IX. Отплытие Фрама и начало путешествия

Наступил день отъезда Нансена из Христиании, — 23-го июня 1893 года.

Якорь поднят... Снаряженный Фрам, пыхтя своей могучей машиной, окруженный бесчисленным множеством пароходов и лодок, желавших проводить его по морю несколько верст, — медленно выходит из гавани¹. На набережной тысячи народа... Кругом машут платками и шапками... Раздаются пожелания успеха... И никто не обращает внимания на мелкий дождь, на пасмурный день, выпавшие на долю путешественников. Каждый желает взглянуть в последний раз на смельчаков, ехавших в опасный путь, в неведомые страны. Кто знает, воротятся ли они назад? А Фрам пыхтит и пыхтит, продолжая мерно рассекать волны. Уж Христиания далеко. Понемногу отстают провожавшие лодки и пароходы... Последние прощания...

Медленно плывет Фрам, но плывет вперед, на встречу бесчисленным опасностям, унося к далекому полюсу горсточку храбрецов от родины, от жен и детей. При руле² стоит знаменитый строитель Фрама Колин Аргер. Не даром говорят, что «дело мастера боится»: Фрам, не смотря на свою громоздкость, несмотря на свой неуклюжий вид, — послушно повинуется едва заметным движениям руки своего строителя.

Скоро и родина Фрама — верфь³, где он появился на свет... Вот что-то чернеет у далекого берега... Ближе, ближе... Колин Аргер прощается с Нансеном и его спутниками. Он довел свое детище, свой Фрам до верфи, — теперь он оставляет его на руки Нансена и Свердрупа, а сам садится в лодку с одним из матросов, который увозит его на берег. С Фрама стреляют из пушек в честь Колина Аргера. Лодка уже возвратилась обратно, и Фрам продолжает свой путь вдоль берегов Норвегии.

* * *

Поздно вечером 30-го июня Фрам подошел к городу Бергену. Со всех сторон собрались толпы народа. Город устраивает праздник, провожая своих земляков. Во время дальнейшего пути Фрама из местечек и городков выплывают пароходы и лодки и музыкой приветствуют наших путешественников.

Нансену с одной стороны очень приятны эти торжественные встречи: он видит, как на него надеются, как уверены, что он исполнит задуманное дело; по с другой стороны в его душу прокрадывается сомнение, а вдруг он возвратится назад, не достигнув цели. Как он посмотрит тогда на этот народ, так горячо желавший ему успеха?

Нансен вспоминает старинную песню, в которой говорится: «День хвали вечером; жену, когда она истлела; девушку, когда она обручена; лед, когда по нему прошел; пиво, если ты его отведал».

Наконец Фрам простился с Норвегией в самой северной гавани Вардэ. На корабле остались только участники путешествия. Посланы последние письма... Грустно на душе: — будущее не известно, никто не знает, вернется ли он на родину, к своим близким.

Начинает встречаться первый плавучий лед. Фрам в Ледовитом океане. С первых же дней корабль успешно борется со льдинами, смело пробиваясь между ними; но вот и сплошной лед. Фрам, направляемый опытной рукой Свердрупа, врезается в него и продолжает путь вперед, немилосердно давя и ломая лед. Пока все идет отлично. Что-то будет дальше? Не с таким же льдом придется побороться Фраму. Как-то он выдержит эту тяжелую борьбу?

29-го июля путешественники подплыли к сибирскому селу «Хабарову». Здесь их ожидал купец Тронтейм с собаками. Их было тридцать четыре штуки. Собак перевезли на Фрам и привязали на палубе. Нансен горячо поблагодарил Тронтейма, передал ему в награду за труды медаль от Норвежского короля и отправился дальше.

Лед встречался все чаще и чаще, но Фрам, не обращая на него внимания, шел полным ходом. Все время дул свежий, холодный ветер.

18-го августа Нансен заметил не обозначенную на морских картах⁴, неизвестную землю. Наши путешественники единодушно назвали ее островом Свердрупа, в честь своего славного капитана. Кроме этого острова, Нансен с товарищами открыли немало других новых островов.

Прорезываясь между ледяными полями, путешественники видели не раз белых медведей. Бот как Нансен рассказывает об охоте на этих свирепых животных.

«Когда мы подошли к тому месту, где должен был лежать медведь, мы нашли на берегу огромную белую кучу, похожую на этого зверя. Я не допускал возможности, что он жив, но Гендриксен утверждал противное. Мы легли на землю и стали приближаться. Я думал, не был ли он подстрелен раньше. Мы подходили все ближе и ближе, — никакого признака жизни. Я косился на честное лицо Гендриксена, чтобы увериться, не дурачит ли он меня; но он пристально смотрел на медведя. Вот одновременно прозвучали два выстрела, и, к моему великому удивлению, медведь поднялся. Несчастный! Как неприятно было его пробуждение. Еще один выстрел, и он повалился на спину».

Плывя далее, путешественники часто убивали тюленей, а раз даже удалось застрелить полярную лисицу, которая бегала по льду.

Однажды утром Нансен был разбужен Гендриксеном, который сообщил, что на льдине множество моржей. Нансен схватил ружье, велел спустить лодку и с несколькими товарищами отправился на охоту.

Моржи лежали на небольшой плавучей льдине. Зная, как осторожны эти хитрые, опасные животные, путешественники гребли чуть слышно, чтобы не вспугнуть их, Гендриксен, вооруженный острым гарпуном, стоял на носу лодки. Нансен позади него с превосходным заряженным ружьем на готове. Наконец лодка незамеченной подплыла к самой льдине и ударилась в нее. Гендриксен с силой бросил гарпун... Нансен выстрелил.

«Теперь все ожило», рассказывает Нансен: «Десять, двенадцать толстых свирепых голов разом обернулось к нам, туши зашевелились; ковыляя с поразительной быстротой и ужасно рыча, они поднялись, направились к краю льдины, где находились мы. Я приложил ружье к плечу и снова выстрелил в одну из самых больших голов. Животное остановилось, заметалось и свалилось в воду, головой вниз. Еще пуля в голову другого; оно также падает; но, не смотря на это, докатывается до воды. Затем все моржи кучей бросаются в воду, так что брызги посыпались вокруг нас...

Спустя короткое время, вокруг лодки опять одна за одной стали подниматься отвратительные, еще больших размеров, головы, и рядом с ними вынырнули молодые моржи. Все они высовывались из воды, мычали, бросались прямо на нас, отскакивали, и новый рев оглашал воздух...

Каждую минуту можно было ждать, что один или даже два клыка пробьют лодку; или же она очутится в воздухе и перевернется. Это было однако самое меньшее, что могло случиться после такого шума...

Я отыскал свои жертвы; они кружились и хрюкали вместе с другими, кровь текла у них изо рта и носа. Вот раздался выстрел. Животное замирает и всплывает. Еще пуля, — и другой морж делает то же самое. У нас нет гарпунов. Не было смысла бить остальных животных, так как мы не имели средств взять с собой. Скоро подошел к этому месту Фрам, и на него подняли убитых моржей. Мясо и жир их пошли преимущественно на корм собакам».

* * *

Наконец наступило 19 сентября 1893 г. Знаменательный день для Нансена! Фрам подошел к тем местам, где, по расчету Нансена, должно было находиться течение, которое перенесет Фрам через полюс. Один из матросов взобрался на мачту. Впереди — «чистая вода». Путь свободен ото льда. План Нансена оказался правильным. Теперь было много надежд, что путешествие окончится счастливо.

Целых шесть дней плыл Фрам по свободному от льда морю. Наконец, 25-го сентября Фрам наткнулся на непроходимые ледяные поля. Всюду лед, — куда ни взглянешь. Фрам остановился. Теперь не к чему было идти вперед, тратя топливо; теперь путешественников понесет течение со всеми окружающими их льдами. Через несколько дней Фрам замерз во льду. Первая половина путешествия была выполнена.

Примечания

1. Гаванью называется та часть моря у города, где стоят корабли.

2. Стоит при руле, т. е. управляет кораблем.

3. Верфь — корабельная мастерская.

4. Картой называется изображение земель и морей на бумаге или на парусине.