По обе стороны пролива

Хороший пловец может переплыть из южных окраин Швеции в Данию, подкрепиться там чашкой кофе и вернуться обратно. Побережье Сконе отделяет от датской земли пролив Эресунн, ширина которого местами всего четыре-пять километров.

Очертания берегов стран-соседок в этих местах таковы, что, кажется, сдвинь их — и шведские мысы плотно войдут в датские заливы, как сходятся две половинки разорванного листа бумаги.

Из-за плодородных равнин Сконе шведы и датчане в средние века не раз воевали друг с другом.

Люди в то беспокойное время спали, держа мечи у изголовья. Вокруг замков были вырыты глубокие рвы, наполненные водой. Мосты через них никогда не забывали поднимать на ночь. Ядра свистали над холмами, разбивая крылья ветряных мельниц, врезаясь в старые курганы, где поставленные торчком могильные камни напоминают о древних скандинавах.

Давно это было и, как говорят, быльем поросло. Теперь шведы и датчане ездят через пролив без мечей, но с изящными, вместительными кошелками. Переправившись на другой берег, шведы спешат в лавки за более дешевым датским маслом и яйцами, а датчане — в магазины за более дешевыми шведскими тканями.

Переправляют соседей паромы. Их в скандинавских странах очень много, особенно в Дании, расположенной на сотнях островов.

Морской паром не похож на речной. Это скоростной теплоход с палубами для людей и автомашин. У него особые ворота в корме и носу. Причалил паром к берегу, раскрыл ворота — и тотчас из них своим ходом выкатывают на причал десятки легковых и грузовых машин. Через несколько минут судно готово принять новых пассажиров и машины. Быстро и удобно. За год паромы перевозят через Эресунн больше миллиона людей.

На его шведском берегу три больших портовых города: Мальмё, Ландскруна, Хельсингборг. Это города-старцы. Хельсингборг ведет начало с XI столетия, Мальмё только на век моложе его, да и Ландскруне почти пять с половиной столетий.

В путеводителе по Хельсингборгу лишь мимоходом упомянуто о том, что в городе строят корабли, делают сложные электротехнические приборы. Гораздо больше места уделено мрачной, иззубренной бойницами средневековой башне Чернан, высящейся над городом. Ее камни скреплены раствором, замешенным на яичных белках, — наверное, крестьянам окрестных селений надолго пришлось забыть о вкусе яичницы. В давние годы глухими осенними ночами на башне жгли костер из смолистой сосны, чтобы раздуваемое ветром пламя указывало путь кораблям.

Напротив Хельсингборга за голубыми водами пролива — датский город Хельсингёр. Ищу знакомый силуэт замка. Бинокль притягивает красные кирпичные стены, башенки, кровлю из позеленевшей меди. Да, это Кронборг.

«Есть в Дании старинный замок Кронборг. Он стоит на берегу пролива Эресунн, по которому каждый день проплывают сотни больших кораблей. Среди них встречаются и английские, и русские, и прусские».

Так начинается у Ганса Христиана Андерсена поэтическая легенда о Хольгере-Датчанине, богатыре, который спит глубоким сном в подвалах замка Кронборг и во сне видит все, что происходит на его родине. Если над Данией нависнет опасность, Хольгер-Датчанин выйдет из своего подземелья, чтобы сражаться, и тогда об этом услышит весь мир.

Следом за проводником, несущим керосиновую лампу, — так романтичнее — я спускался в холодные, темные подвалы Кронборга. В одном из них изваян сказочный герой. У него жилистые руки, длинная борода. Хольгер-Датчанин сонно склонил голову, меч лежит на коленях...

Говорят, что в Кронборге бывал Шекспир или, во всяком случае, труппа его театра. Может быть, именно в этом замке бродил датский принц Амлет, трагедию которого впервые описал еще в XII веке историк Саксон Грамматик. Но, скажете вы, ведь у Шекспира действие «Гамлета» происходит в замке Эльсинор. Это, однако, свидетельствует, скорее, в пользу Кронборга: Хельсингёр, где он расположен, иностранцы называли раньше именно Эльсинором.

В XV веке на месте замка стояла крепость Крон. Ее двойник построили в Хельсингборге. Пушки крепостей были направлены на пролив. С кораблей, идущих большой морской дорогой из Северного моря в Балтийское, в этом месте брали пошлину. Деньги забирала королевская казна. Не только в средние века, но и сто лет назад ни один иностранный корабль не мог бесплатно пройти мимо городов-стражников — Хельсингёра и Хельсингборга.

Бледная зелень медных крыш Кронборга — на датской стороне. По эту сторону пролива, на юге Швеции, тоже много замков. Какие легенды связаны с ними? Чьи имена начертаны на памятных досках возле ворот, украшенных гербами? Какие замки лучше всего рассказывают путешественнику о прошлом страны?

Но в путеводителе я прочел: «Вы не сможете пройтись в мягких туфлях по паркету многих прекрасных замков южной Швеции, чтобы осмотреть их, потому что эти замки в большинстве случаев находятся во владении старинных дворянских семейств, которые в них живут. Но вам этого и не нужно, потому что прекрасные постройки замков достаточно красивы издали, выделяясь на общем ландшафте».

Что ж, издали так издали...

Мне говорили, что нигде в Швеции не найдешь таких самовлюбленных и спесивых людей, как аристократы и богачи Сконе. Вот один из рассказов об уроженцах юга.

В поезде, идущем в Мальмё, сидит господин. Он не разговаривает с пассажирами, даже не смотрит на них. Наконец один из соседей не выдерживает:

— Простите, господин пассажир, вы не здешний?

Господин надменно молчит.

— Вы родом не из Сконе?

Господин молча, свысока оглядывает спрашивающего.

На вокзале в Мальмё его встречает столь же важная дама и надутая девочка. Пассажир, не удостоенный ответом, с укоризной говорит спесивому господину:

— Теперь я сам все вижу. Но что мешало вам сказать, что вы из Сконе?

— Я не хотел хвастаться, — с достоинством ответил господин и пошел прочь, высоко подняв голову.