«Добровольные ограничения» Норвегии

Положение Норвегии в НАТО в 1950-х гг. в значительной мере отличалась раздвоенностью. Каждый новый шаг к военной интеграции сопровождался существенной переоценкой ценностей. Приходилось взвешивать военную необходимость укрепления обороны страны и возможный политический ущерб из-за действий многочисленных скептиков. Знаменем последних была в основном политика «отказа от иностранных баз». И хотя она пользовалась всеобщим признанием в качестве наиболее разумного фундаментального принципа обеспечения национальной безопасности Норвегии, но толковалась она по-разному — в сторону или ужесточения, или либерализации.

Уже в 1952 г. противники интеграции одержали своего рода победу. Главной слабостью НАТО в первые годы ее существования было отсутствие достаточной ПВО, особенно на северном фланге. ВВС США были готовы и способны в какой-то степени компенсировать эту слабость, разместив в регионе значительные силы. Но для такого размещения требовалось получить право на предоставление баз на территории Норвегии, чей публично объявленный политический курс не позволял это делать, и/или в Дании, которая придерживалась подобной же позиции, пусть и не в столь открытой форме. Зажатое в тиски между военной необходимостью обеспечения достаточной противовоздушной обороны и страхом перед политическими последствиями отказа от «политики в отношении баз», правительство безуспешно пыталось добиться компромисса. В соответствии с ним части ВВС США размешались бы на Британских островах или в Дании, но немалую часть времени находились бы на норвежских авиабазах в ходе частных «визитов» на ротационной основе. В конце концов премьер-министр Оскар Фредрик Торп, которому пришлось сменить на этом посту Эйнара Герхардсена в ноябре 1951 г., решил испытать силу оппозиции в комитете стортинга по международным делам. Результатом испытания стало однозначное подтверждение «Политики в отношении баз». Такой исход дела мог быть обусловлен выдвинутым тогда же требованием союзников, относившимся к проблеме баз — о предоставлении в военное время двух норвежских авиабаз для бомбардировщиков и самолетов сопровождения из состава Стратегического авиационного командования ВВС США. Поскольку эта просьба была ограничена военным временем, она не противоречила запрету на размещение союзных войск в мирное время. Фактически она была удовлетворена в том же году. И все же она вызвала ощущение дискомфорта в норвежских кругах, связанное со страхом превратиться в одну из мишеней при обмене ядерными ударами между американской стратегической авиацией и ее советским эквивалентом.

Оскар Фредрик Торп возглавлял НРП с 1923 г., а в правительстве в изгнании с 1942 по 1945 г. занимал пост министра обороны, осуществив масштабную реструктуризацию военного командования и омоложение его состава. После войны он некоторое время был министром снабжения и восстановления, затем лидером фракции НРП в стортинге, а в 1951 г. стал премьер-министром. В 1955 г., после возвращения Герхардсена на пост премьера, Торп стал председателем стортинга. Все это время он был твердым сторонником участия Норвегии в Атлантическом союзе.

Ближе к концу 1950-х гг. Норвегия сделала еще один большой шаг по ограничению своего участия в интегрированных оборонительных планах НАТО. Страх перед ядерной войной и вовлечением в нее Норвегии усилился в связи с разработкой тактического ядерного оружия средней и малой дальности и перспективой их включения в арсеналы европейских армий. Аргументы военных о том, что вооруженные силы Норвегии должны быть оснащены таким же вооружением, как то, что будет применяться против них, оказались весьма слабым противовесом растущему давлению общественности в пользу запрета таких вооружений. В 1957 г. конференция НРП одобрила предложение низовых организаций об отказе от размещения в Норвегии ядерного оружия. Позднее в том же году Эйнар Герхардсен, вновь ставший премьер-министром в январе 1955 г., неожиданно призвал в своем выступлении на заседании Совета НАТО отложить вопрос о размещении ядерных ракет средней дальности в Европе. Он добавил, что Норвегия не намерена складировать ядерные боеголовки или сооружать ракетные базы на своей территории.

Позднее правительство попыталось успокоить союзников, давая понять, что запрет на ядерное оружие может быть пересмотрен в любой момент, если этого потребуют изменившиеся обстоятельства, и молчаливо согласившись с тем, что союзные войска, прибывающие на помощь Норвегии в кризисный момент, могут быть оснащены ядерным оружием. Более того, Норвегия никогда не отказывалась от принятой в НАТО доктрины о применении ядерного оружия как «последнего средства» и соглашалась с рядом практических следствий этой доктрины, например участвуя в создании системы связи для ядерных сил НАТО¹. И все же с тех пор позицию Норвегии — да и Дании — в НАТО можно было охарактеризовать как членство с оговорками. Тем временем появилось еще одно добровольное ограничение: в качестве новой попытки развеять предполагаемые опасения Москвы о превращении Северной Норвегии в плацдарм для агрессии, норвежское правительство ввело особые ограничения на передвижение союзных самолетов и военных кораблей на севере страны. Хотя со временем эти ограничения претерпевали изменения, их результатом стало превращение норвежской территории на расстоянии примерно 250 км от советской границы в «запретную зону» для натовских войск. Впрочем, как и все «добровольные ограничения», эта мера также действовала лишь в мирное время, а точнее, если воспользоваться формулировкой заявления о базах 1949 г., «пока Норвегия не подверглась нападению или угрозе агрессии».

С середины 1950-х гг. вопрос о ядерном оружии вызывал горячие дебаты при обсуждении внешней и оборонной политики Норвегии. Правительство колебалось, но военные и натовцы, несомненно, надеялись, что Норвегия согласится оснастить свои вооруженные силы ядерным оружием. Символом этой дилеммы стало принятие на вооружение ракеты малой дальности «Онест Джон», имевшей «двойное назначение» — при необходимости она могла нести и обычную боеголовку. На снимке изображена установка этой ракеты на одной из армейских баз в Северной Норвегии. Однако в итоге противники ядерного оружия одержали верх, и ракеты были вывезены из Норвегии.

Главной причиной того, что в течение 1950-х гг. попытки Норвегии усилить озабоченность союзников положением на северном фланге оставались в общем безуспешными, были не «добровольные ограничения» или внутриполитическая оппозиция интеграционным мерам, а, скорее, медленное наращивание обычных вооруженных сил НАТО в Европе и сосредоточенность на проблемах Центрального фронта. В ходе своего краткого пребывания на посту Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе Эйзенхауэр обдумывал идею о наращивании сил на флангах для отражения советского наступления в центре. Тем не менее в рамках общепринятой стратегии главным театром военных действий считалась материковая часть Европы. Поэтому северный фланг нередко называли «забытым флангом НАТО». И все же, несмотря на это и даже на свои «добровольные ограничения», Норвегия продолжала оставаться важным членом альянса. Одна из причин кроется в скрытой от посторонних глаз сфере — сотрудничестве разведок.

Примечания

1. Недвусмысленный вывод об этом делает Мате Бердаль в своем фундаментальном исследовании (Mats Berdal, The United States, Norway and the Cold War, 1954—1960 (London and New York 1997)), например, нас. 178—179.