XII. Вокругъ сѣверной оконечности Стараго Свѣта

Теперь «Фраму» предстояло побѣдить еще одно препятствіе — обогнуть самую сѣверную точку Азіи, мысъ Челюскинъ. До сихъ поръ была удача, и Нансенъ надѣялся, что до зимовки ему удастся еще двинуться на востокъ, а можетъ быть, и на сѣверъ. Вѣдь около этихъ мѣстъ должно было начаться теченіе, которое унесетъ корабль къ сѣверному полюсу.

«Фрамъ» точно чувствовалъ важность настоящей минуты и шелъ удивительно скоро, болѣе 8 миль въ часъ.

Вечеромъ 28 августа корабль сталъ приближаться къ самой сѣверной точкѣ, но теченіе, которое до сихъ поръ было попутно, теперь повернуло въ другую сторону и, приходилось сильно бороться за каждый шагъ впередъ.

«Наконецъ, — говоритъ Нансенъ, — приблизилась минута, когда мы должны были пройти мимо той точки, которая давно насъ безпокоила: это вѣдь было второе изъ затрудненій, которыхъ я такъ боялся въ этомъ путешествіи.

«Солнце уже закатилось за горизонтъ; вечернее небо казалось золотисто-желтымъ. Всюду на морѣ было такъ пустынно, такъ безмолвно! Въ небѣ виднѣлась какая-то одинокая звѣздочка; она блестѣла какъ разъ надъ мысомъ Челюскина, блестѣла ярко и печально съ этого блѣднаго неба. Я сидѣлъ и смотрѣлъ, смотрѣлъ на нее. Она имѣла какую-то особенную притягательную силу и внушала какое-то спокойствіе. Не моя ли это звѣзда, не богиня ли родины, которая слѣдовала за мною и улыбается мнѣ? Много мыслей вызвала она, когда «Фрамъ» во мракѣ ночи огибалъ самую сѣверную точку Стараго Свѣта!»

Въ четыре часа флаги взвились, и три послѣднихъ пушечныхъ заряда отдали честь конечной точкѣ Стараго Свѣта. Солнце взошло въ эту минуту, и въ душѣ путешественниковъ тоже свѣтилась радость. Теперь открылась имъ свободная дорога прямо къ цѣли, къ тому льду, который двигается на сѣверъ отъ Ново-Сибирскихъ острововъ. Всѣ были на ногахъ. Внизу въ столовой горѣли огни, стояли стаканы съ виномъ, тарелки съ фруктами, сигары и тому подобная роскошь, которой они не пробовали съ отъѣзда изъ Норвегіи.

«Фрамъ» близъ сѣверной оконечности Азіи

Нансенъ поднялъ стаканъ и произнесъ: «Ну, господа, да здравствуетъ мысъ Челюскинъ!» Затѣмъ органъ, который стоялъ тутъ же, заигралъ торжественный маршъ. Все было хорошо.

Корабль продолжалъ нестись вдоль берега, который уже не былъ низменнымъ и некрасивымъ, а, напротивъ, всюду виднѣлись горы и между ними глубокія лощины. Какъ обрадовались Нансенъ и его товарищи, увидавъ снова горы въ первый разъ послѣ того, какъ они отъѣхали отъ Норвегіи!

31-го августа имъ удалось заняться охотой на моржей. Ихъ появилось большое количество, и они спокойно лежали на льду, не ожидая грозившей имъ опасности.

«О, какъ много мяса!» воскликнулъ Юэль: онъ былъ поваромъ на кораблѣ.

Нѣсколько человѣкъ сѣли на лодку, въ томъ числѣ и Нансенъ, и осторожно стали пробивать себѣ дорогу между льдинами. Они взяли съ собой ружья и гарпуны — длинныя палки съ желѣзнымъ крючкомъ на концѣ. Первый выстрѣлъ привелъ всю компанію моржей въ сильное смятеніе. Кто прыгалъ въ воду, кто приподнималъ голову, чтобы посмотрѣть, что произошло. Головы моржей замѣчательно безобразны; длинные клыки дѣлаютъ этихъ животныхъ опасными, потому что они ими могутъ пропороть дно лодки и причинить прямой вредъ человѣку. Они могли также перевернуть лодку вверхъ дномъ и угостить своихъ враговъ купаньемъ въ ледяной водѣ. Но все кончилось благополучно. Два моржа были убиты; остальные спаслись бѣгствомъ, нырнувъ подъ льдины. Съ трудомъ вытащили они тяжелыхъ животныхъ изъ воды и подняли ихъ на корабль.

Продолжая путь вдоль берега, «Фрамъ» натолкнулся на очень мелкое мѣсто, не болѣе 12—13 метровъ глубины. Такое открытіе не предвѣщало ничего хорошаго. Сѣсть на мель было бы худшее изъ золъ. Осторожно вымѣривая глубину, подвигался онъ все къ востоку, къ Ново-Сибирскимъ островамъ. Довольно сильный ледъ много мѣшалъ плаванію. А теченіе, которое должно было нести корабль, — его все нѣтъ, какъ нѣтъ! Нансена это сильно тревожило.

6-го сентября была великолѣпная погода. Корабль все двигался къ сѣверо-востоку и достигъ уже 75½° сѣверной широты. До сихъ поръ все шло удачно; оставалось попасть въ теченіе. Ледъ почти совсѣмъ пропалъ. Только на сѣверѣ виденъ былъ отблескъ льда на небѣ. Ледъ отражаетъ лучи свѣта, и потому тамъ, гдѣ вдали находится ледъ, небо кажется свѣтлымъ, а, напротивъ, тамъ, гдѣ нѣтъ льда, оно темнаго цвѣта.

Охота на моржей

Какъ-то странно чувствовали себя путники, плывшіе во мракѣ почти въ неизвѣстномъ мірѣ по открытому волнующемуся морю, которое не носило на своемъ хребтѣ ни одного корабля, ни одной лодки. Долго ли это будетъ продолжаться?

«Теперь дома, въ Норвегіи, не подозрѣваютъ, что мы плывемъ къ полюсу на парусахъ и по открытой водѣ!» думали путешественники. «Да! они и не думаютъ, что мы заѣхали такъ далеко!»

Не долго продолжалась ихъ радость. 8-го сентября, когда они уже надѣялись достигнуть 78°, корабль вдругъ получилъ сильный толчокъ. Нансенъ выскочилъ на палубу, и что же? Впереди на далекое пространство лежалъ и свѣтился въ туманѣ сплошной ледъ. Казалось, будто вся эта масса льда образовалась въ одно мгновеніе. Глубина моря въ этихъ мѣстахъ была недосягаемая: бросали лотъ, но на глубинѣ 400 метровъ не могли достать земли.

Неподвижно стоялъ корабль въ туманѣ и не зналъ, куда итти. Старательно отыскивали путники — нѣтъ ли среди льда открытыхъ пространствъ для прохода корабля.

Прежнія экспедиціи всегда держались берега. Нансенъ, напротивъ, стремился въ открытое море. 11-го сентября они все еще стояли у той же льдины, но казалось, будто ледъ понемногу двигается.

13-го сентября Нансенъ записалъ въ дневникѣ: «Ледъ становится все плотнѣе. Прелестная тихая погода — ночью 7 град. мороза. Зима приближается. Кажется, мы застряли окончательно, и я не ожидаю, чтобы «Фрамъ» освободился отъ льдовъ прежде, чѣмъ очутится по ту сторону полюса». Солнце опускалось съ каждымъ днемъ все ниже; приближалась зимняя ночь, страшная зимняя ночь.