Вместо предисловия

В сумеречной синеве за окном чернеют голые ветви Шереметьевского сада и слышно, как под ногами шуршат листья. Желтые, свернувшиеся осенние листья... По дорожкам проходят посетители Фонтанного дома Анны Ахматовой. Некоторые останавливаются у небольшого памятника и пытаются разобрать слепые буквы, выбитые на граните:

Руал Амундсен
Известный полярный исследователь
1872—1928

Поклонники великой поэтессы иногда недоуменно разводят руками — почему именно здесь, в саду похоронен великий путешественник? — не подозревая о том, что в Шереметьевском дворце почти 60 лет находился институт, в котором работали исследователи Арктики и Антарктики. А рядом стоял дом, где много лет в 20-метровой комнате жила Анна Андреевна Ахматова. Светится окнами третий этаж поздней дворцовой пристройки — Фонтанного дома, чуть ниже — неосвещенный Белый зал, действующее лицо ее поэм и стихов.

Как в прошедшем грядущее зреет,
Так в грядущем прошлое тлеет —
Страшный праздник мертвой листвы:

В этом зеркальном зале, построенном Кваренги, плавал другой синий дымок — трубки Амундсена. Его имя звучало под этими сводами. Под музыку дикого ветра. Оживали его слова, идеи, дела. Тут переводились его книги. Том первый, второй... пятый. И Амундсен и Ахматова печатались в одних типографиях. Слава их не затмевала друг друга.

А потом случилось так, что об Амундсене постарались забыть. Перестало звучать в Белом зале его имя. А Анне Ахматовой пришлось навсегда расстаться с Фонтанным домом. Возможно, это просто случайное совпадение.

Так вот он — тот осенний пейзаж,
Которого я так всю жизнь боялась.
И небо — как пылающая бездна,
И звуки города — как с того света
Услышанные, чуждые навеки.
Как будто все, с чем я внутри себя
Всю жизнь боролась, получило жизнь
Отдельную и воплотилось в эти
Слепые стены, в этот черный сад...
А в ту минуту за плечом моим
Мой бывший дом еще следил за мною
Прищуренным неблагосклонным оком.
Пятнадцать лет — пятнадцатью веками
Гранитными как будто притворились,
Но и сама была я как гранит...

Возможно, случайно и то, что стихи Ахматовой вернулись из изгнания вместе с именем Амундсена. Ее признали королевой поэзии. А ему вернулась и не меркнет сегодня великая слава героя белых пустынь...

Пути их славы пересеклись на одной из аллей Шереметьевского сада, а в зеркальном Белом зале столь же часто, как и имя Амундсена, стали звучать имя Ахматовой и ее бессмертные стихи.

И на той аллее, где Ахматова с грустью смотрела на свой бывший дом, поставили памятник Амундсену, переданный в дар России правительством Норвегии. А за ним в глубине сада справа за окнами видны зеркала Белого зала, а слева светится весь третий этаж, где размещается музей Анны Ахматовой и где в одной из комнат она пережила один из самых трудных и драматических периодов своей жизни...

Изо дня в день сюда идут люди. Они проходят мимо гранитного памятника Амундсену, великому полярному исследователю.

И дождь, ломаясь на лету о плечи,
Стекает в капюшон плаща.

Черный сад, дикий ветер. А монумент стоит. Он — символ славы и величия человечества, служению которому Амундсен, как и Анна Ахматова, отдал свою жизнь.