XVIII. В Норвегии

На следовавшее утро Уиндвард вошел в гавань Вардэ. Прежде всех бросились Нансен и Иогансен в лодку, чтобы поскорее вступить на землю Норвегии... Лодка причалила к берегу. Они на родине. Вот она, — эта страна, о которой столько было разговоров, которая столько раз снилась им посреди ледяных скал и пустынь! Вот она, — эта родина, одно название которой заставляло так сильно биться их сердца, во славу которой они безропотно перенесли столько опасностей и страданий. Ясным солнечным днем встретила их Норвегия, и этот ясный день невольно напоминал им пасмурное небо и дождь, сопровождавшие их отъезд. Точно страна печалилась, отпуская их в далекий путь, и радовалась, когда они вернулись целыми и невредимыми. Теперь впереди их ждали только радости, свидание с родными, желанный покой, а там позади, остались три года, три бесконечно долгих года лишений, горестей и одиночества.

Все люди, встречавшиеся им на берегу, казались им близкими и родными, — ведь это были норвежцы, так же, как и они, выросшие на земле дорогой отчизны. А между тем эти люди не замечали наших путешественников. Никто не знал, что это были за путешественники, откуда они прибыли, да никто и не думал об этом. Мысль о возвращении Фритьофа Нансена, имя которого было хорошо известно каждому норвежцу, — никому не приходила в голову, потому что Нансена считали погибшим во льдах. Прежде всего Нансену не терпелось узнать, как здоровье жены и дочери. Он побежал к телеграфной станции, вызвал оттуда начальника, показал ему целую пачку приготовленных телеграмм, которых было около ста, и попросил их отправить поскорее. Кроме телеграммы жене, там были телеграммы Норвежскому королю и множеству друзей Нансена.

Вот начальник телеграфной станции взглянул на подпись. Что это? Фритьоф Нансен?! Лицо его сразу просветлело, он сердечно приветствовал отважного земляка и обещался послать телеграммы как можно скорее, и полетели по всему миру радостные вести о том, что Фритьоф Нансен счастливо возвратился из своего необыкновенного путешествия с товарищем Иогансеном, и что они ожидают прибытия Фрама с его экипажем в самом скором времени.

Когда Нансен уходил со станции, начальник сообщил ему, что в гостинице города Вардэ находится один из лучших друзей Нансена, профессор Мон. Обрадованный Нансен поспешил в гостиницу, ворвался в комнату и застал своего друга читавшим газету, лежа на диване. Мон долго смотрел на Нансена, не узнавая его, и вдруг закричал:

— «Возможно ли? Неужели это Фритьоф Нансен? Слава Богу, ты еще жив?».

Оба друга горячо обнялись, расцеловались, и начались рассказы и расспросы. В комнату вошел Иогансен. Опять пожатия рук и поцелуи. Друзья весело провели ночь, которая незаметно пролетела за беседой. К утру начали получаться приветственные телеграммы со всех концов света. Проходя по городу, Нансен и Иогансен все время были окружены толпами народа, желавшего взглянуть на знаменитых земляков.

Одно только тревожило Нансена — мысль о Фраме. Что с ним? Отчего его нет так долго. Хотя Нансен и был твердо уверен, что с таким капитаном, как Отто Свердруп, Фрам не погибнет; но все-таки, чего на свете не случается!... а во льдах несчастье не редкость. И с каждым днем Нансен тревожился все больше и больше.

Вскоре Нансен выехал из Вардэ на встречу своей жене в город Гамерфест. 21-го августа он уже был в этом городе, где произошла радостная встреча с женой после трехлетней разлуки.

Всюду наших путешественников приветствовали толпы народа, города убирались флагами, играла музыка, вся Норвегия справляла великий праздник. Со всех концов света продолжали приходить поздравительные телеграммы на имя Нансена. А о Фраме ничего не было слышно. Сильно опечаливала и беспокоила Нансена эта неизвестность. Корабль с двенадцатью смельчаками заперт во льдах, — неужели он не вернется?

Но вот ранним утром кто-то постучал к Нансену, находившемуся еще в Гамерфесте. Нансен быстро оделся и вышел на стук. Перед ним стоял начальник телеграфной станции, сам принесший телеграмму, потому что, по его словам, она была очень интересна для Нансена. Руки Нансена дрожали, когда он раскрывал ее... Вдруг лицо его просветлело, в глазах промелькнула сильная радость. В телеграмме было написано:

«Фритьофу Нансену.
Фрам прибыл в хорошем состоянии.
Все благополучно. Сейчас отплываем в Тромзэ¹. Приветствуем вас на родине.

Отто Свердруп».

Теперь Нансен мог смело сказать, что счастливее его нет человека на всем свете: Фрам прибыл! Все живы и здоровы. Нансен с женой, Иогансеном и многими друзьями сейчас же выехал в Тромзэ и на другой день был уже в гавани.

«Мы увидели Фрам», рассказывает Нансен, — «крепкий, широкий и изведавший непогоду. Когда мы видели Фрам в последний раз, он был закован в лед. Теперь — он свободно и гордо скользил по голубому морю, по водам Норвегии... Я не стану и пытаться изображать нашу встречу. Мне кажется, что никто из нас ничего не понимал ясно; все понимали только одно, — что мы опять вместе, что мы в Норвегии, что наше дело исполнено»...

Примечания

1. Тромзэ — приморский город Норвегии.