V. Экспедиція въ Гренландію

Однажды вечеромъ къ знаменитому путешественнику полярныхъ странъ Норденшельду пришелъ молодой человѣкъ, который настойчиво просилъ, чтобы о немъ доложили. Старикъ Норденшельдъ, по обыкновенію, занимался въ своемъ кабинетѣ научной работой и не любилъ, чтобы его безпокоили.

— Но этотъ молодой человѣкъ хочетъ пройти черезъ Гренландію, — сказали ему.

— Вотъ какъ? интересно поговорить съ нимъ, — замѣтилъ старый профессоръ.

Нансенъ горячо сталъ разсказывать ему о своихъ намѣреніяхъ высадиться у восточнаго берега Гренландіи и пройти поперекъ этого острова до его западнаго берега. Никто еще не предпринималъ такого путешествія, потому что внутренность Гренландіи считалась недоступной. Пытались изслѣдовать берега, но встрѣтили препятствія — трещины на льду и глубокій рыхлый снѣгъ.

Норденшельдъ, хотя и выслушалъ со вниманіемъ своего молодого гостя, но по всему было видно, что онъ сомнѣвается въ возможности выполнить на дѣлѣ такое путешествіе.

— Могу подарить Нансену пару прекрасныхъ сапогъ для его прогулки: они ему пригодятся, — пошутилъ старикъ.

Но во второе посѣщеніе Нансена онъ уже серьезнѣе вникалъ во всѣ подробности экспедиціи и далъ ему много полезныхъ совѣтовъ.

Нансенъ просилъ правительство Норвегіи отпустить ему 5.000 кронъ (2.500 руб.) на необходимые расходы по заготовленію всего необходимаго: провіанта, инструментовъ, лодокъ, саней, одежды и т. п.

На самомъ дѣлѣ денегъ потребовалось втрое больше, но онъ пополнилъ расходы изъ своего кармана, и, только по возвращеніи его домой, норвежскіе студенты собрали по подпискѣ деньги и вернули ему его затрату.

Правительство Норвегіи отказало ему и въ той суммѣ, которую онъ просилъ, находя, что такое путешествіе безразсудно, что онъ погибнетъ тамъ вмѣстѣ съ товарищами, и что страна не имѣетъ права поддерживать такія необдуманныя предпріятія.

Нансенъ продолжалъ свои приготовленія, рѣшивъ затратить собственныя деньги; но одинъ датскій купецъ Августинъ Гамэль далъ ему 2.500 кронъ. Какъ мы видимъ, въ Даніи ученые отнеслись съ большимъ довѣріемъ къ предпринятому путешествію, чѣмъ въ родной странѣ смѣлаго изслѣдователя.

Почему Нансенъ выбралъ именно Гренландію для своего перваго самостоятельнаго путешествія въ сѣверныя страны?

Причиной этого были чисто научныя соображенія. Ученые давно уже работаютъ надъ изслѣдованіями того, что было съ нашей землей въ давнопрошедшемъ времени. Они открыли, что было такое время, когда въ нашей части свѣта и въ Азіи, повсюду было такъ же тепло, какъ теперь въ самыхъ жаркихъ странахъ. Поэтому въ Европѣ росли деревья и водились животныя, которыхъ можно найти теперь только въ тепломъ поясѣ. Тогда въ Европѣ и нынѣшней Сибири жилъ громадный слонъ, крупнѣе нынѣшняго индійскаго слона, съ длинными загнутыми клыками. Этого слона называютъ мамонтомъ. Кости его, вмѣстѣ съ клыками, которые идутъ на разныя подѣлки, а иногда и цѣлое мерзлое тѣло его, находятъ до сихъ поръ въ Сибири и на Сибирскихъ островахъ. Въ одно время съ мамонтомъ, въ Азіи и въ Европѣ, водился крупный носорогъ. Съ ними вмѣстѣ жили большіе зубры и исполинскіе олени. Все это были травоядныя животныя, питавшіяся одними растеніями. За ними охотились страшныя и хищныя животныя, которыя были крупнѣе и свирѣпѣе нынѣшнихъ. Одно изъ нихъ походило вмѣстѣ на льва и тигра; у него были острые и искривленные клыки, въ родѣ сабельнаго клинка. Въ Европѣ жили тогда настоящіе львы, а также огромные медвѣди, гіены и др. хищники. Въ то время было тепло и въ полярныхъ странахъ: въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ теперь не найти ничего, кромѣ ползучихъ кустарниковъ, тогда росли высокіе лѣса; они были и въ Гренландіи, и на Шпицбергенѣ.

Но это теплое время понемногу смѣнилось холоднымъ, такимъ, какое теперь бываетъ въ странахъ полярныхъ. Травоядныя и хищныя животныя, которыя могутъ жить только въ теплѣ, ушли въ теплыя мѣста или перевелись. Холодъ дошелъ до такой силы, что сѣверная и средняя Европа покрылись толстымъ слоемъ льда. Кромѣ южной своей части, вся нынѣшняя Европейская Россія покрыта была льдомъ; ледяной покровъ доходилъ на югѣ до Житоміра, до Полтавы и Воронежа, а на востокѣ — до Пензы и Нижняго-Новгорода. Такъ продолжалось довольно долгое время, а потомъ ледъ сталъ таять и установился нынѣшній умѣренный климатъ съ холодной зимой и теплымъ лѣтомъ. О томъ, что наши страны когда-то покрыты были льдомъ, какъ нынѣшнія полярныя страны, узнали по тому, что на всемъ этомъ пространствѣ находили крупные и мелкіе обломки камней; эти обломки могли бы быть принесены только съ дальняго сѣвера, такъ какъ, напр., въ средней Россіи нѣтъ тѣхъ горъ или скалъ, отъ которыхъ они могли быть оторваны. Водой ихъ принести не могло, такъ какъ нѣкоторые изъ нихъ для этого слишкомъ велики и тяжелы. Мы знаемъ, что и теперь на высокихъ горахъ снѣгъ, не тающій тамъ отъ постояннаго холода, смерзается и превращается въ ледъ, который медленно сползаетъ внизъ, точно сгустившаяся рѣка. При этомъ на движущійся ледникъ обваливаются куски скалъ, и самъ онъ захватываетъ своей подошвой мелкіе камни и, точно рубанкомъ, выглаживаетъ дно, по которому движется, и бока утесовъ. Именно такъ во время ледяного холода сползали ледники со Скандинавскихъ горъ и далеко разносили обломки ихъ. Чтобы судить о томъ, какова была наша Европа въ то далекое время, надо отправиться на крайній сѣверъ и присмотрѣться къ такимъ странамъ, какъ Гренландія, до сихъ поръ остающаяся подъ ледянымъ покровомъ.

Но никто еще туда не проникалъ. По берегамъ Гренландіи поселились эскимосы, живущіе ловлей рыбы и морскихъ животныхъ; на западномъ и южномъ берегу есть поселенія и датскихъ колонистовъ, но никто не заходилъ въ глубь этой земли. Итакъ проникнуть туда, куда не проникалъ еще ни одинъ человѣкъ, и посмотрѣть, дѣйствительно ли ледъ покрываетъ тамъ всю землю, — вотъ какую задачу поставилъ себѣ Нансенъ.

Съ нимъ отправились пять человѣкъ, которые не побоялись вручить свою судьбу и жизнь молодому, предпріимчивому ученому. Значитъ, въ немъ была большая сила, которая заставляла вѣрить и подчиняться ему. Вотъ имена этихъ людей: капитанъ Отто Неуманъ Свердрупъ, лейтенантъ Омзеръ Христіанъ Дитрихсонъ, крестьянинъ Христіанъ Христіансенъ Пжана и два лапландца: Самуэль Іоганнесенъ Балто, 27 л., и Оне Нильсенъ Равна, 45 лѣтъ.

Весною 1888 года Нансену пришлось много поработать. Онъ сдавалъ экзаменъ на высшую ученую степень по наукѣ о животныхъ, зоологіи, и готовился къ экспедиціи въ Гренландію. «Да, было-таки, надъ чѣмъ повозиться», говорилъ онъ. Для своего путешествія онъ заготовилъ ясневыя лыжи, подбитыя сталью; онѣ были сдѣланы такъ прочно, что, несмотря на страшную работу, ни разу не сломались. Для перехода по мокрому снѣгу и для подъема на горы были взяты еще индѣйскія и норвежскія лыжи. Была взята палатка и мѣховые мѣшки для спанья, много теплой одежды, фуфайки, войлочные носки, а для защиты отъ непогоды верхняя одежда изъ тонкой парусины. Башмаки были подбиты гвоздями; кромѣ шапокъ, они взяли съ собою шерстяные колпаки и башлыки. Очки изъ темнаго стекла должны были защищать глаза отъ яркаго снѣжнаго блеска. Для продовольствія былъ взятъ мясной порошокъ, сухари, масло, сыръ, гороховый порошокъ для супа, кофе, чай и сгущенное молоко. Нансенъ изслѣдовалъ, насколько питателенъ и полезенъ каждый сортъ изъ взятыхъ припасовъ, но съ пемиканомъ (мяснымъ порошкомъ) вышла ошибка: фабрикантъ, который его приготовлялъ, забылъ положить въ него жиръ, а безъ жиру человѣкъ, сколько бы онъ ни ѣлъ, всегда будетъ чувствовать голодъ. Это и испытали на себѣ путешественники и вынесли мученія, которыхъ нельзя себѣ представить, не испытавъ ихъ на самомъ дѣлѣ.

Такъ какъ Нансенъ и его спутники должны были везти сани на себѣ, то они взяли съ собою припасовъ въ очень небольшомъ количествѣ, чтобы не затруднять себя напрасно тяжелой поклажей. На случай вѣтра, были взяты брезенты, которые можно было прикрѣплять къ санямъ въ видѣ парусовъ. Мѣшки для спанья были сдѣланы изъ оленьихъ шкуръ, и это было спасеньемъ для путешественниковъ, потому что, если бы Нансенъ остановилъ свой выборъ на шерстяныхъ мѣшкахъ, то и онъ, и его спутники, по всей вѣроятности, замерзли бы ночью, такъ какъ не ожидали встрѣтить такой сильный морозъ въ Гренландіи, особенно лѣтомъ. Вотъ отъ какой бездѣлицы зависѣлъ благополучный исходъ или гибель, и сколько заботливаго труда долженъ былъ употребить Нансенъ, обдумывая каждую мелочь. Его постоянно мучило, — не сдѣлалъ ли онъ какой-нибудь ошибки, которая пагубно отзовется на его товарищахъ?

Изъ Гренландской экспедиціи

Для своей поѣздки Нансенъ не могъ даже имѣть собственнаго судна, а долженъ былъ сговориться съ промысловымъ судномъ «Язонъ», которое отправлялось къ берегамъ Гренландіи и далѣе для ловли тюленей. Корабль взялся довезти путешественниковъ до восточныхъ береговъ Гренландіи и предоставить ихъ тамъ счастливой или несчастной судьбѣ. Судно должно было вернуться назадъ, а смѣлые изслѣдователи должны были или перейти островъ и добраться до западнаго берега, или погибнуть. Отступленія не было.

2-го мая 1888 года Нансенъ уѣхалъ изъ Христіаніи въ Шотландію; тамъ собрались остальные путники, и на датскомъ пароходѣ «Тира» уѣхали въ Исландію, а оттуда только 4-го іюня имъ удалось пересѣсть на промысловое судно «Язонъ», на которомъ они и пустились въ свое отважное путешествіе.

11-го іюня показались вдали скалистые берега Гренландіи; но такъ какъ «Язонъ» поѣхалъ съ спеціальной цѣлью ловить тюленей, а путешественниковъ прихватилъ съ собою лишь попутно, то онъ и держался болѣе въ открытомъ морѣ и не подплывалъ къ берегамъ, которые были окружены пловучимъ льдомъ верстъ на пятнадцать. Только 17 іюня корабль подошелъ къ берегу на разстояніе приблизительно въ 4 версты, и тогда нельзя было болѣе терять времени: надо было спуститься на ледъ и попытаться достигнуть земли. Только впослѣдствіи оказалось, насколько подобная попытка была опасна. Шелъ дождь съ сильнымъ вѣтромъ, и небольшія лодки, на которыя пересѣли путники, застряли между льдинами. Теченіемъ ихъ относило на югъ и прочь отъ берега; вскорѣ разстояніе между ними и берегомъ увеличилось еще версты на три. Пришлось раскинуть палатку на льдинѣ, такъ какъ одна изъ лодокъ была сильно попорчена.

10 дней неслись путешественники на этой льдинѣ и все къ югу, со скоростью 10 верстъ въ сутки. Опасность была страшная, потому что, отъ сильнаго вѣтра и громадныхъ волнъ, льдина могла не выдержать и расколоться, и тогда Нансенъ и его спутники должны были неминуемо погибнуть. Замѣчательно, что во время такой сильной опасности, когда море бушевало и вода катилась черезъ льдину, одинъ изъ участниковъ спокойно стоялъ на караулѣ, а другіе мирно спали въ своихъ мѣховыхъ мѣшкахъ въ палаткѣ. Во время, пока они неслись на хрупкой льдинѣ, имъ не пришлось ѣсть горячей пищи, потому что нельзя было зажечь походную кухонную лампочку, и они все время ѣли почти одно сырое лошадиное мясо. Въ минуту самой большой опасности, теченіе, которое относило ихъ отъ берега, измѣнилось, и они попали въ болѣе тихую воду; тотчасъ же лодки были спущены на воду, и путешественники принялись грести изо всѣхъ силъ, чтобы вернуться снова къ тому мѣсту, около котораго они разсчитывали высадиться на твердую землю.

А какъ сильно должно было быть искушеніе совсѣмъ отказаться отъ смѣлаго подвига! Ихъ отнесло теченіемъ совсѣмъ близко къ датской станціи на южномъ берегу Гренландіи, откуда они могли спокойно добраться домой. Но такая мысль не остановила людей, которые, задавшись извѣстною цѣлью, напрягали всѣ усилія, чтобы ее достигнуть.

Только одинъ разъ остановились они, чтобы приготовить себѣ теплое кушанье, а между тѣмъ плыть среди встрѣчныхъ льдовъ, перетаскивать на себѣ лодки черезъ большія льдины, объѣзжать которыя не было возможности, — все это было не легко. Не одинъ разъ имъ грозила гибель отъ обрушившихся съ крутого берега ледяныхъ глыбъ; когда они пробивались между двумя такими глыбами, одна изъ нихъ распалась, и, остановись они хотя на минуту, непремѣнно погибли бы, раздавленные обломками льда. «Приключеніе довольно странное», записалъ въ своемъ дневникѣ Нансенъ. А сколько было такихъ, «довольно странныхъ приключеній»! Только 10-го августа имъ удалось высадиться на твердую землю; съ 17-го іюня по 10-ое августа продолжалась эта суровая поѣздка, сперва на льдинѣ, а потомъ на маленькихъ лодкахъ, среди льдинъ! Но разъ берегъ достигнутъ, забыта усталость, и новая бодрость гнала впередъ смѣлыхъ путниковъ, чтобы выполнить ту часть задачи, ради которой они двинулись въ путь, т. е. начать переходъ по материковому льду.

Поклажа была переложена на пять саней, по 100 килограммовъ¹ на каждыя; только на пятыхъ саняхъ было вдвое больше: ихъ везъ Нансенъ вмѣстѣ съ Свердрупомъ.

Первые шаги на новой землѣ были не легки. Пришлось круто подниматься въ гору, а погода была какъ разъ мокрая и дождливая. Три дня подъ рядъ шелъ настоящій ливень съ сильнымъ вѣтромъ, и Нансену со спутниками пришлось засѣсть въ палатку. Разсчитавъ, сколько у нихъ осталось провіанту, они пришли къ тому выводу, что имъ можно было ѣсть только одинъ разъ въ сутки. Невеселое открытіе! Когда дождь кончился, они пошли дальше, все въ гору, и чѣмъ выше они поднимались, тѣмъ сильнѣе становился морозъ; но снѣгъ продолжалъ быть мягкимъ, такъ что везти на себѣ сани было очень трудно. Только одинъ разъ вырвалось у одного изъ спутниковъ восклицаніе: «Господи, и охота же людямъ самимъ лѣзть на такія мученія!» Все тѣло у нихъ ломило; они страдали отъ голода и жажды. Воды нигдѣ нельзя было достать. Приходилось наполнять бутылки снѣгомъ и согрѣвать ихъ собственнымъ тѣломъ, пока снѣгъ не таялъ и не обращался въ воду.

Если вспомнить, что морозъ вскорѣ достигъ −40° (стоградуснаго, или 36° нашего термометра), то такое занятіе было не изъ пріятныхъ! Часто, просыпаясь утромъ въ палаткѣ, они должны были согрѣвать себя всѣми средствами; въ особенности мерзла голова: утромъ волосы на лицѣ и головѣ были покрыты инеемъ. Кромѣ мороза, часто бушевала и сильная снѣжная вьюга. Бродить въ такую непогоду по ледяной пустынѣ на 2.000 метровъ (около 1.000 саженъ) высоты надъ поверхностью или уровнемъ моря — задача не легкая; трудно даже сказать, сколько разъ можно было притти въ отчаяніе и совершенно потерять бодрость. Однако, у кого рѣшеніе было такъ твердо, какъ у Нансена и его спутниковъ, тому подобная борьба за каждый шагъ въ невѣдомой области приносила скорѣе радость: они все-таки приближалисъ къ цѣли, и лишь бы она была достигнута, — объ остальномъ не стоило и говорить.

5-го сентября экспедиція достигла наибольшей высоты, и отсюда путь ихъ пошелъ подъ гору, что все-таки было легче, такъ какъ силы ихъ значительно ослабѣли. 19-го сентября подулъ попутный вѣтеръ, и они воспользовались имъ, чтобы натянуть паруса; но и такое путешествіе имѣло свои неудобства. Они налетѣли на широкую трещину во льду и чуть въ ней не погибли; такихъ трещинъ и расщелинъ было очень много, и перебираться черезъ нихъ было трудно. Въ этотъ день Нансенъ отморозилъ себѣ всѣ пальцы и выносилъ страшныя мученія.

Но западный берегъ былъ уже недалеко; 21-го сентября они впервые добрались до одного озерка и могли напиться досыта. Материковый ледъ приходилъ къ концу, но именно этотъ край его былъ очень неудобенъ для путешествія; всякія неровности и трещины заставляли путниковъ дѣлать большіе обходы, и тѣмъ не менѣе, то одинъ, то другой проваливались и только съ трудомъ, при помощи топоровъ, выбирались изъ ледяныхъ расщелинъ. 24-го сентября они наконецъ спустились со льда на твердую землю. Какая радость! Подъ ногами хрустѣлъ не ледъ, но хрупкій верескъ; мягкій мохъ и трава, по которымъ они шли, показались имъ пріятнѣе самаго дорогого ковра.

Теперь нельзя было дольше ѣхать на саняхъ: пришлось нести поклажу на плечахъ. Еще нѣсколько дней, и они достигли западнаго берега Гренландіи и увидѣли передъ собою море. Но ближайшее поселеніе было далеко; лодки свои они бросили на восточномъ берегу, и теперь имъ пришлось смастерить новую лодку изъ холста и тростниковыхъ палокъ, которыя были взяты съ собою на всякій случай и сослужили хорошую службу. Челнокъ вышелъ крайне неудобный; онъ былъ до того коротокъ, что въ немъ нельзя было пошевельнуться изъ боязни, чтобы онъ не опрокинулся, и, кромѣ того, давалъ постоянную течь: воду приходилось выкачивать каждыя десять минутъ. На такомъ непрочномъ челнокѣ Нансенъ и Свердрупъ отправились въ путь вдоль берега, чтобы достигнуть мыса Готхаба, гдѣ было поселеніе эскимосовъ и гдѣ они надѣялись найти корабль, который доставилъ бы ихъ на родину. Остальные члены экспедиціи остались на берегу съ очень небольшимъ запасомъ ѣды и должны были дожидаться, пока за ними пришлютъ людей.

Четыре дня плыли Нансенъ и Свердрупъ, гребя безъ устали, на своей утлой ладьѣ. 3-го октября они добрались до поселенія Новый Гернгутъ и оттуда пѣшкомъ дошли до мыса Готхаба. Конецъ пути! Не успѣли они доѣхать, какъ разыгралась страшная буря. Каково было дожидаться тѣмъ, кто остался на пустынномъ берегу? Но погода прояснилась, за ними поѣхали, и 16-го октября всѣ члены экспедиціи собрались вмѣстѣ и могли себя поздравить, что благополучно окончили свое опасное предпріятіе. Нансенъ пишетъ въ своемъ дневникѣ, что, достинувъ цѣли, онъ почувствовалъ, что эта радость застала ихъ всѣхъ врасплохъ: такъ они были увлечены все время преслѣдованіемъ намѣченной цѣли.

Однако имъ предстояло еще одно огорченіе: корабль, на которомъ они надѣялись уѣхать, уже отплылъ, не дождавшись ихъ; Нансену удалось послать ему вдогонку эскимосовъ на лодкахъ, которые сдали письма, извѣщавшія о благополучномъ исходѣ экспедиціи. Извѣстіе это вскорѣ было сообщено по телеграфу во всѣ страны свѣта, и всюду вызвало восторженныя чувства радости. Эта радость была тѣмъ сильнѣе, чѣмъ меньше было надежды на счастливый исходъ путешествія.

Нансенъ и его спутники провели зиму у датскихъ колонистовъ на мысѣ Готхабѣ; время не пропало даромъ. Нансенъ подробно ознакомился съ бытомъ эскимосовъ, очень полюбилъ этотъ народъ, выучился его языку и подружился со многими эскимосами. Онъ написалъ очень интересное сочиненіе объ этомъ несчастномъ народѣ, который въ настоящее время почти обреченъ на гибель; сношенія съ образованными народами оказали ему плохую услугу, какъ и вообще всѣмъ дикимъ народамъ, пріучая ихъ къ крѣпкимъ напиткамъ, отчего они теряютъ силу и вымираютъ.

15-го апрѣля 1889 года показался корабль «Бѣлый медвѣдь», и члены экспедиціи должны были готовиться въ обратный путь. Прощаніе было самое сердечное. Эскимосы, прощаясь съ Нансеномъ, выказали много добраго чувства. Одинъ изъ его друзей сказалъ ему: «Ты увидишь много людей, много новыхъ радостей, и забудешь насъ; мы же тебя никогда не забудемъ». Но Нансенъ не забылъ ихъ и посвятилъ имъ книгу, которая доказываетъ, какъ онъ ихъ полюбилъ.

21-го мая Нансенъ и его спутники пріѣхали въ Копенгагенъ, главный городъ Даніи, а потомъ вскорѣ вернулись на родину. Всюду имъ устраивали самую торжественную встрѣчу, всѣ хвалили Нансена и восторгались его смѣлостью. Но у него не закружилась голова отъ этихъ похвалъ. Онъ былъ радъ, что послужилъ своей родной странѣ, которую такъ горячо любилъ; въ его задумчивомъ взорѣ, которымъ онъ смотрѣлъ на одѣтые молодою прозрачною зеленью родные лѣса, виднѣлась грусть: точно онъ думалъ о новой разлукѣ, на этотъ разъ болѣе долгой. Въ его мысляхъ складывался планъ поѣздки или экспедиціи къ сѣверному полюсу!

Примечания

1. Около 6 пудовъ.