XI. Новый план Нансена

Суровая черная зима проходила. На смену ей наступала короткая северная весна. Нансен внимательно следил за льдом, и по его наблюдениям оказалось, что льды пронесут Фрам не через самый северный полюс, а на довольно большом расстоянии от него. Тогда Нансен задумал добраться до полюса на санях, запряженных собаками. Выполнить это опасное путешествие могли бы два человека. Остальные же будут продолжать плаванье по течению на Фраме.

Нансен обдумывал этот новый план и не знал, на что решиться: оставаться ли на корабле, или двинуться к полюсу. С одной стороны ему хотелось оправдать надежды норвежского народа, который жертвовал деньги на снаряжение экспедиции¹, с другой — ему было жаль покинуть товарищей. Да и, как начальник экспедиции, он считал себя ответственным за их жизнь; но ведь на Фраме мог остаться Свердруп, человек, уже показавший себя на деле, как смелый и находчивый моряк. Он сумеет довести корабль до открытого моря, а оттуда уже и до Норвегии. И все-таки Нансен еще не решался привести план в исполнение, обдумывая его до мельчайших подробностей. Наконец появилось и давно желанное солнце. Стало немного теплее, лед и снег кое-где подтаяли; но все-таки кругом почти не произошло перемен; та же снежная равнина, те же горы льда. В некоторых местах, впрочем, образовались на льду большие озера пресной воды, по которым путешественники все лето катались на парусных лодках.

«Это сделалось любимой вечерней забавой», пишет Нансен. «Катавшиеся практиковались² в плавании под парусами. Остальные молодцы забирались на лед и бросали в мореплавателей снежками»...

«Однажды мы произвели испытание; удержит ли одна из наших лодок нас всех, т. е. тринадцать человек. Когда собаки увидели, что мы все спускаемся с судна к воде, оне последовали за нами, не понимая, что может значить подобное движение; но когда мы сели в лодку, они заметались и страшно завыли, думая, что больше не увидят нас. Некоторые поплыли даже за нами, а две, похитрее других, оббежали вокруг полыньи и встретили нас на другой стороне. К великому моему неудовольствию, я увидел, несколько дней спустя, что полынья обсохла. В нижней части льда появились трещины, и вся пресная вода ушла в море. Так окончились наши забавы».

Скоро, скоро промелькнуло это лето, — если только его так можно назвать.

24-го июня 1894 года наступила годовщина со дня отъезда Фрама из Норвегии. Этот день был торжественно отпразднован Нансеном и его спутниками. Устроили праздничный обед и украсили Фрам флагами родины.

Становилось холоднее и холоднее. Опять приближалась долгая, зимняя ночь, уже вторая в это путешествие.

Однажды, работая вечером, Нансен услышал на палубе страшный собачий визг. Он бросился туда, и оказалось, что один из щенков лизнул железный болт; холод был настолько велик, что язык его примерз. «Несчастное животное», рассказывает Нансен, «стараясь освободиться, вытянуло язык до того, что он напоминал веревку, и страшно визжало. Бентсен, который дежурил на палубе, пришел тоже и не знал, что делать. Однако он схватил щенка за шею, чтобы язык не был уже так вытянут. Я несколько согрел железо рукой, и язык отстал сам собой.

Бедное маленькое животное не знало, что делать от радости, и окровавленным языком ли-зало руки Бейтсону. Казалось, что оно не знало, как отблагодарить своего освободителя».

К зиме Нансен окончательно пришел к решению ехать на санях к полюсу вдвоем с кем нибудь из своих товарищей.

Примечания

1. Экспедиция — путешествие.

2. Практиковались, или упражнялись.