. 413, 539; СОДВ. С. 44. О том, что в знаменосцы выбирали особенно искусного и проверенного воина, говорится и в скандинавских балладах.

11. КЗ. С. 539.

12. ИСИЭ. С. 97.

13. Речь идет о короле Упланда Эрике Победоносном (ум. 990).

14. Адам. II:28.

15. КЗ. С. 539.

16. См., например, довольно подробное описание в КЗ, с. 395. См. также висы № 12, 15, 17 из «Саги о Названых Братьях», «Пряди о Тормоде» и «Саги о Тормоде Скальде Чернобровой» (ИС II:1).

17. Баллада «Лаве и Йон» // О рыцарях. С. 157 и сл.

18. ИС I. С. 158.

19. КЗ. С. 377.

20. Ср. с: Песнь о ста сорока семи // рыцарях. С. 22 и сл. См. там же описание конной схватки.

21. КИ. С. 211 (гл. XXI).

22. СОДВ. Прим. 140.

23. Поэзия скальдов. С. 168 и др.

24. В Дании сохранился древний замок в виде башни, стоящей на краю бывшего болота. Такое расположение было удобным для защитников не меньше, чем размещение на обрывистой скале или крутом берегу.