Церковное устроение, новые обычаи

Снорри в своем «Круге Земном» не останавливается специально на церковном устроении, но попутно не раз сообщает о строительстве церквей, например, в разных областях Швеции и Норвегии. Судя по «Саге о сыновьях Магнуса Голоногого», конунг Сигурд построил в Конунгахелле, торговом городке на юго-востоке Норвегии, «роскошную церковь». В других сагах также рассказывается о постройке церквей в городах и в округах. Церкви возникали и в поместьях крупных землевладельцев. Первые церкви были деревянными (совр. stavkyrkan)¹. Основой для них служили вертикально поставленные бревна или доски, которые затем обшивали и засыпали землей или торфом; именно такими были поместные церкви. С XI—XII вв. в регионе появляются каменные соборы в романском стиле, с середины XIII в. — кирпичные. Очень интересны некоторые церкви острова Готланд, декор которых, по крайней мере в постройках XII в., обнаруживает следы византийско-русского живописного влияния и даже непосредственного участия мастеров греческого толка, что немудрено, если вспомнить о тесных торгово-культурных связях этого крупнейшего транзитного пункта Балтики с городами Руси² и Византии.

Характерно, что, как правило, миссионеры и короли старались возводить церкви на местах популярных капищ и тингов, куда народ издревле привык приходить для молений богам и судебных собраний. Так, главный христианский храм Швеции был возведен в Упсале, другой — в Скаре, где собирался тинг Вестгёталанда и было святилище. Первые датские храмы появились в Виборге (где был «холм-укрепление со святилищем») и в Оденсе (где было «святилище Одина»).

Хотя по идее в каждом округе, особенно в его главном городе с храмом, создавались епископаты, они в большинстве своем долго не были устойчивыми. К началу XII в. в Скандинавии было примерно 20 епископств, в которых соблюдалась относительная преемственность владык и порядок служб: 8 епархий в Дании, по три — в Швеции и Норвегии, по одной на островах Исландия, Шетландские, Мэн и др.

Еще со второй половины XI в. в Дании и Норвегии по инициативе миссионеров и легатов из Рима стала формироваться система приходов. Адам Бременский в последней четверти XI в. говорит о таком количестве церквей в Дании: до 300 в Сконе, примерно 150 на острове Зеландия и 100 на острове Фюн, причем при 250 церквях на островах было чуть более 230 приходов. В Швеции и Норвегии приходов было меньше. Наибольшей густотой приходская сеть отличалась в скандинавских городах, в первую очередь датских, где в течение XI—XII столетий возникли десятки церквей: в Роскилле — до 14, Виборге — 13, Лунде — 20; тогда же в торговом Висбю (остров Готланд) было 13, а в норвежском Тронхейме 15 церквей и т. д.

По мере своего создания церковные приходы стали как бы «налагаться» на старинную систему корабельных округов, годордов и херадов, с их местными тингами; и там, где округ имел собственную церковь, церковный двор (если судить по шведскому законодательству XIII в.) нередко становился местом тинга или, во всяком случае, местного судебного разбирательства, функции которого церковь таким образом брала на себя³.

С конца XI в. в Скандинавии появляются первые монахи. В середине 90-х гг. XI в. 12 англо-нормандских монахов отправляли службу в датском городе Оденсе на могиле св. Кнута. Тогда же появилось несколько монастырей: сначала преимущественно цистерцианских и в виде небольших общежитийных обителей — в Шлезвиге и Лунде, затем там же — бенедиктинские, а в Роскилле и Дальбю — августинские. В то же время и в Норвегии появились бенедиктинские общины. Но в Исландии монастыри появились только примерно с 1133 г. В Швеции первые монастыри тоже основывали цистерцианцы. Но до XII в. монашество и монастыри в регионе не играли сколько-нибудь заметной роли. Лишь столетием позднее, благодаря покровительству королей и их окружения, они стали превращаться в достаточно заметных землевладельцев и сыграли большую роль в укреплении как собственно христианства и его организации, так и в складывании нового сословного устройства общества.

Вместе с христианством и строительством церквей в скандинавское общество постепенно стали внедряться новые правила и ритуалы. Судя по сагам, крещеные люди начинают соблюдать воскресенье, обмывать покойников⁴, хоронить по церковному обряду⁵. Жители региона все чаще отправляются в качестве пилигримов в Иерусалим (дорога туда была известна по службе в Византии) и привозят оттуда священные реликвии. В сагах упоминается, в частности, путешествие в Иерусалим Кнута Великого (около 1027) и Сигвата Тордарсона, скальда св. Олава Норвежского. Ходили пилигримы и на поклонение могилам «своих» святых.

Скандинавам нравилось иметь своих святых, прежде всего из числа популярных у них королей (или членов королевской семьи), что обнаруживает определенную преемственность: ведь конунги издревле имели жреческие функции, и им приписывались сверхъестественные свойства. Хотя представление об избранности страдающих за веру распространяется в Скандинавии только в XII—XIII вв., однако еще до этого времени в регионе начинают создавать образы королей-мучеников, что, конечно, поднимало престиж государей, утверждало их избранность, объявленную еще «Песнью о Риге». Как известно, помимо короля Олава Харальдссона Толстого Норвежского (ум. 1030)⁶ первыми местными святыми стали в Норвегии — св. Суннива (останки ее, согласно легенде, были на острове Селья), св. Халльвард — жертва кровной мести (1043), останкам которого поклонялись в Осло. Первый датский святой — Кнут II Свейнсен, король Дании (1080—1085), убитый в Оденсе бондами за свои налоговые реформы, а позднее прозванный ими же «божьим королем». Женатый на русской принцессе герцог Кнут Лавард⁷, убитый знатью в 1157 г., был канонизирован по инициативе его сына короля Вальдемара Великого. Впоследствии оба Кнута как бы слились в один образ св. Кнута. В Швеции были канонизированы Сверкер (Старший, уб. 1156) и его преемник Эрик (Эдвардссон), убитый датским принцем в округе Упсалы в 1160 г., будущий святой покровитель Стокгольма и Швеции. Культ этих святых получил распространение по всей Скандинавии. И папский Рим охотно утверждал канонизацию местных, скандинавских святых, о чудесах которых распространялась молва в регионе, о чем с особым интересом рассказывали и писали христиане — составители саг.

В надписях на 140 памятных камнях от XI и XII вв. в Швеции упоминаются Бог, Богоматерь, Христос, рай. Большинство из них (81) были установлены в Упланде, многие — женщинами. В сделанных на них рунических надписях упоминаются также богоугодные дела, совершаемые в память о погибшем родиче⁸. Обычно это была постройка мостов и дорог, а также паломничество в святые места. Такие же богоугодные дела, как и (много реже) возведение церквей, совершались по обету для спасения души.

Христианизация сказывается и в других областях жизни общества, прежде всего в культуре: с конца XI в. распространяется латинская письменность, которая сначала сосуществовала с рунической. Первый дошедший до нас латинский диплом, составленный в Скандинавии, относится примерно к 1085 г. С XII в. появляются местные документы, в частности связанные с записью областных законов на родном языке, в Дании и Норвегии — первые историописания. Жизнеописание св. Кнута стало одним из первых скандинавских литературных произведений (впрочем, написано оно было монахом-англичанином Эльмонтом). В Дании, в монастырях Лунда и Дальбю, возникли книжные мастерские-скриптории.

Тогда же в среде элиты начинает распространяться практика письменных завещаний, где в числе прочего предусмотрены не только похороны, но и поминовение по христианскому обряду. Первым известным документом такого рода было завещание датского епископа Эскиля от 1145 г. День поминовения всех умерших впервые обозначен в календаре одной шведской церкви в 1185 г. На рубеже XII и XIII столетий в Дании появляется созданная монахом Саксоном Грамматиком интереснейшая история датчан, написанная на латыни и включающая датский народ в число потомков греческих героев; таким образом проявилась тенденция скандинавов ввести свою историю «во всемирный контекст» — свидетельство интеграции в культурное пространство европейской цивилизации.

С XII в. распространяется обычай хоронить королей и знатных людей в (или при) соборах и монастырях, возводить им богатые усыпальницы. Но траур по усопшим стали носить позднее.

Рунические надписи на памятных камнях XI в. — а такие памятники могли поставить только состоятельные люди — все чаще содержат изображение креста, а в ряде случаев и короткую молитву: «Боже, помоги его (или их) душе (или душам)», «Да поможет Бог его душе», «Бог и Божья матерь да помогут его душе» и т. п.⁹ Упоминания молитв «Pater Noster» и «Ave Maria» встречаются в рунических надписях рубежа XI—XII вв.

В «Саге об Ингваре» содержится покаянная предсмертная молитва героя, и там же — множество указаний на преимущества веры в христианского бога. В «Саге о Ньяле» встречаем «клятву о мире» и упоминание о «рабах Христа». Судя по сагам, в среде верующих бондов возникают «народные молитвы», что свидетельствует о проникновении христианства в народное сознание. Об этом мы можем судить, например, по «Саге о фарерцах», где говорится о стихотворной молитве под названием kredda — кредо, «верую». Согласно саге, автором этой молитвы был бонд Транд, живший в начале XI в. Издатель саги отмечает, что простонародные молитвы стали популярными в Скандинавии к началу XIII в., ко времени записи саг, что, вероятно, и отразилось на их содержании. Варианты таких молитв позднее, примерно с XIV в., были распространены по всей Западной Европе. Что касается Скандинавии XI в., то мотив «народной молитвы» был, возможно, вставкой XIII в. Вполне достоверными можно считать, на мой взгляд, сведения о христианских молитвах, которые содержит «Сага об исландцах» Стурлы Тордарсона. Там приведены «Отче наш» («Pater noster») и предсмертная «Отец, в руки Твои отдаю дух мой» («Pater, in manus tuas commendo spiritum meum»). Судя по времени написания саги (середина XIII в.), такие сведения достоверны.

В главах о церкви ранних областных законов уже нормированы правила проведения и посещения мессы. В Гуталаге можно встретить интересные свидетельства об отношении этого областного закона к священникам, которых называют «образованными людьми» и освобождают от действий, связанных с оружием, в частности от участия в кровной мести, которая тогда еще бытовала, и противопоставляют им людей «необразованных», т. е. не получивших специального духовного образования и допущенных к служению в церкви, пусть даже ими являются дети священников, которые в этом случае привилегиями не пользуются. Но на местах, по всей вероятности, нередко служили малограмотные и даже непосвященные священники, что следует, в частности, из шведских областных законов, составители которых пытаются бороться с этим явлением. Судя по «Саге об исландцах», христиане, умирая, требовали позвать священника для исповеди.

С XII в. в Скандинавии, преимущественно в городах, возникают духовные гильдии имени какого-либо святого. Одной из первых таких гильдий, возникших в Дании, покровительствовал король Вальдемар I Великий (1157—1181), давшей этой гильдии имя св. Кнута, своего отца, который был в этой гильдии одним из братьев и, возможно, ее основателем. Духовные гильдии, довольно смешанные по сословному составу, — туда входили, представители знати, купцы и другие видные горожане, богатые бонды — быстро и широко распространились в Северной Европе. Они служили важным средством как консолидации известных кругов, так и связи между ними, т. е. вертикальной социальной мобильности.

Я оставляю в стороне дальнейшую деятельность в Скандинавии папских легатов, местных епископов и архиепископов, обязанности и права священников, оформление приходов, связь местного духовенства с папским престолом, равно и отражение новой веры и положения церкви как института в региональном законодательстве, так как это тема другого труда, основанного на иных, более поздних источниках. Тем не менее уже ясно, что роль этих моментов во внедрении новой веры и нового института невозможно переоценить.

Хотя скандинавская церковь постепенно, по мере собственного приобщения к римско-католической общности, внедряла каноническое христианское законодательство и примерно с XII в. формально стала вроде бы мало отличаться от континентальной, но это впечатление касается только церковной верхушки и ее реакции на папские предписания. Судя по главам о церкви областных законов XIII в., повседневная церковная жизнь, как и состояние веры, и тогда были все еще далеки от строгих христианских предписаний.

Примечания

1. Ср.: ИС I. С. 429.

2. Lagerlöf, 2005; Васильева, 2007.

3. Сванидзе, 2008.

4. КЗ. С. 368.

5. ИС I. С. 376.

6. У датчан был «свой» Олав (КЗ. С. 573).

7. Лавард (Lavard) — или «господин» (ср. англ. «лорд»), или «раздающий хлеб».

8. Runor och runinskrifter, 1957; Sawyer B. 2003/a; «Сага об Ингваре Путешественнике». (Рунические надписи на с. 415—416 — материал Е.А. Мельниковой.)

9. Мельникова, 1977. С. 289, 293, 306, 321, 322, 325, 326, 329 и др.