Словоохотливые медведи

Линия маршрута нашей поездки поперек страны оказалась ужасно путаной. Она перечеркивала несколько плоскогорий, местами поворачивала назад под острым углом, дважды выписывала замысловатые петли.

Нас обдували ветры многих перевалов. Мы видели по крайней мере сотню озер и несчетное число водопадов. Наш путь извивался по долинам. В центре страны, неподалеку от Ютунхейма, мы неожиданно пересекли ветвь Согне-фиорда — так далеко протянулась в пределы горного мира голубая рука океана.

Но не пора ли кончать главу о горах и долинах Норвегии? Нам предстоит еще знакомство с западным побережьем и севером «длинной страны», не похожим на ее восток и центр. Задержимся на плоскогорьях еще немного ради знакомства с Пекки и Лиссой и разговора на озере Ванг, а потом без промедления пустимся дальше.

По дороге к этому горному озеру скатываемся из горной мшистой тундры в яблоневые сады долины. Едем мимо древней деревянной церкви, поставленной восемь веков назад и готовой, на радость туристам, простоять еще долгие годы — так крепко ее построили и надежно просмолили. Едем вдоль склонов, где крестьяне окучивают картофель, пятясь в гору — иначе осыпается земля вдоль косогоров, — где сено возят на легких санках, потому что любая повозка тут перевернется. Едем над веселой речкой, где устроены платные мостки для рыболовов. Едем вдоль старой дороги, проглядывающей кое-где сквозь поросль кустарника насыпями и каменными устоями разрушенных мостов.

Ивар, сложив руки рупором, выразительно трубит: по этой древней дороге ездили из Восточной Норвегии в Западную короли, рыцари, носились гонцы, основатели славной профессии почтальонов, к которой имеет честь принадлежать Ивар. Еще не доезжая до постоялого двора, гонец трубил в рог, вот так, — Ивар оглашает трубным звуком автобус, — чтобы ему поскорее приготовили смену лошадей.

Древняя церковь в Боргунде напоминает деревянные церкви нашего Севера

Тем временем в придорожной зелени замелькали одинаковые плакаты — два медведя и подпись: «Пекка и Лисса». Реклама порошка, предохраняющего меха от моли? Приглашение посетить зоопарк? Но в Норвегии закон запрещает держать диких зверей в неволе и особенно получать деньги за их показ.

Ага, вот и разгадка! Пекка и Лисса — два раскормленных бурых медведя. Они разгуливают за большой бетонной оградой, над которой со стороны дороги натянута мелкая, как сито, металлическая сетка. У сетки — толпа зрителей.

— Зачем это? — спрашивает Марк, внимательно ощупывая сетку. — Ведь медведь разорвет ее одним ударом лапы.

— Да, — соглашается один из зрителей. — Но зато вы не можете просунуть сквозь нее фотоаппарат, чтобы сфотографировать медведей. Вам придется купить их фото вон в том киоске.

У киоска огромный щит с надписью на нескольких языках. «Нас зовут Пекка и Лисса, — прочел я, — мы родились в Финляндии». До чего же толковые медведи — собственнолапно написали автобиографию!

«Мы приехали в Норвегию семи месяцев от роду. Нас выпустили в лес, но мы переплыли через озеро Миклеваттен и с радостью зашли в первый попавшийся двор».

Далее словоохотливые медведи рассказывали, как после разных приключений они попали сюда, в этот бетонный загон.

«Здесь нам хорошо, — лицемерно уверяли Пекка и Лисса. — Но как долго это продлится?»

Чтобы читающий плакат не ломал зря голову над смыслом-последней фразы, в которой медведи почему-то выражали неуверенность в будущем, рядом крупными буквами было написано: «Купите один медвежий значок за две кроны. Это наш единственный доход!»

Но не покривили ли медведи душой? Возле их жилища бойко торгует магазинчик, на котором написано, что Пекка и Лисса любят яблоки, апельсины, кексы и шоколад. Соседний киоск прямо-таки завален медвежьими сувенирами: открытками, вымпелами, фарфоровыми тарелками, вышивками по шелку. И всюду — Пекка и Лисса. Их изображение красуется даже на игрушечном ночном горшочке.

Но чьи же все-таки Пекка и Лисса? Кто их благодетель и кормилец? Оказывается, господин Нюстюен, которому принадлежит и земля, огороженная бетоном, и ближайшее озеро, и магазинчики.

Нарушает господин Нюстюен закон? Что вы! Звери не в клетке, а на свободе; бетонную же ограду каждый волен поставить на своей земле там, где ему заблагорассудится.

Требует господин Нюстюен деньги с тех, кто смотрит на его медведей? Нет, боже сохрани! Это частное дело самих Пекка и Лисса — обращаться к господам туристам с просьбой о двух кронах...