XIII. Зимняя ночь

Нансенъ и его товарищи приготовились къ тому, чтобы перезимовать на своемъ кораблѣ. Теперь долженъ былъ рѣшиться вопросъ: если они обмерзнутъ во льдахъ, потянетъ ли ихъ на сѣверъ теченіемъ, или они будутъ стоять на одномъ мѣстѣ, или же поплывутъ въ другую сторону. Всѣ полны были тревожнаго ожиданія.

Прежде всего надо было позаботиться объ освѣщеніи.

Вѣдь солнце должно было скрыться, а для человѣка хуже всего остаться безъ свѣта. На кораблѣ была поставлена вѣтряная мельница, приводившая въ движеніе машину, которая давала электрическій свѣтъ. Великое открытіе — этотъ свѣтъ, больше всего похожій на дневной! Вездѣ на кораблѣ горѣли лампочки и радовали душу одинокихъ странниковъ, затертыхъ льдами.

Нѣсколько мѣсяцевъ должны были они оставаться въ бездѣйствіи. Машина была разобрана и вычищена. Когда-то ее опять придется собрать и пустить въ ходъ? Теперь приходилось бороться съ другимъ врагомъ человѣка — со скукой. Будучи отрѣзанными отъ міра, они должны были найти дѣло, которое не давало бы имъ скучать. Дѣла было много; по словамъ Нансена, дни шли за днями съ удивительной быстротой, и они всѣ бывали заняты цѣлый день съ восьми часовъ утра и до двѣнадцати часовъ ночи. Работы были самыя разнообразныя.

Кромѣ присмотра за кораблемъ и за провіантомъ, надо было добывать прѣсную воду, для чего приносили ледъ и оттаивали его. Работы въ разныхъ мастерскихъ было довольно; была устроена столярная и механическая мастерская для исправленія инструментовъ и для приготовленія новыхъ; кузница была устроена на льду. Кто занимался шитьемъ парусовъ, сбруи для собакъ, кто чинилъ себѣ сапоги или одежду, — словомъ, у каждаго было интересное и полезное дѣло, и того, что называется бездѣльемъ, здѣсь не было и слѣда.

Астрономическое наблюденіе

Главною же заботой экспедиціи были научныя наблюденія, въ которыхъ почти всѣ жители корабля принимали самое дѣятельное участіе. Прежде всего надо было дѣлать наблюденія надъ небомъ — звѣздами, сѣверными сіяніями, луною, и разныя метеорологическія наблюденія. Ихъ производили цѣлыя сутки, черезъ четыре, а иногда и черезъ два часа. На эту работу назначался человѣкъ, а иногда и два, на цѣлый день. По ночамъ эти наблюденія дѣлалъ очередной, стоявшій на вахтѣ.

Черезъ день, если была ясная погода, Ганзенъ съ помощникомъ производилъ астрономическія наблюденія, чтобы опредѣлить, гдѣ находилось судно. Эта работа приводила всѣхъ въ волненіе; кучка людей толпилась около двери каюты Ганзена, чтобы скорѣе услышать, двинулся ли корабль впередъ, или нѣтъ. Веселое расположеніе духа всѣхъ путниковъ зависѣло отъ того, что узнавалъ Ганзенъ черезъ свою трубу.

Доктору тоже было не мало дѣла. Хотя больныхъ на кораблѣ никогда не бывало, или очень рѣдко, но онъ взвѣшивалъ всѣхъ каждую недѣлю, чтобы посмотрѣть, не уменьшается ли ихъ вѣсъ, и наблюдалъ, не появляются ли признаки болѣзни скорбута, которой всѣ такъ боялись.

Послѣ неба, людей болѣе всего занимала вода, ледъ, дно морское и тѣ животныя, которыя плавали въ водѣ; ихъ сохраняли въ спирту и много набрали, изучая ихъ жизнь. Каждый день измѣряли глубину воды, ея теплоту, количество соли; измѣряли толщину льда, его ростъ, опредѣляли, откуда онъ явился. Со дна моря добывали земли, и если глубина была большая, то работа эта была очень не легкая. Затѣмъ изучали, изъ чего состоитъ полученная земля, и эти научные труды были, конечно, очень занимательны и полезны.

Свободное время проводилось за чтеніемъ, за веселой бесѣдой или горячимъ споромъ; иногда затѣвали игры въ шахматы или въ карты (конечно, не на деньги, а только для забавы); раздавались звуки органа или гармоніи, на которой прекрасно игралъ Іогансенъ.

Собачій лагерь на льду

«Я увѣренъ, — говоритъ Нансенъ, — что могу сказать смѣло: время проходило у насъ пріятно, и мы чувствовали себя хорошо благодаря тому, что правильно распредѣлили себѣ работу».

Собаки также требовали ухода и развлекали путешественниковъ, хотя постоянныя ихъ драки доставляли и не мало хлопотъ. Сперва, пока корабль плылъ, собаки были привязаны на палубѣ и много претерпѣли всякихъ бѣдъ. Ихъ качало, заливало водой, и имъ почти нельзя было пошевелиться на короткой цѣпи. Но вотъ ихъ пустили на ледъ. Сколько радости! Онѣ валялись, чистились, бѣгали, визжали, лаяли и... дрались.

Много хлопотъ доставляли путешественникамъ медвѣди; они постоянно подходили къ кораблю; ихъ не мало перебили за эту зиму. Постоянная темнота мѣшала выслѣживать ихъ, и не разъ приходилось натыкаться то тому, то другому изъ смѣльчаковъ на медвѣдя носомъ къ носу. Къ счастью, только одинъ разъ медвѣдь укусилъ человѣка за бедро, погнавшись за нимъ. Случилось это съ Педеромъ. Онъ несъ въ рукахъ фонарь, но оружія у него не было. Пока товарищъ бѣгалъ за ружьемъ, онъ ударилъ медвѣдя фонаремъ по лбу, такъ что фонарь отлетѣлъ далеко на ледъ. Подбѣжавшая собака отвлекла вниманіе медвѣдя, но онъ вскорѣ бросилъ ее и побѣжалъ за человѣкомъ; тутъ-то онъ его и укусилъ. На кораблѣ всѣ метались въ большомъ безпокойствѣ; какъ на грѣхъ, ружья не стрѣляли, и опасность была велика. Наконецъ удалось убить медвѣдя.

Эти хищники потаскали много собакъ, и путники съ грустью разыскивали потомъ остатки храбрыхъ животныхъ. Ихъ осталось наконецъ только 26 штукъ. Зато одна собака ощенилась; у ней было 13 щенковъ; родились они 13-го сентября, и число людей на «Фрамѣ» было тоже тринадцать. «Вотъ совпаденіе!» — восклицаетъ Нансенъ.

Педеръ съ фонаремъ и медвѣдь

Путникамъ пришлось наблюдать много чудныхъ картинъ. Самое красивое зрѣлище представляетъ сѣверное сіяніе. Вотъ какъ описываетъ Нансенъ одну изъ такихъ величественныхъ картинъ:

«Сѣверное сіяніе необыкновенной силы и красоты льетъ черезъ весь небесный сводъ лучи всѣхъ цвѣтовъ радуги. Сначала виденъ былъ только желтый цвѣтъ, потомъ онъ перешелъ въ зеленый, а затѣмъ на внутренней сторонѣ дуги — въ ярко-красный. Вотъ вдали около горизонта взвилась вверхъ огненная змѣя; сверкая все сильнѣе и сильнѣе, она подвигается вверхъ по небу; вотъ она раздѣлилась на три. Лучи разошлись пучками вдоль змѣй, которыя извивались впередъ и назадъ, то сильнѣе, то слабѣе. Лучи были окрашены въ яркіе и чистые цвѣта радуги, которые мѣнялись, превращаясь изъ ярко-красныхъ въ ярко-зеленые, и двигались, точно ихъ колебало вѣтромъ.

«Это была какая-то блестящая игра цвѣтовъ, которую нельзя себѣ представить. Временами явленіе становилось настолько величественнымъ, что захватывало дыханіе, и казалось, что сейчасъ должно случиться что-то особенное, что рухнетъ все небо. Все горитъ, и каждую минуту ждешь, что вотъ-вотъ огонь перекинется на ледъ, потому что на небѣ ему не хватаетъ мѣста. Но вдругъ все исчезло такъ же быстро, какъ появилось».

Что же дѣлалъ «Фрамъ», — двигался ли онъ впередъ, какъ на то надѣялся Нансенъ? Увы! движеніе его было очень незначительное, и всѣмъ жителямъ корабля приходилось скорѣе огорчаться, чѣмъ радоваться. Болѣе всего отъ этого страдалъ самъ Нансенъ. Иногда корабль подвигался, но потомъ его теченіемъ относило къ югу или къ востоку, и тогда всѣмъ дѣлалось очень грустно. Нансенъ говоритъ, что его настроеніе мѣнялось, какъ облака на небѣ, смотря по тому, куда дулъ вѣтеръ — на сѣверъ или на югъ, и куда движется корабль. Онъ часто бывалъ мраченъ, думалъ о Норвегіи, о друзьяхъ, которые дали деньги, время и трудъ и надѣялись на него, что онъ исполнитъ то, что обѣщалъ. Но потомъ увѣренность снова окрыляла его душу, и онъ восклицалъ: «нѣтъ, мы должны побѣдить все и завоевать удачу!»

Они находились 11-го октября на 78°15′ сѣверной широты. 15-го они подвинулись на 3′ сѣвернѣе. 26-го октября наблюденія показали, что корабль отнесло на 77°43′ сѣв. широты, т. е. что они двинулись назадъ. Непріятный это былъ день для Нансена. Онъ пишетъ въ своемъ дневникѣ: «Вотъ я сижу въ тиши безмолвной зимней ночи на движущейся льдинѣ и смотрю только на звѣзды, свѣтящіяся надъ моею головою. Какъ будто нити жизни скрещиваются вдали, образуя спутанную ткань, которая неразрывно тянется отъ утренней тихой зари жизни къ вѣчному мертвенному молчанію ледяного міра. Одна мысль летитъ за другой, но всѣ онѣ меркнутъ передъ вопросомъ: «Зачѣмъ ты поѣхалъ?» Но могъ ли я поступить иначе? Развѣ рѣка можетъ остановить свое теченіе и течь обратно?

«Фрамъ» во льду

«Но если мы движемся по невѣрной дорогѣ, что тогда? Разбиты только надежды нѣсколькихъ человѣкъ, и ничего болѣе. Даже если мы и погибнемъ, что значитъ наша смерть въ безконечномъ круговоротѣ вѣчности?»

Такъ думалъ Нансенъ, а время шло, и 7-го ноября корабль снова былъ подъ 78°27′ сѣверной широты, — опять шагъ впередъ, хотя и небольшой. До 16-го ноября они опять подвинулись на 11′ впередъ. Въ концѣ ноября они уже были на 79° сѣв. широты, а въ началѣ декабря подвинулись еще на 11′. Конечно, такое движеніе было очень медленно, но все же лучше, чѣмъ ничего, и все же такое движеніе доказывало, что пловучій ледъ, о которомъ думалъ Нансенъ, существуетъ.

Наступилъ и самый короткій день 9-го декабря, т. е. у нихъ не было никакого дня. Но послѣ этого долженъ былъ наступить поворотъ къ веснѣ, къ теплу и солнцу. Солнце! Когда-то они увидятъ его, и каково проводить столько дней и недѣль, не видя каждое утро луча свѣта!

Какъ держалъ себя «Фрамъ» и какъ справлялся онъ съ натискомъ громадныхъ льдовъ? «Фрамъ» держалъ себя превосходно и ни на минуту не обманулъ самыхъ блестящихъ надеждъ. Еще въ сентябрѣ начался напоръ льда на корабль. 27-го сентября, послѣ обѣда, раздался оглушительный шумъ, и «Фрамъ» дрогнулъ. Это былъ первый напоръ льда; всѣ выскочили на палубу, чтобы посмотрѣть на эту картину. Корабль оказался замѣчательнымъ. Какъ ледъ ни напиралъ, онъ ничего не могъ подѣлать; корабль поднимался все выше и выше, а ледъ скользилъ по крутымъ стѣнкамъ судна. «Льдины ломаются, громоздятся другъ на друга, — пишетъ Нансенъ, — а мы лежимъ, какъ въ постели. 1-го октября мы находились какъ разъ на томъ мѣстѣ, гдѣ, согласно предсказаніямъ, насъ должна встрѣтить гибель. Крутитъ и ломаетъ со всѣхъ сторонъ; льдины образуютъ цѣлыя горы и употребляютъ всѣ усилія, чтобы сломать «Фрамъ». Слышится шумъ, подобный грому, точно вдали въ огромной пустынѣ происходитъ землетрясеніе; грохотъ становится все ближе и ближе, и безмолвный ледяной міръ оглашается громомъ; великаны природы проснулись къ битвѣ. Все реветъ и трещитъ кругомъ, и чувствуешь, что ледъ дрожитъ и гремитъ подъ ногами. Въ полумракѣ можно различить, какъ дробится ледъ и вздымается на высокія груды, подступающія все ближе и ближе. Громадныя льдины ломаются и поднимаются другъ на друга, какъ мячики. Но вотъ ледъ трескается; прямо передъ глазами разверзается темная пасть, гдѣ стремительно бѣжитъ вода. Такое крушеніе льдинъ происходитъ на далекомъ сѣверѣ мѣсяцъ за мѣсяцемъ, годъ за годомъ».

Свердрупъ, капитанъ «Фрама»

Но каково было выдержать кораблю такое давленіе? Сперва путешественники нѣсколько боялись, когда грохотъ и трескъ усиливались до того, что не было слышно человѣческаго голоса, и приходилось кричать, а не говорить; но потомъ они успокоились, увѣрившись, что на «Фрамѣ» имъ нечего бояться льда. Пусть онъ гремитъ и разсыпается въ безсильной злобѣ: они дома, и не боятся опасности. Морозы не были особенно сильны: 18-го октября было 21° мороза, 21-го октября — 24°, 29-го ноября — 18°; въ декабрѣ стало холоднѣе, до 30°. Снѣгу совсѣмъ не выпадало, — такъ, по нѣскольку снѣжинокъ.

А Нансенъ скучалъ о снѣгѣ.

«Скоро Рождество, — пишетъ онъ, — и оно будетъ безъ снѣга, безъ толстаго слоя свѣже-выпавшаго снѣга! О ты, прекрасный бѣлый снѣгъ! Ты падаешь нѣжно и беззвучно, ты сглаживаешь всѣ угловатости, всѣ неровности своимъ чистымъ покрываломъ! Нѣтъ ничего прекраснѣе тебя!» Тутъ же онъ сравниваетъ любовь со снѣгомъ; любовь сглаживаетъ всѣ неровности, всѣ препятствія послѣ ссоръ. «Что такое жизнь безъ любви? — говоритъ онъ, — такая жизнь похожа на голый ледъ, на голый, разломанный, пловучій ледъ!»

Много думалъ Нансенъ за эти долгіе, безпросвѣтные дни, безъ луча солнца. Онъ вспоминалъ свою родину, свою жену, которая ждетъ его, и которая тоже теперь думаетъ о немъ. Онъ отвѣчаетъ за всѣхъ людей, собранныхъ вокругъ него и также оставившихъ свои семьи на родинѣ. Ему труднѣе всѣхъ; онъ думаетъ свои тяжелыя думы, когда сидитъ одинъ въ своей комнатѣ или мечется на койкѣ, иногда цѣлыя ночи, не зная сна. Но когда онъ выходитъ къ товарищамъ, то на лицѣ его улыбка, и онъ шутитъ съ ними и поддерживаетъ ихъ бодрость.

Проходятъ первые мѣсяцы зимы, и близится праздникъ Рождества. Рождество Христово на Сѣверномъ полюсѣ! Посмотримъ, какъ провели они праздники и что испытали, въ первый разъ далеко отъ родного дома и близкихъ сердцу людей?