Глава IV. Первые приключения

Путешествия в северные области земного шара, а также и в Гренландию за последние двадцать пять лет до войны и революции совершались довольно часто. Большинство из них имело целью исследовать области, непосредственно примыкающие к северному полюсу, и достигнуть самого полюса.

На этом пути прославилось много полярных исследователей, имена которых известны всему миру.

Конечно, значение таких путешествий было огромно: помимо чисто научных знаний и достижений, которыми человечество обогащалось, узнавая все больше и больше о том, что представляют собой таинственные северные окраины земного шара, помимо этого упомянутые путешествия имели еще большее практическое значение: они открывали порой новые земли с громадными богатствами, порой — новые пути сообщения.

Таковы были, например, путешествия Нансена и Норденшельда, открывших новый путь из Европы вдоль берегов северной Азии, имеющий большое практическое значение.

Происходящие теперь так называемые карские экспедиции идут именно этими проложенными Нансеном и Норденшельдом путями.

К такому же роду путешествий, имеющих и научное и практическое значение, принадлежат путешествия в Гренландию.

Этот огромный остров-материк, простирающийся к югу от северного полюса в западном полушарии земного шара, весь покрытый снегами и льдами, уже давно привлекал в себе внимание исследователей.

Из всех полярных земель Гренландия несомненно представляет наибольший интерес.

«Земля поразительных контрастов, земля полуночного солнца и полуденной ночи, тропического неба и вечного снега, гор, склоны которых еще пропитаны теплым жаром древних вулканических огней, а вершины скрыты под шапками нагроможденного на них снега» — так описывают путешественники эту чудесную полярную землю.

Но, конечно, не только это привлекает к ней взоры исследователей: южная часть Гренландии славится необычайным обилием моржей, а всем известно, что бивни этих морских чудовищ чрезвычайно ценятся в Европе, и на ряду с чисто научным интересом исследовать землю людьми, стремившимися в Гренландию, двигал и чисто практический интерес.

Странная судьба Гренландии!

Еще задолго до открытия Америки, около тысячи лет назад, некий исландский изгнанник, Эрик, отправленный из отчизны неведомо куда, на своем пути открыл новую страну и назвал ее Гренландией, что значит «зеленая земля».

«Потому что, — говорит он, — люди скорее переселятся в нее, если она будет иметь хорошее имя».

Увы! Старый Эрик тогда не знал, что новая земля будет притягивать не столько своим красивым именем, сколько грудами бивней.

Исландец основал тогда целую колонию в новооткрытой земле, и в течение почти трех столетий южный берег Гренландии был покрыт целым рядом многолюдных колоний с очень густым населением.

Конечно, история этих новопоселенцев в Гренландии мало известна. Сохранились лишь некоторые факты; из них самый значительный — это нападение на колонии какого-то враждебного флота и увод колонистов обратно в Европу.

В то время Европа была опустошена чумой, называвшейся «черной смертью»; для замены погибших и для заселения Европы были привезены крепкие, здоровые гренландцы.

Далее исторические следы Гренландии опять теряются. В конце концов последний капитан, знавший дорогу в Гренландию, был убит германскими купцами, которым он отказался продать свой груз, и в XV столетии Гренландия снова выделяется из мира.

О Гренландии совершенно забывают, пока столетием позже датчанин Девис ее снова не открывает.

Но колонисты уже исчезли, и хотя датчане занимают почти всю обитаемую землю в Гренландии они находят лишь разбросанные развалины домов и церквей, немых свидетелей таинственных судеб прежних обитателей Гренландии.

С той поры о Гренландии уже не забывают. Более того, ее странная судьба, ее поразительная природа, ее таинственные горы, ее неведомые области и наконец ее животный мир стали привлекать к ней взоры все большего числа людей. Из них одни — исследователи, эти пионеры новых земель, движимые жаждой научного интереса, пробивали пути для остальной массы, которая поселялась в Гренландии в поисках работы.

Эта масса населяет лишь восточные берега Гренландии, уже достаточно исследованные, в числе 10 тысяч человек. Они добывают ворвань, гагачий пух, мамонтовую кость и меха, которые на кораблях и пароходах отправляются для продажи в Европу.

Но главный интерес страны заключается в характере ее внутренней части, сплошь покрытой ледниками, которые в течение веков наводняли своим ледяным потоком северные части Европы и Северной Америки.

Эта громадная, необозримая земля представляет в настоящее время возвышенное непрерывное снежное плато, поднятое над уровнем моря почти на десять тысяч футов.

От южной его оконечности, мыса Фарвеля, лежащего на той же широте, что и Ленинград, до мыса Вашингтона, наиболее северной известной нам точки, лежащей вблизи 85-й параллели, расстояние не более и не менее как 1.750 миль, а от запада на восток, т. е. в ширину, Гренландия тянется на 690 миль¹.

Таким образом площадь этой земли равняется 750 тысячам квадратных миль. Если мы скажем, что эта площадь в три четыре раза превосходит площадь таких известных нам государств, как Франция или Германия, то представим себе ясно, какова эта страна по размерам.

Ледники Гренландии, спускающиеся в море

И теперь представим себе, что ⅘ этой площади покрыты вечным льдом, под которым погребена внутренность страны.

Это — полярная Сахара, по сравнению с которой африканская Сахара незначительна!

И благодаря тому, что нашлись такие смелые, одаренные, сильные волей и духом люди, как Нансен удалось проникнуть далеко в глубь этой замерзшей Сахары и установить ее характер и происхождение.

Только благодаря этим путешественникам удалось установить, что Гренландия совсем не похожа на такие гористые области, как, например, Альпы, Пиренеи, которые покрыты на несколько сот метров снегом и льдом, но сохраняют очертания гор.

Гренландия совсем не такова. В ней накопившиеся в течение веков снежные осадки постепенно заполнили все долины, сравняли их с горными вершинами и, накопляясь веками выше, засыпали наконец высочайшие из этих горных вершин слоем снега и льда в сотни и тысячи метров толщиной.

Исследовать эту снеговую пустыню, пройти ее от края до края — вот цель, ради которой Нансен и многие другие предпринимали полные трудностей и опасностей путешествия.

И только благодаря этим исследователям мы говорим теперь о Гренландии, как о знакомой нам земле, только благодаря им на картах и в атласах могли появиться очертания этого острова-материка.

Путешествие по этой стране Нансена является одним из самых интересных и увлекательных в ряду всех бывших путешествий.

Его долго пугали невозможностью этого путешествия.

Но было ли оно действительно невозможно?

Этот вопрос не давал Нансену покоя Невозможное всегда влечет к себе смелых духом. Летом 1882 года Нансен сел на китоловное норвежское судно, которое плавучие льды прибили к этому страшному берегу Гренландии. С высоты самой большой мачты Нансен следил за развернувшейся перед ним панорамой и пришел к убеждению, что можно прорваться через полосу береговых льдов. И если бы не отказ капитана судна, он, наверное, сейчас же бы и доказал правдивость своего предположения.

Однажды осенним вечером, сидя в кругу своих близких и слушая чтение газеты, Нансен узнал о счастливом возвращении исследователя Норденшельда, который был на северо-западе Гренландии и не нашел там ничего, кроме бесконечных снежных полей, прорезанных неприступными ледяными горами. И по этой бесконечной равнине два лапландца при помощи одних только лыж совершили громадный путь в сравнительно короткий промежуток времени. Это известие было для Нансена искрой, зажегшей грандиозный план в голове смелого исследователя.

Норденшельд выполнил лишь часть дела, он прошел лишь часть Гренландии.

Нужно было пройти на лыжах всю Гренландию с востока на запад!

* * *

Однажды вечером к Норденшельду пришел молодой человек, который настойчиво просил, чтобы путешественник его принял.

Старик Норденшельд в это время занимался в кабинете научной работой и не хотел, чтобы ему мешали.

— Но этот молодой человек хочет пройти через Гренландию — сказали ему.

— Вот как! Интересно поговорить с ним, — ответил старый путешественник.

Нансен горячо стал рассказывать ему о своих намерениях высадиться у восточного берега Гренландии и пройти поперек этого острова то его западного берега.

Никто еще не предпринимал такого путешествия, потому что внутренность Гренландии считалась недоступной. Пытались исследовать берега, но встретили препятствия — трещины на льду и глубокий рыхлый снег.

Норденшельд хотя и выслушал своего молодого гостя, но по всему видно было, что он сомневается в возможности выполнить на деле такое путешествие.

— Могу подарить вам пару прекрасных сапог для вашей прогулки, они вам пригодятся, — пошутил старик.

Но во второе посещение Нансена он уже серьезнее отнесся к нему, стал вникать во все подробности предполагаемого путешествия и дал ему много полезных советов.

К сожалению, не всюду Нансен встретил одинаковое сочувствие. Но он был не из таких людей, которые опускают руки при неудаче.

Не взирая на насмешки недоверчивых людей, после нескольких лет изысканий, экскурсий размышлений, при содействии некоторых друзей Нансен собрал необходимые средства и решил привести свой план в исполнение.

К нему присоединились неустрашимый капитан Свердруп, ученый офицер, большой знаток в области метеорологии, Дитрихсен, молодой, но опытный строитель, Христиансен — все прекрасные охотники и завзятые любители путешествий.

Отто Свердруп, капитан «Фрама»

К этим норвежцам по пути присоединились еще два лапландца: один — Бальто, услужливый и веселый малый, другой — Равна, мрачный и ленивый, но зато удивительно выносливый и прекрасно знающий местность.

Весь необходимый багаж был с ними: пять саней, достаточно легких для того, чтобы один мог таскать их за собою; две шлюпки на случай, если придется перебраться на плавучую льдину; два спальных мешка, из оленьей шерсти; несколько смен шерстяной одежды; теплые сапоги, шерстяные шапки и капюшоны; хорошо ___

прокопченные зрительные стекла, меховые куртки, непромокаемая палатка; спиртовая лампа для приготовления пищи и для растаивания льда (для питья); сушеное мясо, печенье, шоколад, сахар, чай, сгущенное молоко, брусничное варенье, сушеная зелень и т. п.

Ко всему этому путники взяли несколько ружей, припасов к ним, некоторые инструменты для научного наблюдения. И самое главное — с ними были девять пар прекрасных быстроходных лыж.

2-го марта 1888 года маленькая группа смелых лыжеходов села на норвежское китоловное судно, простилась с берегами Норвегии и направилась к восточному берегу Гренландии.

Уже этот переезд показал путникам, какое трудное дело они на себя взяли.

Кораблю «Викинг», на котором плыл Нансен, пришлось выдержать много бурь и борьбы со льдами.

Целый месяц стоял корабль, затертый льдами, у восточных берегов Гренландии, и здесь Нансену удалось в первый раз вступить в бой с белым медведем; этой встречи он ждал с нетерпением. Много раз ему приходилось сталкиваться с этим жителем северных льдин, приходилось гоняться за медведем, перепрыгивая с льдины на льдину, попадать в полыньи и даже переплывать их, чтобы потом снова карабкаться на лед и бежать на расстоянии нескольких верст.

Однажды с корабля увидели разом трех медведей. Охотники уже пошли за ними: Нансен только что вернулся с охоты, совсем промокший, но это не помешало ему опять броситься за медведями.

Люди выстрелили в одного из них, но только ранили его, медведь с ревом бросился в сторону.

— Я пустил ему пулю прямо в грудь, — рассказывает Нансен, — он свалился, но вскоре вскочил и побежал от меня прочь. Я за ним; он повернулся, и я пустил ему пулю прямо в лоб. Он издох.

Надо было двинуться за следующим медведем, который доедал остатки тюленя. Он так увлекся своим обедом, что мы подошли к нему на расстояние выстрела. Я свистнул раз, другой, чтобы он поднял голову. Я прицелился в спину и выстрелил, другие товарищи тоже выстрелили вместе со мною.

Медведь заревел и бросился в воду. Я надеялся, что он сейчас вылезет и я его прикончу, но хитрый Мишка спрятался за глыбу льда и принялся удирать. Выстрел, пущенный вдогонку, не попал, и мне пришлось бежать за ним, а вскоре броситься вплавь через большую полынью.

— Медведь и я, мы оба летели, не разбирая ничего, то я настигал его, то он опять удирал от меня. Одна полынья за другой оставались за нами; я или перепрыгивал, или переплывал их; обходить не было времени.

Наконец медведь стал уставать; он спрятался за глыбу льда, но, когда я подбежал к нему, он снова бросился вперед и прибавил рыси. Немного погодя мне удалось-таки нагнать его и выстрелить; пуля прошла в грудь; другой выстрел в ухо покончил его жизнь. Я очутился один с медведем, а корабль был так далеко, что от него были видны одни мачты. Со мною были только ружье и перочинный ножик.

Взобравшись на самую высокую глыбу льда, я на весил шапку на ружье и помахал ею, чтобы дать знать, где я. Потом принялся снимать с медведя шкуру перочинным ножом; это было не совсем легкое дело, пришлось отрезать голову и лапы, чтобы не испортить шкуры. Вскоре подоспел товарищ, и мы сняли шкуру и поволокли ее на корабль. Всего за время стоянки мы убили 19 медведей.

Только спустя 4½ месяца после отъезда путники смогли оставить судно и довериться двум шлюпкам, которые должны были их привезти к земле через массы плавучего льда. Эти льдины — бурный и постоянно движущийся архипелаг — представляли собой вечный водоворот, в котором огромные массы льда сталкивались друг с другом, разбивались, грозя ежеминутно растереть в порошок хрупкие лодочки. Но это еще не все: вскоре подул сильный ветер с берега и стал относить их к открытому морю. А это означало неминуемую гибель.

Громадная льдина, на которой исследователи должны были приютиться, чтобы не быть разбитыми вдребезги, неслась по бушующим волнам, ежеминутно сталкиваясь с другими такими же колоссальными льдинами. Уже перед несчастными раскрылась туманная даль разоренного океана, уже колоссальный прибой, ударяясь в твердые льдины, обдавал их брызгами леденящей воды. Вокруг стоял адский грохот и треск, словно наступил последний момент мироздания.

Вдруг, точно по мановению невидимой руки, ветер внезапно изменил свое направление и с невероятной силой стал гнать льдину с людьми к берегу. Это было спасение. Пять дней продолжалось возвратное путешествие; на шестой день Нансен и его спутники со вздохом облегчения ступили на землю или, вернее, на снег Гренландии.

Но это было только начало. Им предстояло теперь пройти ледяную поверхность, покрывающую всю внутренность Гренландии, Инсландис², этот гигантский ледник, самый громадный в северном полушарии, размеры которого равны миллиону квадратных километров³.

15-го августа шлюпки были вынесены на берег и укрыты в овраге, багаж был перенесен в сани, и экспедиция тронулась в путь, к западному берегу, где находились датские колонии.

Температура, сравнительно высокая в течение дня. разрыхлила снег; сани же были нагружены тяжело, и приходилось напрягать все усилия, чтобы тянуть их за собою. Поверхность ледника была очень неровная; на каждом шагу попадались зияющие трещины, а ледяные естественные мостки, переброшенные через них, были ненадежны и хрупки.

Каждый из путников был привязан толстой веревкой к своим саням, так что все они вместе образовали неразрывную цепь, и если под тяжестью одного из них ломался ледяной мост, то, удерживаемый тяжестью саней и остальных путников, он оставался висеть над бездной, иногда скрываясь в ней с головой.

И так они подвигались медленно вперед, пока было возможно. Но вскоре их настиг яростный шквал с дождем, и в течение семидесяти двух часов путники не могли тронуться с места: все это время, свернувшись в комок, лежали они в палатке, в своих мешках, и сном старались укоротить вынужденный отдых.

С первым проблеском солнца исследователи снова перевязались веревками и пустились в путь, еще более трудный: бесконечные подъемы и спуски донельзя утомляли путешественников, принужденных тянуть за собой груз.

А тут еще прибавилась новая пытка: постоянная жажда, следствие сильного утомления. Свежей воды абсолютно нельзя было достать, и путникам пришлось пользоваться талым снегом, согреваемым на груди в цинковых бутылках.

В этой ледяной пустыне, казалось, совмещались все противоречия природы: при ощущении постоянной жажды исследователи рисковали ежеминутно отморозить руки и ноги, так как холод достигал температуры ниже 30-й градусов. И в это же самое время солнечные лучи с такой яркостью отражались на снегу, что под действием их лица исследователей загорели и покрылись трещинами. Пешеходы страдали и от страшных снежных ураганов, которые грозили смести их самих и палатки с лица земли.

Путешествие длилось таким образом уже более месяца.

Лето приходило к концу. Чтобы ускорить медленное передвижение, всегда изобретательный Нансен придумал очень остроумную штуку: воспользовавшись несколькими кусками непромокаемого полотна с палатки, он приспособил их в качестве парусов на санях, и последние, подгоняемые сильным ветром, поплыли по волнам Инсландиса. 1-го сентября экспедиция прибыла на самую высокую точку ледника, находящуюся на высоте 2.000 метров, и когда исследователи узнали об этом, их радости не было предела. Теперь оставалось лишь спуститься по склону и перевалить на западный берег.

Легко сказать — перевалить! Новая буря разразилась ужаснее первой и грозила занести снегом несчастных исследователей.

Но они вынесли и ее; это была, очевидно, последняя угроза ледяной пустыни. Уже над ними кружилась маленькая птица, радостный вестник близкого берега.

Еще только одно усилие — и все кончено.

Склоны ледника становятся более покатыми, ветер надувает паруса, сани с головокружительной быстротой несутся вниз, рискуя полететь вместе с людьми в зияющие то здесь, то там пропасти. И наконец на далеком горизонте, на западе показалась цепь прибрежных гор. Они вырисовываются все яснее, увеличиваются, приближаются. Последние препятствия побеждены. Переход через Инсландис окончен. Он продолжался полтора месяца.

Но окончено ли их путешествие? О, нет еще! Для того, чтобы достигнуть ближайшей датской колонии, расположенной на прибрежных островах Готхааб, нужно было смастерить лодку, в которой Нансен и капитан Свердруп доверили свою жизнь яростной стихии океана.

Полярное чудо. Ледяная скала

Можно себе представить, какая торжественная и сердечная встреча ожидала смельчаков на Готхаабе. Сейчас же было послано судно за товарищами Нансена, оставшимися на берегу Гренландии.

Лето между тем кончилось, последний корабль, совершающий рейсы между Готхаабом и Данией, ушел, и Нансен со спутниками должны были перезимовать в Гренландии. В Норвегию они вернулись весной 1889 г.

На родине никто уже больше не смеялся ни над лыжами Нансена, ни над его проектами!..

Примечания

1. Миля географическая — около 1½ километров.

2. По-норвежски означает внутренний двор.

3. Километр — 9/10 версты.