Орел и кабан

Период Вендель, длившийся с конца VI по конец VII века, получил свое название в честь некрополя Вендель в Швеции. На нем и на других памятниках было обнаружено большое количество оружия, которое в то время перестали бросать в болота. Особенного внимания заслуживают прекрасные шлемы, украшенные металлическими пластинами, а в Торслунде, на острове Оланд, археологи нашли клише для изготовления этих пластин. Следовательно, мотивы, изображенные на шлемах, не были уникальными. Таким образом, у нас появляется возможность изучить наиболее популярные символы того времени.

На шлемах из погребений 1 и 14 изображены воины в шлемах с фигурками орла или кабана на гребне. На пластинке из Торслунды также выгравированы два воина с кабаном на шлемах. Орел, вероятно, был скопирован с церемониальных шлемов римской армии, подобно тому, как это было сделано в Ривер Венсуме (Англия). Но с полной уверенностью можно сказать, что к VI веку н. э. он стал наиболее популярным символом у всех германских народов. Он появляется на нескольких щитах из гробницы 1 в Венделе, ломбардских щитах из Ишла и щите из Саттон Ху. К тому же на всей территории расселения германских племен было обнаружено множество брошей с изображениями орла. Нам известно, что орел был связан с Воданом, богом мертвых, которому приносили жертвы на поле битвы. Нужно сказать, что этот символ ему очень подходит: он был богом, который путешествовал по многим странам и морям, и как главное божество и священный предок королей унаследовал авторитет императора, с которым также связывался орел. К тому же орел и ворон — хищные птицы, питающиеся мертвой плотью.

С другой стороны, кабан был связан с ванами — божествами плодородия. С римской эпохи он был широко распространенным защитным символом, который вырезался на броне и оружии, а англосаксы изображали его как на шлемах, так и на мечах. Согласно письменным источникам, он был любимым символом первых шведских королей, так как у некоторых из них были шлемы с изображением кабана, ставшие впоследствии национальным достоянием. Считается, что и у Фрейра, и у Фрейи, главных божеств-ванов, были золотые кабаны. В одном из стихов Эдды говорится, что почитатель Фрейи принял вид кабана. Вполне возможно, речь здесь идет о том, что он надел шлем с изображением этого животного, подобный найденному в погребении 14 некрополя в Венделе. У кабанов, вырезанных на гребнях таких шлемов, были выступающие клыки, делавшие их похожими на маски. Изображения этих животных появляются на котле из Гундеструпа. Следовательно, шлемы с фигурами кабанов, возможно, появились в Скандинавии вместе с кельтами. Нет никаких сомнений в том, что и орел, и кабан помещались для того, чтобы защитить воина, принимающего участие в битве. Если ваны олицетворяли мир и изобилие, то мужское божество плодородия также было связано с войной и полем битвы.

Рис. 21. Изображения на пластинах, прикрепленных к шлемам из погребений 1 и 14 некрополя в Венделе, Швеция. На гребнях шлемов изображенных воинов отчетливо видны изображения кабанов (по Арне)

На пластинках со шлемов встречается также уже известное нам изображение танцующего молодого человека. Оно появляется и на одном из клише, найденных в Торслунде, на котором этот персонаж изображен в набедренной повязке и шлеме с изогнутыми рогами (их кончики соединяются наверху, где на них «нанизана» голова с клювом), с копьями в обеих руках и мечом на плече. Аналогичные головные уборы изображены на пластинке шлема из Саттон Ху (некоторые ученые считают, что он был сделан в Швеции). Они надеты на головы двух воинов в коротких одеяниях, держащих перекрещенные копья в одной руке и меч — в другой. Судя по их позе, эти люди тоже танцуют. Похожее изображение было найдено на фрагменте пластинки из Вальсгерде и в одном из курганов Старой Уппсалы. В 1965 году Соня Хоукс опубликовала пряжку из погребения VII века, раскопанного на англосаксонском некрополе в Финглишеме (Кент). На ней изображен обнаженный молодой человек в таком же шлеме. Считается, что этот предмет был сделан в Кенте под шведским влиянием. Похожая фигура изображена на другой пластинке от шлема, найденной в могиле 8 некрополя в Вальсгерде. На этот раз перед нами сцена битвы, на которой воин, лежащий на земле, закалывает коня, везущего всадника. Подобное изображение также появляется на шлеме из Саттон Ху и на броши из Плишаузена. Но четче всего оно заметно на пластинке из Вальсгерде, на которой обнаженный юноша прыгает позади всадника и хватает его копье. Возможно, перед нами посланец бога смерти (Водана или Одина), ведущего воина к гибели в сражении, решая таким образом его судьбу. К тому, что здесь изображен мужчина, а не валькирии древненорвежской литературы, я вернусь позднее.

Прыгающий или танцующий молодой человек в тот период изображался довольно часто. На нем надеты только шлем и набедренная повязка. Нам известно, что у некоторых германских воинов времен Тацита была распространена практика воевать без защитного снаряжения, а в эпоху викингов так поступали берсерки — последователи Одина. Тацит также указывает на то, что танец, исполняемый обнаженными молодыми людьми «среди врытых в землю мечей и смертоносных фрамей», играл большую роль у германцев. Возможно, именно эта ситуация запечатлена на шлемах. Прямые рога, прикреплявшиеся к шлемам эпохи бронзового века, теперь заменяются изогнутыми, на соединенные концы которых надевалась голова с клювом. Вероятно, это дань той популярности, которую приобрела символика орла в то время.

На пластинках шлемов также изображены существа с головами животных и фантастические чудовища, некоторые из которых, возможно, как-то связаны с изображенными на рогах из Галлехуса. Человек с головой волка появляется на клише из Торслунды. Он стоит позади животного на цепи, изображенного немного по-другому на пластинке из погребения 1 в Венделе. На другом клише из Торслунды выгравирован человек в кольчуге, стоящий между двумя животными, пытающимися откусить ему голову. Сам он при этом вонзает меч в тело одного из них. Многие исследователи по-своему пытаются объяснить смысл этой сцены. Некоторые говорят, что эти создания — не кто иные, как медведи, другие видят в них волков или драконов. В любом случае этот сюжет сложно связать с каким-то существующим мифом или легендой. Более вероятно, что, подобно людям, изображенным на рогах из Галлехуса, они совершают какие-то ритуальные действия, придающие всему изображению символический смысл и дарующие владельцу шлема удачу и защиту. Возможно, можно установить какую-то связь между всеми этими сценами и берсерками, о которых речь идет в более поздних литературных произведениях, этими избранными героями, сражавшимися обнаженными или одетыми в шкуры волков или медведей и пользовавшимися в битве особой защитой Одина. Такие воины (или люди, изображающие их) также вполне могли прибегать к ритуальным танцам. В трактате императора Константина VII Порфирородного «О церемониях» говорится о таком «готском танце», который исполняли варяги, служившие в византийской дворцовой охране. Воины при этом надевали шкуры животных и маски.

Рис. 22. Пластинка шлема из погребения 8 в Вальсгерде, Швеция (по Арвидсону)

Привязанный к цепи монстр может быть как-то связан с Одином, который мог освобождать и пленить, или, возможно, в более ранний период — с Тивазом, божеством, привязавшим к цепи волка и почитаемым в эпоху викингов под именем Тир. Цепи Одина — это своего рода путы для сознания, делавшие человека беспомощным в решающий момент сражения. Возможно, именно такое значение имеет изображенный на ножнах меча, найденного в погребении 7 некрополя в Вальсгерде, связанный человек.

На пластинках шлемов, сохранившихся с тех времен, можно увидеть множество символов, связанных с битвой и свидетельствующих о том, что на территории Швеции продолжал существовать культ Водана (Одина), как и вера в божество, эмблемой которого был кабан. Если вспомнить о символике брактеатов, то станет ясно, какую большую роль в этом мире воинов играла удача и сколь важным было изображение ритуальных действий для того, чтобы достичь победы.