Практическое сотрудничество между союзниками

К моменту подписания англо-норвежского военного соглашения в конце мая 1941 г. практическое сотрудничество между двумя странами уже обрело свои организационные формы. Первостепенное значение имело участие норвежского торгового флота в военных перевозках союзников. К моменту немецкого вторжения в Норвегию значительная часть норвежского торгового флота уже работала на англичан в рамках соглашений о фрахте, заключавшихся между английским правительством и норвежскими судовладельцами еще с октября — ноября 1939 г. Эти суда и после вторжения могли, как и раньше, быть задействованы в перевозке грузов. Но после апреля 1940 г. ответственность за этот флот, а также корабли, ранее использовавшиеся для других целей, а после вторжения присоединившиеся к союзникам, перешла к норвежскому правительству. Еще в ходе кампании в Норвегии правительство своим официальным распоряжением реквизировало весь торговый флот на период войны. Вскоре после этого в Лондоне была создана Norwegian Shipping and Trade Mission (Норвежская миссия по судоходству и торговле). Эта организация, более известная под своим телеграфным адресом «Нортрашип», на практике во всех основных вопросах действовала как государственная судоходная компания, в политических вопросах подчинявшаяся норвежскому Министерству морского транспорта.

В целом политика норвежского правительства в вопросах использования торгового флота страны заключалась в том, чтобы максимально тесно сотрудничать с английскими и союзными транспортными властями, не настаивая без крайней необходимости на сохранении над ним национального контроля на всех уровнях. Здесь, как и во многих других сферах сотрудничества с союзниками, норвежское правительство согласилось с мыслью, что военные действия в рамках коалиции следует вести в основном под единым контролем, не связанным чрезмерными уступками национальному суверенитету. С другой стороны, правительство не жалело усилий для защиты интересов страны в таких вопросах, как зарплата моряков — в основном она была выше, чем на английских судах, но значительно уступала зарплате американцев; распределение союзных судов между более опасными и относительно спокойными маршрутами; или обеспечение достаточно высоких грузовых тарифов, позволявших обеспечивать экономические нужды норвежских учреждений за рубежом в период войны.

Поставив позитивное и открытое сотрудничество на первое место, а национальные эгоистические интересы — на второе, норвежское правительство продемонстрировало решимость избегать конфликтов между союзниками, которые дали бы английскому правительству основания поставить норвежский торговый флот под собственный контроль. Пару раз идея такого захвата действительно обсуждалась англичанами: сначала в апреле 1940 г., когда в связи с неясностью позиции норвежского правительства возникли предложения о переводе норвежского флота под английский флаг, а затем весной 1941 г., когда министр финансов сэр Кингсли Вуд выступил с предложением усилить роль Англии в руководстве торговым флотом Норвегии и оплачивать фрахт в английских фунтах. В обоих случаях эти попытки были отвергнуты. Как выразился в одном из писем в мае 1941 г. премьер-министр Юхан Нюгорсволл, «сохранение правительством существенного уровня контроля над этим флотом всегда рассматривалось как самый важный вопрос с точки зрения нашего дела и будущего страны. Никто не знает, как долго это все продлится. Естественно, в качестве союзников мы должны пойти на определенные жертвы, но, как я думаю, нам следует обладать достаточным влиянием, чтобы самим решать вопрос о наших потерях»¹.

Правительство в изгнании должно было не просто выступать защитником норвежских интересов, но и позаботиться о том, чтобы это было очевидно всем, — последнее имело особую важность с точки зрения его взаимоотношений с населением оккупированной Норвегии. Вражеская и коллаборационистская пропаганда использовала любой повод, чтобы изобразить норвежское правительство в изгнании в виде эмигрантской клики, продавшей интересы страны западным державам, а значит, превратившейся в марионетку в руках союзников. Поэтому любые военные акции союзников на территории оккупированной Норвегии, будь то бомбардировки, диверсионные операции или акции, связанные с набегами на побережье, изображались как следствие неспособности норвежского правительства предотвратить действия, приводившие к уничтожению собственности, а то и к гибели граждан страны, или его прямого соучастия в таких действиях. Осознавая эту опасность, норвежское правительство в начале войны старалось не участвовать в операциях, чреватых перенесением боевых действий на территорию Норвегии. Однако это приводило к тому, что английские службы, действовавшие на оккупированных территориях, начали проводить свои операции независимо от норвежского правительства. Отдельных норвежцев привлекали для консультаций и даже участия в таких операциях, но правительству зачастую ничего о них не сообщалось.

Долгосрочные последствия такого развития событий, очевидно, могли стать весьма опасными. В 1941 г. британские спецслужбы, такие как Управление специальных операций (УСО) или Управление десантных операций, стали проявлять все больший интерес к проведению акций в тылу врага на норвежской территории. Однако попытки норвежского правительства взять эту деятельность под свой контроль сводились на нет, так как у него не было собственной четкой политики по вопросу о проведении боевых операций в Норвегии. В целом в этом вопросе правительство стояло перед тем же выбором, что и во всех других, связанных с коалиционной стратегией: в максимально возможной степени сотрудничать с союзниками и тем самым пытаться влиять на принимаемые решения или выступать с протестами в защиту национального суверенитета и независимости. В 1941 г. правительство время от времени прибегало то к первому, то ко второму варианту. Но если сотрудничество с УСО было связано с риском, что правительству придется отвечать за действия, которые оно не одобряло, то и попытки протеста сводились на нет отсутствием у правительства конструктивной альтернативной политики.

С нападением Германии на Советский Союз в июне 1941 г. начался период активного планирования англичанами больших и малых операций на побережье Норвегии. От самого амбициозного из этих планов, предусматривавшего совместную высадку крупных англо-советских сил в Северной Норвегии, пришлось отказаться, так как у англичан не было сил и средств, необходимых для столь масштабных операций. Вместо этого в середине октября Комитет начальников штабов, подстегиваемый Черчиллем, дал указание приступить к планированию своего рода «партизанских действий» на норвежском побережье — небольших рейдов, доставки морем оружия и людей и т.п. УСО и Трюгве Л и достигли договоренности, что норвежские власти не будут возражать против небольших рейдов, которые, как считалось, не должны вызвать серьезных волнений в Норвегии. Однако некоторые из планов, обсуждавшихся начальниками штабов в ноябре 1941 г., предусматривали высадку десантов численностью до 9 тысяч человек. Лишь по настоянию английского военно-морского министерства силы, задействованные в двух рейдах, проведенных в самом конце 1941 г., между рождественскими и новогодними праздниками — на острове Вогсёй в Западной Норвегии и на Лофотенских островах — были значительно сокращены. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы спровоцировать серьезные репрессии со стороны немцев против гражданского населения.

Консультаций с норвежским правительством по поводу этих рейдов не проводилось. Поэтому в первые дни 1942 г. кабинет принял решение потребовать общего пересмотра характера англо-норвежского сотрудничества в военной области. Это требование совпало с заключительным этапом дискуссии в норвежских кругах об организации военных и оборонных структур в изгнании. Результатом стало проведение всеобъемлющей реформы, в ходе которой отдельные командования трех родов войск были подчинены вновь созданному Верховному командованию оборонительных сил, чьей главной задачей было улучшение сотрудничества с англичанами, особенно в области планирования операций по освобождению Норвегии. Английский Комитет начальников штабов также согласился с предложением норвежцев создать совместный англо-норвежский комитет по планированию. Еще один совместный комитет, занимавшийся планированием и руководством текущими операциями в тылу врага на норвежской территории, был создан из представителей УСО и соответствующей службы норвежского Верховного командования. В 1942 г. по инициативе Верховного командования оборонительные силы усилили сотрудничество с союзными ВВС при выборе целей для бомбардировок в оккупированной Норвегии. Таким образом, правительство фактически покончило с прежним курсом, проявлявшимся в высказываемых время от времени протестах против бомбардировок. Вместо этого норвежское правительство стало проводить политику конструктивного сотрудничества. Предоставляя полную информацию о норвежских заводах и фабриках, оказывая помощь в определении целей или систем целей для бомбардировок, Верховное командование оборонительными силами стремилось «отсеивать» другие цели, которые после тщательного анализа признавалось необходимым сохранить в целости. Из числа целей исключались и те объекты, которые можно было более эффективно — и с меньшими потерями среди гражданского населения — уничтожить методами саботажа.

Примечания

1. Archives of the 1945 Parliamentary Commission of Investigation, box 30.1.17.