Король ботаников

Примерно полчаса езды от поворота на Сигтуну — и дорога Е-4 приводит нас в Упсалу, главный университетский город страны. Его называют также «культурным центром первого ранга».

У шведов; как вы, надеюсь, уже заметили, страсть к титулам и обращениям в третьем лице. Швед скажет вам: «господин прохожий», «господин русский турист». Обращаясь к незнакомому человеку, надо говорить: «Не будет ли любезен господин швейцар сказать мне, где находится...» Или: «Госпожа служащая туристского бюро была бы очень добра, если бы сообщила мне...» Или: «Не поможет ли мне господин полицейский найти кратчайший путь к собору».

Серая громада знаменитого Упсальского собора еще в далеком XIII веке поднялась над жалкими домишками, от которых пожары и войны позднее не оставили даже следа. Собор подавлял людей средневековья величием, утверждал всесилие церкви, которая сделала Упсалу своим оплотом.

Внутри собора прохладно. Откуда-то издалека доносится печальное церковное пение и звуки органа. Вот орган замолк, но долго еще слышится гул в вышине свода.

Здесь, в Упсале, с XV века начинали и заканчивали путь шведские короли. В этом соборе их короновали и сюда же приходила процессия с королевским гробом. Некоторые венценосцы изваяны на своих надгробиях в позе уснувшего человека.

У могилы Густава Васы — венки. Этого короля шведы особенно чтут. Его портрет украшает денежные знаки.

Когда в смутные десятилетия начала XVI века захвативший шведские земли датский король Кристиан устроил кровавую резню, перебив многих влиятельных шведов, молодой Густав Васа был оставлен заложником. Переодевшись погонщиком быков, он бежал из тюрьмы и поднял восстание. Народ изгнал датчан, а Густава Васу избрали шведским королем.

Собору в Упсале несколько сот лет

Васа покоится в роскошной гробнице. В руках у его изваяния — золотой скипетр, символ королевской власти. По бокам притулились изваяния двух королевских жен.

Тут же и гробница сына Васы, Юхана, того, который отравил в Грипсхольме своего брата Эрика. Юхан возлежит, безмятежно подперев ладонью щеку, а четверо ангелочков охраняют его сон.

По свидетельству летописей, короля-братоубийцу все же мучила совесть. Чтобы откупиться от котла с кипящей смолой, который, как тогда верили, поджидал всех главных грешников в аду, Юхан всюду строил храмы и весьма усердно молился.

Пышные гробницы королей и вельмож занимают все уголки собора. Но кто сегодня знает и помнит их имена?

В соборном полу, слева от входа, вделана скромная погребальная плита, которую сразу и не заметишь. Многие, глазея на позолоченные королевские гробницы, топчут ее ногами. На ней — только имя, без каких-либо титулов. Вы, как и я, как и сотни миллионов людей во всем мире, узнали его еще при первом знакомстве с ботаникой. На плите, вделанной в пол собора, написано по-латыни: «Кароли Линни».

Здесь покоится Карл Линней.

Сын пастора в маленькой смоландской деревушке мало интересовался богословием. Мир растений и насекомых волновал Карла Линнея больше, чем Библия. Огорченный отец, который сначала думал, что сын унаследует его приход и будет читать проповеди в сельской церкви, все же разрешил Карлу пойти в университет.

Сначала юноша слушал лекции профессоров в университете Лунда, но потом почтовый дилижанс перевез его в Упсалу. Здесь Карл Линней прежде всего поспешил в университетский ботанический сад.

Университет Упсалы был стар и знаменит. Когда в 1728 году Карла Линнея зачислили студентом, в актовом зале еще висели украшения, оставшиеся от празднования двухсотпятидесятилетия этой колыбели шведской науки. Если бы Колумб был шведом, он мог бы отправиться к берегам Америки с дипломом об окончании Упсальского университета...

Не будем вспоминать здесь весь жизненный путь Линнея. Блестяще окончив университетский курс и усовершенствовав знания в научных центрах своего времени, он вернулся в Упсалу первым президентом Шведской Академии наук и профессором ботаники. Много иностранных студентов издалека приезжало в Упсалу только затем, чтобы послушать Линнея.

Вы знаете, конечно, что главная заслуга Линнея перед наукой — создание первой, пусть еще несовершенной, системы классификации животного и растительного мира. Он сам открыл и описал почти полторы тысячи растений, а его ученики и последователи в короткое время увеличили это число до ста тысяч.

Да, никто, кроме историков, не вспомнит, пожалуй, королей, лежащих в гробницах Упсальского собора. Но имя Карла Линнея, короля ботаников, останется незабвенным.