4.6. Драма в Осло-фьорде

Осло, безусловно, являлся ключевым пунктом германского вторжения, как в политическом, так и в военном отношении. Если бы с первых часов операции король и правительство Норвегии оказались плененными, это позволило бы немцам склонить их к мирной капитуляции, как это случилось в Дании. Учитывая в общем лояльное отношение норвежцев к Германии, такое развитие событий представляется вполне возможным. Кроме того, Осло являлся крупнейшим портом страны, через который лежал наиболее удобный путь из Германии и Дании. Как бы ни разворачивались события в других местах, неудача в данном пункте могла бы поставить под удар всю операцию.

Район столицы входил в зону ответственности 1-й и 2-й дивизий. По нормам военного времени они состояли из шести пехотных, двух драгунских и двух артиллерийских полков, в которых имелось бы около 400 ручных пулеметов, более 70 — тяжелых, 20 минометов и 64 полевых орудия. Полностью отмобилизованными, эти части насчитывали бы около 17 тысяч солдат и офицеров.

Осло-фьорд

Реально же сил было намного меньше. В Осло дислоцировались две роты гвардейского полка «Ханс Майестет Конгенс Гарде», штаб 2-й дивизии и дивизионная школа с ротой новобранцев. В Трануме дислоцировался боеготовый I/IR 5; в Фредрикстаде — штаб 1-й дивизии и II/AR 2 с двумя 75-мм и одной 120-мм батареями; в Халлене — дивизионная школа. В Гардемуэне находились крупные склады с военным имуществом, поэтому тут стоял сильный гарнизон — 200 человек 2-го драгунского полка и 1-й полевой дивизион AR 2. Небольшие гарнизоны находились в крепостях Сарпсборг и Фоссумстрёкетс в губернии Эстфолль. Остальные полки, дислоцированные в Вестфолле, Эстфолле, Опланне и Акерсхусе, держали развернутыми лишь несколько подразделений гарнизонной службы и мобилизационные пункты.

Первый эшелон германского десанта в норвежскую столицу состоял из четырех батальонов 169-й пехотной дивизии, два из которых находились на кораблях отряда контр-адмирала Оскара Куммеца, а два других должны были перебрасываться по воздуху на аэродром Форнебю после того, как тот будет захвачен двумя парашютно-штурмовыми ротами. Командир дивизии генерал-майор Эрвин Энгельбрехт, его штаб и передовой командный пункт XXI армейской группы размещались на борту флагманского крейсера «Блюхер». Почти 400-мильный маршрут группы проходил буквально «под носом» у противника, поэтому не приходилось надеяться остаться необнаруженными. Тем не менее, в начале события сложились благоприятно для немцев.

«Блюхер», «Эмден», «Мёве» и «Альбатрос» вышли из Свинемюнде в 06:00 7 апреля, и спустя 20 часов соединились с остальными кораблями группы. Большой Бельт был спокойно пройден к 4 часам утра. Впервые отряд был обнаружен в проливе Скагеррак. В 16:35 8 апреля датское судно «Понтоппидан» донесло о движении крупных немецких кораблей. Около 7 часов вечера немецкие корабли обнаружила британская подводная лодка «Тритон» (лейтенант-коммандер Пизи). Она едва вышла в атаку, как сама была обнаружена миноносцем «Альбатрос», поэтому десятиторпедный залп был дан из неудобного положения, и головной «Блюхер», по которому были нацелены торпеды, резким маневром от них уклонился. Ответная атака глубинными бомбами, хотя и наделала много шума, но результата также не принесла. Зато теперь вахтенные наблюдатели на немецких кораблях были «на взводе», принимая за перископы даже поплавки рыбацких сетей. Чуть позже соединение заметила другая английская лодка — «Санфиш» (лейтенант-коммандер Слотер). Из-за значительного расстояния атаковать она не смогла, но зато сообщила о нем командованию. Впрочем, назначение германского отряда противнику все еще не было ясно.

Таким образом в 19:00 соединение Куммеца миновало широту Скагена, а за полтора часа до полуночи прошло маяки Фэрдер и Турбьёрнскьер, за которыми открывался Осло-фьорд. Запоздалый приказ норвежского Адмиралтейства потушить навигационные огни, переданный в 22:25 и вскоре приведенный в исполнение, хотя и доставил несколько неприятных часов штурманам соединения, но неожиданным не был. Пришлось ориентироваться по смутным очертаниям береговой черты и мелких островов. Такая возможность предусматривалась при составлении плана движения. Второй небольшой неприятностью стало отсутствие в назначенном месте прорывателей заграждений. На ожидание не оставалось времени, и Куммец решил двигаться без них.

Удивление командующего вызывало то, что отряд на своем пути не встретил ни единого судна. Едва он обмолвился об этом командиру флагманского крейсера, как наблюдатели заметили впереди справа по курсу силуэт небольшого парохода, с которого «Блюхер» и идущий за ним «Лютцов» внезапно осветили прожектором и запросили их национальную принадлежность. Куммец приказал идущему впереди миноносцу захватить противника, уже начавшего передавать по радио состав, место и скорость германского соединения.

«Альбатрос» приблизился и приказал прекратить работу передатчика. В ответ с норвежского сторожевика «Пол III» прозвучал выстрел. Конечно, шансов у судна всего в 214 тонн водоизмещения, вооруженного единственной пушкой, практически не было. Перед форштевнем миноносца поднялся фонтан разрыва, и немцы тут же открыли ответный огонь. Первый же снаряд сбил стеньгу с антенной, второй угодил в мостик, а третий разорвался внутри корпуса, вызвав пожар. Командир корабля капитан-лейтенант Лайф Велдинг-Ольсен стал первым норвежцем, погибшим в этой войне. Разрывом снаряда ему оторвало обе ноги, и он скатился за борт. «Пол III» не надолго пережил своего командира. Около полуночи он скрылся под водой. Подняв на борт 14 членов его команды, «Альбатрос» отправился догонять соединение, которое 18-узловым ходом проследовало мимо.

Теперь немецким кораблям предстояло пройти около 50 миль по узкому заливу и миновать два укрепленных района, прикрывавших подступы к норвежской столице, в состав каждого из которых входило несколько батарей орудий крупного калибра.

Первой на пути стояла крепость «Ослофьорд» с батареями «Мокерё», «Рауой» и «Булерне» на одноименных островах. Однако, не все батареи были полностью укомплектованы личным составом. Вместо положенных по штату 2018 рядовых и 227 офицеров насчитывалось лишь 96 человек командного состава и 696 рядовых, большинство из которых было призвано в армию в марте 1940 года и еще не проходило практических стрельб.

Норвежцы не спали. Когда германские корабли шли мимо островов Рауой и Булерне, они были освещены с берега прожекторами. Вслед за этим прогремел предупредительный выстрел. И все же командиры не решались взять на себя ответственность открыть огонь на поражение. Подчиняясь точным указаниям Куммеца, боевая группа на высокой скорости, открыв в ответ свои прожектора для ослепления наводчиков, проследовала мимо батарей. Когда на берегу опомнились, соединение миновало опасное место, и семь запоздалых снарядов легли позади колонны.

Без четверти час 9 апреля по сигналу с флагмана началась пересадка с крейсеров на «раумботы» передового десантного батальона I/IR 307. Катера были разбиты на пары, каждая из которых должна была высадить по роте солдат в указанном ей пункте: «R 20» и «R 24» (общее командование — обер-лейтенант Ягер) — на Рауой, «R 22» и «R 23» (штабсоберштёрман¹ Риксекер) — на Булерне, «R 17» и «R 21» — у Хортена. Задача третьей группы, которую вел флагманский механик 1-й флотилии моторных тральщиков капитан-лейтенант Эрих Грундманн, была, пожалуй, самой сложной. Поэтому в поддержку ей были даны миноносцы «Альбатрос» и «Кондор». Охотники за подводными лодками (фактически — вооруженные китобойные суда) «Рау 7» и «Рау 8» должны были ожидать подхода катеров у порта. Наконец, последняя группа — «R 18» и «R 19» под руководством командира флотилии капитана 3 ранга Густава Форстманна — должна была высадить свою роту у Мосса на восточном берегу фьорда.

Основные силы продолжили движение на север. Беспокойство Куммеца вызывало то, что группа уже выбивалась из графика, опаздывая к назначенному сроку, а тут еще пришлось снизить скорость до 7 узлов: к отсутствию навигационных знаков добавился густой предрассветный туман. Впереди немцев ждал укрепленный район «Оскарборг», расположенный в узости Дрёбак, где фьорд сужается до 500 м. На островах Кахольм-Норд и Кахольм-Зюйд находилось 6 артиллерийских и береговая торпедная батарея, а на восточном берегу — еще три артиллерийских, из которых наибольшую опасность представляла расположенная у Дрёбака 150-мм батарея «Копос».

Комендант «Оскарборга» 65-летний полковник Биргер Эриксен получил сообщение с островов Рауой и Булерне о проходе германского отряда и приказал немедленно привести орудия в готовность. И хотя личного состава не хватало, имея запас времени более четырех часов, гарнизон успел это сделать. Основу огневой мощи крепости составляла батарея капитана Сёдема на Южном Кахольме: три 280-мм пушки Круппа образца 1891 года,² причем устаревшие установки позволяли вести огонь в очень узких секторах. Благодаря этому, когда начался бой, «Блюхеру» удалось выйти из сектора обстрела одного из орудий. Зато два других успели сделать свои выстрелы, тем более что с дистанции около 500 метров промазать было практически невозможно.

В 05:21 первый 255-килограммовый снаряд поразил надстройку крейсера; второй попал в ангар левого борта, уничтожив оба самолета и 105-мм зенитную установку. (Это, пожалуй, единственный в военно-морской истории случай 100-процентной точности артиллерийского огня.) Загорелись бочки с бензином и ящики с боезапасом для десанта. Существенной опасности для корабля пока не было: за время, необходимое норвежцам на перезарядку орудий, «Блюхер» вышел из сектора обстрела. Но тут заговорили пушки «Копоса» (капитан Энгер). Всего за пять минут в корабль попало около двух десятков снарядов, которые нанесли ему тяжелые повреждения: вся средняя часть превратилась в груду обломков, начались сильные пожары, тушению которых препятствовали взрывы сложенного во всевозможных местах боезапаса.

Сразу же командир «Блюхера» капитан 1 ранга Вольдаг приказал старшему артиллеристу капитану 3 ранга Энгельману открыть ответный огонь. Но центральный артиллерийский пост наполнился дымом, и управление огнем пришлось передать на носовой КДП, откуда из-за тумана невозможно было различить ни одной цели. Легкая артиллерия открыла беспорядочную стрельбу, но никакого вреда противнику не нанесла.

На Кахольм-Норд в это время готовилась к бою береговая торпедная батарея (капитан 2 ранга Андерсен). Хотя оборудование было примитивным — три канала с рельсовыми путями для пуска торпед без какой-либо системы наводки, а сами торпеды относились к системе чуть ли не прошлого века, но для уже поврежденного корабля этого оказалось достаточно.

«Блюхер» все еще шел 15-узловой скоростью, быстро выходя из сектора обстрела батареи в Дрёбаке, и казалось, что прорыв удался, но через восемь минут после первого попадания корабль содрогнулся от двух подводных взрывов. Аварийные партии доложили о торпедных попаданиях с левого борта. Положение корабля стало угрожающим. Обе носовые турбины вышли из строя спустя несколько минут, а вскоре главный механик капитан 3 ранга Таннеман приказал остановить и среднюю. Отказ турбогенераторов практически обесточил корабль. Наличие большого количества пожаро- и взрывоопасного груза затрудняло борьбу за живучесть. Около 06:00 произошел сильный взрыв в погребе 105-мм зениток, после чего стало ясно, что спасти крейсер не удастся, и Вольдаг отдал приказ оставить корабль. При этом с верхней части башенноподобной надстройки уцелевшим пришлось спускаться подобно альпинистам, так как все трапы оказались разрушенными. На воду спустили единственный катер и побросали все, что могло плавать. Энгельбрехт, Куммец и Вольдаг покинули корабль последними.

В 07:32 «Блюхер» перевернулся и затонул у скалистых берегов небольшого островка Аскхольм. Катер сумел сделать только один рейс, так как напоролся на скалу. Холодная вода и отсутствие необходимого количества спасательных средств привели к большим потерям. По немецким данным, погибло 125 моряков и 195 десантников. До берега добрались 38 офицеров корабля, 985 матросов, а также 538 солдат и офицеров армии.

Спустя полтора года состоялось расследование обстоятельств гибели крейсера, мало что прояснившее. Может возникнуть вопрос, почему один из славившихся своей живучестью немецких кораблей затонул столь быстро? На гибели «Блюхера» сказались несколько факторов. Первый из них состоит в том, что крейсер все же получил весьма солидную «дозу»: до двух десятков снарядов и две торпеды, причем кризис наступил в результате усиления затоплений от торпедных попаданий. Вторым важным фактором является недостаточная боевая и техническая готовность крейсера. «Блюхер» экстренно вышел в свой первый морской поход без достаточной тренировки аварийных партий, работа которых затруднялась присутствием большого количества посторонних на корабле людей и огнеопасных грузов. Все это снизило обычно очень высокую в германском флоте эффективность спасательных работ.

Но капитан 1 ранга Генрих Вольдаг уже ничего не смог сказать комиссии: 16 апреля транспортный самолет, на котором он летел в качестве пассажира, рухнул в воды Осло-фьорда...

Как только на головном «Блюхере» прогремели первые взрывы, командир шедшего вторым «Лютцова» капитан 1 ранга Тиле решил, что прорыв не удался. Он принял решение об отходе, передав распоряжение «Эмдену» и миноносцам. Средняя артиллерия его крейсера вела огонь на оба борта, но результатов не было видно. Однако артиллеристам «Копоса» удалось всадить три 150-мм снаряда в корабль, причем была выведена из строя носовая башня. Развернуться в узком проливе не было возможности, поэтому «Лютцову» и «Эмдену» пришлось выбираться задним ходом. Механики обоих крейсеров — капитаны 3 ранга Вольфганг Гюнтер и Йоганнес Бахманн — выжали из машин все. Во многом благодаря усилиям их подчиненных корабли не получили более тяжелых повреждений. После выхода из зоны обстрела норвежских батарей немцы прекратили огонь. Вскоре радисты приняли сообщение, что адмирал передает командование старшему по званию командиру, после чего радио флагмана умолкло навсегда.

Надо сказать, что до января 1939 года Август Тиле командовал учебным парусником, а затем занимал должность командира береговой обороны померанского побережья. У него была репутация отличного моряка, однако с военной точки зрения он себя не проявил. По этой причине в самом начале войны в штабах намеревались назначить его командиром вспомогательного крейсера. Но обстоятельства сложились так, что он получил «Лютцов». Последующие события проявили и тактические способности Тиле, по крайней мере, свой Рыцарский крест он получил вполне заслуженно.

Справедливо считая, что повторить прорыв сейчас, до полного подавления береговых батарей, было бы безумием, Тиле приказал отойти и высадить находящиеся на борту крейсеров и миноносцев пехотные части в Сун-бухте, откуда можно было атаковать Дрёбак. Его идею поддержали и армейские офицеры. Одновременно было послано сообщение командованию Х-го авиакорпуса с требованием воздушной поддержки.

Теперь перед командиром «Лютцова», не имеющим собственного штаба, встал ряд проблем: требовалось организовать переброску пехотинцев и горных стрелков³ на берег, обеспечить противолодочное охранение кораблей, к тому же «раумботы» нуждались в пополнении запасов топлива. К чести Тиле надо сказать, что он решил все задачи. Для переброски десанта использовались корабельные катера и захваченный тут же маленький норвежский пароходик. Попеременно принимая топливо с крейсеров, миноносцы, катера-тральщики, а также «Рау 7» с «Рау 8» несли противолодочное охранение. К 09:10 высадка была успешно завершена. Сопротивления на берегу не было. Сто тридцать норвежских солдат, составлявших гарнизон Суна, сложили оружие.

Тем временем совсем небольшими силами немцам удалось занять Хортен — главную ВМБ норвежского флота.

Вечером 8 апреля члены офицерского клуба в Хортене присутствовали на лекции. Когда вскоре после полуночи раздались завывания сирены, никто не знал, что случилось. Вдали мелькали вспышки выстрелов; в общем, царило оживление, подобное тому, что было в начале века в Порт-Артуре в момент нападения японских миноносцев. Кто-то предположил, что отдельные самолеты пересекли норвежскую границу или разыгралось крупное сражение британского и германского флотов. Никому даже в голову не пришло, что началась высадка немецкого десанта в Норвегию.

Хортен

В гавани Хортена находились устаревшие броненосцы береговой обороны «Харальд Хаарфагре» и «Торденскьольд», числившиеся в резерве; учебные суда «Конг Оскар II» и «Брабант»; парусники «Христиан Радик» и «Сёрландет»; а из боевых кораблей — минный заградитель «Олав Трюггвасон», проходивший небольшой ремонт, подводная лодка «В 4» и два старых миноносца, стоявшие в ремонте более значительном, а также тральщики «Отра» и «Раума». В 05:10 находившийся в дозоре «Отра» донес об обнаруженных им у острова Бастё двух миноносцах и двух тральщиках. Спустя 20 минут на базе и кораблях объявили тревогу и подготовили оружие к действию.

Вскоре в предрассветной дымке наблюдатели «Трюггвасона» (капитан 2 ранга Брисайд) обнаружили два катера противника, по которым немедленно был открыт огонь. Штабсоберштёрман Артур Годенау вел свой «R 17» напрямик через бухту к пирсу Сёльвкрон. Залпы 120-мм орудий заградителя настигли его. К 6 часам катер представлял собой пылающую развалину, затем взорвались его глубинные бомбы, убив нескольких солдат и матросов. Но было слишком поздно. Немецкие десантники добрались до берега, с ходу захватив склад с оружием. Второй тральщик — «R 21» — направлялся к пирсу Реверомпа через пролив Лёвёсунн. Внезапно на пути возник еще один норвежский корабль — тральщик «Раума» (капитан-лейтенант Винснес). Немцы сразу же открыли огонь из 20-мм автоматов, ранив трех человек, после чего противник полным ходом отошел к противоположному берегу бухты. Препятствие было ликвидировано, и 70 гренадеров быстро соединились с предыдущей группой.

Теперь в дело включились миноносцы. Головной «Альбатрос» стал медленно обходить остров Велё. Обнаружив еще два вражеских корабля, старший артиллерист «Трюггвасона» лейтенант Брааруд приказал взять их на прицел. На заградителе шел ремонт машин, и он смог дать ход далеко не сразу, но орудия вели огонь точно. С миноносца не сразу определили, откуда на него падают снаряды. Когда же противника обнаружили, вести огонь по нему могло только носовое орудие. Видя бесперспективность дуэли, командир «Альбатроса», капитан-лейтенант Зигфрид Штрелов, задним ходом вывел корабль из-под обстрела. Идущий за ним «Кондор» описал широкую циркуляцию и скрылся в тумане. Оба миноносца присоединились к основным силам отряда в Сун-бухте.

Основную роль в акции сыграл стремительный успех немецкого десанта, командование которым принял капитан-лейтенант Грундман. Заняв зенитную батарею «Броруозен», немцы могли держать Хортен под обстрелом. Однако, надо отдать им должное: стремясь избежать излишнего кровопролития, они попытались разрешить ситуацию «парламентскими методами».

Около 8 часов утра капитан-лейтенант Грундман и лейтенант Кёрнер в качестве парламентеров явились к контр-адмиралу Смит-Йохансену в Карлйохансверн — старинную крепость, в которой размещался штаб 1-го военно-морского округа — и, угрожая бомбардировкой с воздуха, предложили сдаться. «Адмирал сообщил об этом по телефону командующему военно-морскими силами страны, и тот разрешил ему сдать крепость», — пишет Одд Линдбэк-Ларсен. К восьми часам отряд под командованием Грундмана занял город и военно-морскую базу. В 08:50 стоявшие в гавани норвежские корабли спустили флаги. Это был потрясающий успех. Наиболее отличившимся — Годенау, Грундману и командиру десантного отряда лейтенанту Будойсу — были вручены Рыцарские кресты.

Капитана 1 ранга Тиле по-прежнему беспокоила судьба «Блюхера» и его экипажа, от которых не было известий. На новый прорыв он не решался, тем более не было уверенности в отсутствии там мин. Было решено использовать захваченный тут же норвежский танкер «Норден», на который с «Лютцова» перешли боцман и радист. Около 14:30 крейсера подошли к узости и с дистанции 800 метров — в упор — открыли огонь по Дрёбаку, в надежде, что под его прикрытием танкер проскочит во фьорд. Замысел удался. Вскоре с «Нордена» сообщили о гибели флагманского корабля и об отсутствии минных заграждений.

Орудия «Оскарборга» все еще представляли серьезную опасность. В 17:05 двадцать семь бомбардировщиков из III/KG 26 нанесли мощный удар по Кахольму и Дрёбаку. Следом по батареям отбомбились две дюжины «хейнкелей» 100-й боевой авиагруппы. После этого под прикрытием огня «Лютцова» и «Эмдена» к берегу устремились миноносцы и катера с десантом. На этот раз еще не пришедшие в себя артиллеристы «Копоса» не оказали сопротивления. К 18:30 батарея была в немецких руках.

Оставались батареи на Кахольме. С закатом Тиле выслал на одном из миноносцев парламентера к полковнику Эриксену с целью принудить его к сдаче. Два других миноносца и два катера-тральщика были посланы к Аскхольму подобрать спасшихся с «Блюхера». Выполнив свою задачу, около полуночи они вернулись. «Рау 7» и «Рау 8» Тиле отправил на патрулирование в южную часть Осло-фьорда.

Ночь прошла спокойно, «раумботы» приняли топливо с «Нордена», к тому же улучшилась погода. Переговоры на Кахольме закончились успешно. Гарнизон «Оскарборга», как и многие другие, не был полностью укомплектован: вместо положенных по штату 154 офицеров и 1191 рядового на батареях было лишь 45 офицеров и 293 нижних чина. События предыдущего дня полностью деморализовали норвежцев. Эриксен решил сдать укрепления, и 10 апреля в 09:00 над ними взвился германский флаг. Но все форты крепости «Ослофьорд» продолжали сопротивление. Сделаем шаг назад...

На острове Рауой с первой попытки смогли закрепиться только 45 десантников, высаженных «R 20», после чего батарея капитана Сёрли заставила немецкие катера укрыться за северной оконечностью острова. До вечера противоборствующие стороны оставались «при своих»: немецкие атаки результата не давали, ответных норвежцы не проводили.

К острову Булерне «раумботам» с десантом подойти не удалось. Встреченные огнем батареи и сторожевиков «Скудд I» и «Отер I», они предпочли ретироваться. Однако, курсируя неподалеку, «R 23» добился успеха совсем иного рода.

Получив сигнал тревоги, командир 1-го дивизиона подводных лодок капитан-лейтенант Фьелльстад в 5 часов утра 9 апреля вывел свои субмарины из Тёнсберга. «А 3» и «А 4» он направил на разведку к маяку Фэрдер, а сам на «А 2» отправился к Булерне. На подходе к острову в перископ был обнаружен один из германских катеров. Лодка нырнула на 35-метровую глубину, но, как оказалось, поздно. «R 23» уже заходил в атаку. Первая серия глубинных легла довольно точно, поэтому Фьелльстад решил не испытывать судьбу и поднял субмарину на поверхность. На «А 2» перешло несколько немецких моряков, которые в 06:30 подняли на ней флаг со свастикой. Самым интересным было то, что Рексекер не знал, что делать с неожиданным трофеем. Ни принять на борт норвежцев, ни послать на лодку своих людей он не мог, поэтому катера до вечера «паслись» около нее...

К вечеру 9 апреля ни одна из батарей «Ослофьорда» не была взята. Они выдержали даже налеты бомбардировщиков Люфтваффе. Следующим утром Тиле выслал для штурма миноносцы «Альбатрос» и «Кондор». Подходя к Булерне, в 13:18 «Альбатрос» попал под обстрел батареи, уклоняясь от которого, налетел на подводную скалу. Видя серьезность положения (повреждения, пожар, пробоина в носу), капитан-лейтенант Штрелов приказал оставить корабль. К счастью, обошлось без жертв. Впоследствии миноносец не восстанавливался, а его экипаж во главе с командиром 13 апреля был переведен на захваченный «Олав Трюггвасон», ставший новым «Альбатросом». Правда, уже в июне его переименовали в «Бруммер» в честь корабля, погибшего в этой же кампании.

Но вернемся к батареям... Вскоре самолеты 7-й эскадрильи 26-й боевой эскадры нанесли по Булерне новый удар, после чего высаженный «Кондором» десант без сопротивления занял остров. Линдбэк-Ларсен называет и другую вероятную причину столь быстрого падения: «Командир укрепленного района «Ослофьорд» спросил адмирала по телефону, относится ли приказ о капитуляции крепости Карлйохансверн и к его фортам, и получил якобы ошибочный утвердительный ответ». Зато батарея на острове Мокерё оставалась норвежской до 14 апреля. Скорее всего, немцы просто махнули на нее рукой, как на не представлявшую угрозы морскому пути из Германии. В 11:45 корабли отряда Тиле отшвартовались в порту Осло, который должны были захватить еще сутки назад...

* * *

Гибель «Блюхера» и задержка у прохода Дрёбак главных сил морского десанта привели к тому, что основную роль в захвате норвежской столицы сыграли воздушно-десантные силы. По первоначальному замыслу парашютисты, выброска которых планировалась на «Час Везер»+185 минут, должны были захватить столичный аэродром Форнебю и удерживать его до прибытия частей 163-й пехотной дивизии, которые намечалось десантировать в «Час Везер»+205 минут посадочным способом.⁴ Однако продуманный, казалось бы, до мелочей план с самого начала дал сбой, и немцам пришлось импровизировать на ходу.

Незадолго да начала вторжения в порт Осло пришло германское грузовое судно «Виддер», с виду — вполне обычное. Поднявшиеся на борт таможенники провели осмотр и, как полагается, опечатали бортовую радиостанцию. На самом деле функции транспорта были чисто разведывательными: оно должно было передавать в штаб-квартиру XXI армейской группы в Гамбурге сводки о ходе операции, погоде и действиях столичного гарнизона и судов на рейде. Для этого на борту находилась специальная команда офицеров Абвера и тщательно замаскированная радиостанция типа «AFU».

Первая волна десанта состояла из 1-й и 2-й рот FJR 1 под командованием майора Эриха Вальтера. С опозданием на 50 минут из-за нависшего над Северной Германией тумана командир II/KGzbV 1 подполковник Древес поднял две эскадрильи своей группы с аэродрома Шлезвиг. Двадцать девять транспортных Ju-52 с трудом держали строй в сплошной облачности. Видимость была настолько плохой, что порой не было видно соседних самолетов, летевших всего в двадцати метрах. Чем ближе группа подходила к цели, тем плотнее становился туман. На подходе к Осло-фьорду потерялась одна машина 5-й эскадрильи. Как выяснилось позже, ее сбили норвежские «Гладиаторы». Фельдфебель Майер, его экипаж и одиннадцать десантников погибли. Скрепя сердце, в 08:20 подполковник отдал приказ о развороте на обратный курс, намереваясь произвести посадку в Ольборге, который к тому времени был в руках немцев.

В это время в Гамбурге между командиром Х-го авиакорпуса генерал-лейтенантом Гансом Гайслером и начальником армейской транспортной авиации полковником Карлом-Августом фон Габленцем (кстати, в мирное время он занимал должность генерального директора «Люфтганзы») шел яростный спор, касавшийся распоряжений самолетам второй волны, стартовавшей 20 минутами позже. Гайслер требовал вернуть их, но Габленц просил не отдавать такого приказа. Во-первых, он полагал, что при внезапной атаке даже посадочный десант, без применения парашютистов, имеет шансы на успех. Во-вторых, аэродром Ольборга был уже забит до предела, и посадка там дополнительных машин могла привести к хаосу. Но с борта судна-шпиона была получена шифровка, что в Осло также стоял густой туман. По личному распоряжению Геринга в эфир был послано сообщение: «Всем: возвращайтесь! Х-й авиакорпус».

Однако командир KGrzbV 103 капитан Вагнер показал, что офицер может быть не только тупым исполнителем приказа. Точнее говоря, он просто принял его за дезинформацию. Группа подчинялась не штабу Х-го корпуса, а начальнику армейской транспортной авиации, стало быть, распоряжение о возвращении мог отдать только Габленц. К тому же прекрасная выучка пилотов позволяла им вести машины в условиях плохой видимости. Вскоре туман стал реже, затем рассеялся совсем.

Восемь Bf-110 из 1./ZG 76, ведомые обер-лейтенантом Вернером Ханзеном, также смогли пробиться к Осло через туман. Конечная точка маршрута лежала на пределе радиуса истребителей, вернуться они уже не могли, поэтому должны были совершить посадку на Форнебю после его запланированного захвата. Вместо этого «мессершмиттам» пришлось вступить в горячую схватку с норвежскими истребителями.

В то роковое утро истребительная эскадрилья норвежской армейской авиации насчитывала в своем составе семь боеспособных «Гладиаторов» и десять подготовленных пилотов. Когда в предрассветной темноте был услышан звук моторов неизвестного самолета, кружившего над фьордом, командир эскадрильи капитан Эрлинг Мунте-Даль приказал двум машинам вылететь на перехват. В 05:00 лейтенанты Финн Торсагер и Арве Браатен подняли свои «Гладиаторы» в воздух. Вскоре им удалось догнать самолет, опознанный как Do-17, который, обнаружив преследователей, быстро скрылся в облаках. Пришлось вернуться ни с чем. Следом с Форнебю взлетела тройка — лейтенант Даг Крон, сержанты Пер Ваалер и Кристиан-Фредрик Шю. Не обнаружив никого в воздухе, спустя 50 минут они также вернулись на аэродром. Как оказалось, главные события были еще впереди.

В 7 часов утра пришло телефонное сообщение об артиллерийской стрельбе в Осло-фьорде и о приближении с юга большого числа неопознанных самолетов. На этот раз в воздух поднялись сразу пять истребителей: лейтенанты Рольф Традин, Крон, Торсагер, сержанты Ваалер и Шю, спустя несколько минут взлетело резервное звено — Браатен и сержант Альберт Люткен. Вскоре перед ними предстал горящий и тонущий «Блюхер», а затем — направлявшаяся в сторону Осло группа самолетов, состоявшая, по донесениям пилотов, из более чем 70 бомбардировщиков и транспортных машин. «Гладиаторы» перестроились в боевой порядок и бросились в атаку.

О дальнейших событиях немцы и норвежцы сообщают крайне противоречиво. Обер-лейтенант Ханзен писал в своем рапорте следующее:

«Около 08:37 в 15 км южнее Осло наша эскадрилья заметила эскадрилью одномоторных истребителей Глостер «Гладиатор» в составе приблизительно восьми самолетов. Эскадрилья «глостеров» находилась примерно на 500 метров выше нас и начала снижаться со стороны солнца. Наша эскадрилья повернула на них, рассчитывая на то, что из-за облаков они нас не видят. Мы прошли ниже и сзади них, затем набрали высоту, намереваясь атаковать со стороны солнца. Истребители обнаружили нас, когда мы уже пикировали на них... Благодаря великолепной маневренности бипланов, некоторые из них успешно оторвались от атаковавших их Bf-110, но попали под огонь остальных. Получив повреждения, истребители ушли в облака и скрылись из виду. Как позже сообщили местные жители, один объятый пламенем «Гладиатор» упал на землю (его сбили унтер-офицер Мючерле и его стрелок, ефрейтор Лорей, в 08:38), два других совершили вынужденную посадку из-за неполадок в двигателях».

Так завершилась первая «собачья свалка». Примерно десять минут спустя два звена «мессершмиттов» обнаружили тройку «Гладиаторов» в пяти километрах к северо-западу и атаковали их. Один был сбит лейтенантом Гельмутом Лентом, второй поврежден очередью с машины фельдфебеля Йенике, но сумел уйти, третий скрылся в облаках. Немцы, потерявшие два Bf-110, не преследовали противника из-за недостатка горючего. Сопоставив это донесение с норвежскими данными, можно с большой уверенностью говорить о реальных успехах и потерях сторон, тем более что имеющиеся источники позволяют проследить судьбу каждого из участвовавших в бою «Гладиаторов».

Лейтенант Традин на своем истребителе (бортовой номер 429) атаковал «юнкерс» фельдфебеля Майера и сбил его, затем погнался за вторым, но тот ушел в облака. Израсходовав боезапас, Традин намеревался совершить посадку на Форнебю, но командир эскадрильи приказал ему садиться в другом месте.

Лейтенант Крон (421) атаковал большую группу неприятельских самолетов — по его донесению, до ста пятидесяти Не-111, Do-17, Bf-110 и Ju-52. Он якобы сбил Do-17, упавший юго-западнее Форнебю,⁵ но израсходовал боезапас и решил вернуться для его пополнения. Увидев на летном поле несколько немецких транспортных самолетов, Крон понял, что аэродром захвачен, после чего совершил посадку на льду озера Тюрифьорд, где уже стоял «Гладиатор» Традина.

Финн Торсагер (433) также израсходовал весь боекомплект, правда, без видимого результата, после чего сел на озере Люсерен и поймал попутный автомобиль, на котором вернулся в расположение части. Его истребитель впоследствии целым и невредимым достался немцам.

Машина сержанта Ваалера (425) в бою со «сто десятыми» получила повреждения — видимо, именно ее настигли очереди фельдфебеля Мючерле и его стрелка. Ваалер сел на Форнебю, где уже стоял истребитель сержанта Люткена (419), у которого сразу после взлета возникли неполадки в моторе. Едва Ваалер вылез из кабины, над полем показался еще один Bf-110, пушечно-пулеметные очереди которого протянулись к норвежским бипланам. Секунду спустя оба «Гладиатора» были объяты пламенем.

Сержант Шю (427) погнался за самолетом, идентифицированным как Do-17, меткими очередями поджег оба его мотора и видел, как противник упал в окрестностях деревни Войен. Не вызывает сомнений, что сбитым самолетом мог быть только «мессершмитт» Мючерле и Лорея.⁶ (И норвежцы, и за ними англичане на протяжении всей кампании часто принимали Bf-110 за Do-17.) Вслед за этим сам Шю был атакован истребителем лейтенанта Лента, и его «Гладиатор» получил серьезные повреждения. Шю попытался совершить вынужденную посадку, но потерявшая управление машина разбилась, и пилот получил серьезное ранение. Его подобрали и доставили в госпиталь местные жители.

Последний «Гладиатор» — бортовой 413, пилотируемый лейтенантом Браатеном, долго преследовал одного из «немцев», но затем мотор стал резко терять обороты, и Браатен сел на льду озера Богстад. При посадке самолет повредил шасси и впоследствии был брошен.

Подведем итоги. Единственная норвежская истребительная эскадрилья сумела уничтожить три вражеских самолета, но так или иначе растеряла все свои машины. Воздушное пространство над столицей было открыто для немцев.

В 08:45 три немецких истребителя начали штурмовку аэродрома. На летном поле Форнебю стояло два «Гладиатора», которые штаффелькапитан уничтожил огнем бортового оружия. У двух из шести уцелевших «сто десятых» были повреждены двигатели, но эскадрилья упорно кружила над аэродромом, ожидая прибытия самолетов с десантом. В баках оставались последние капли топлива, поэтому как только появились «транспортники», Ханзен дал команду садиться.

Несмотря на сильный зенитный огонь, первым на одном моторе на посадку пошел «мессершмитт» обер-лейтенанта Лента. Пилоту не удалось затормозить, и самолет, сломав ограждение, вылетел за пределы поля. Обе стойки шасси подломились, и Bf-110 прополз «на брюхе» и остановился в нескольких метрах от деревьев, растущих вокруг дома на краю аэродрома. Несмотря на это, бортрадист Вальтер Кубиш сразу начал обстреливать норвежские позиции из своего пулемета. Следом сели еще пять «мессершмиттов». Не выключая двигателей, они прокатились к северо-западной окраине летного поля, где находились позиции зениток. Там истребители развернулись к ним хвостами, и бортстрелки открыли огонь из пулеметов. Но боя не произошло — норвежские солдаты получили приказ отступить, как только сел самолет Лента.

В 09:05 к Форнебю вышел головной «юнкерс» KGrzbV 103. Во время захода на посадку, самолет был обстрелян зенитными пулеметами, одной из пуль бы убит находившийся на борту в качестве пассажира капитан Рихард Вагнер. Посадочная площадка была довольно неудобной, зажатой с двух сторон скалами, а с третьей ограничивавшейся морем. Для «старой тетушки Ю», как в шутку называли пилоты свои Ju-52, это не представлялось серьезной проблемой. Однако в последний момент норвежцы стали создавать на посадочной полосе искусственные заграждения, расставляя автомобили и останки своих самолетов. Все же мастерство немецких пилотов взяло верх: один за другим все самолеты смогли совершить посадку, хотя три из них получили повреждения. Военное счастье улыбнулось храбрецам и отдало им заслуженные лавры покорителей норвежской столицы!

Пехотинцы и присоединившиеся к ним летчики быстро захватили аэродром, позиции зенитных орудий и центр управления полетами. Часть защитников Форнебю была взята в плен, остальные под командованием капитана Мунте-Даля отступили по направлению к крепости Акерсхус. На земле десант уже ждал немецкий военно-воздушный атташе в Осло капитан Эберхард Шпиллер. С борта командирского «юнкерса» была отправлена радиограмма: «Форнебю в наших руках». Аэродром был быстро приготовлен к приему остальных эшелонов десанта. Первым сел Ju-52 с наземным персоналом I/ZG 76 под командованием капитана Флаковски. Вскоре прибыли потерпевшие фиаско утром парашютисты, и к полудню набралось уже около пяти рот. Никакого тяжелого вооружения у немцев не было, поэтому, если бы части норвежского гарнизона сумели быстро организовать контратаку, то имели бы все шансы на успех.

Катастрофические известия, поступавшие из других морских портов и доносившийся со стороны Осло-фьорда грохот орудий заставили норвежскую королевскую семью, правительство и членов парламента в 09:30 бежать из столицы. На автомобилях они направились в сторону Хамара. Двадцать грузовиков, нагруженных золотом из подвалов национального банка Норвегии, и еще три грузовика с секретными документами министерства иностранных дел покинули Осло в то же время.

Около полудня жители города увидели первых немцев: это были три солдата с пулеметом. Далее события стали больше походить на фарс. Шпиллер дал радио, чтобы немедленно доставили военный оркестр для торжественного входа в норвежскую столицу, и в 15:30 чисто символические силы, численность которых едва превосходила батальон, с музыкой вступили в Осло.

Убедившись, что королю удалось выскользнуть из ловушки, неутомимый Шпиллер посадил две роты парашютистов в реквизированные в городе автобусы и бросился в погоню. Серьезного сопротивления не ожидалось. По пути было встречено несколько разрозненных подразделений норвежской армии общей численностью около 1300 человек, большинство из которых даже не имело оружия и быстро сдавалось в плен. Было пленено 80 норвежских офицеров и захвачено 300 винтовок и даже 4 орудия. Однако сопровождавший короля полковник Отто Рюге, генеральный инспектор пехоты, собрал из новобранцев и отходящих частей около двух батальонов пехоты и устроил на дороге возле Мидтскуга засаду. Около половины второго ночи показались немцы. Завязалась перестрелка, в которой капитан Шпиллер был смертельно ранен, и его солдаты, просто ошарашенные таким приемом, понеся потери, отступили. Королевская семья была спасена. Этот факт сыграл решающую роль в дальнейшем развитии событий.

* * *

Операция «Везерюбунг» стала первой в ходе Второй Мировой войны успешно осуществленной стратегической десантной операцией. Благодаря проведенным мероприятиям по оперативной маскировке и использованию благоприятных погодных условий, германским вооруженным силам удалось добиться стратегической внезапности. Высадка десантов оказалась полной неожиданностью как для самих норвежцев, так и для западных союзников. Тактическая внезапность была достигнута не везде. Генерал-полковник Йодль записал в тот день в своем дневнике: «Внезапность удалась в Бергене, Тронхейме, Нарвике и с воздуха — в Ставангере. Не удалась — Кристиансанн и Осло». Несмотря на это, немецкие войска в целом успешно справились с поставленными задачами. Были захвачены все крупнейшие города страны, военно-морские базы и аэродромы. Военное и политическое руководство оказалось на время децентрализованным, что не позволило своевременно и в полном объеме провести мобилизацию. Справедливости ради, необходимо отметить, что в ходе высадки немцам не удалось нанести решительного поражения норвежской армии и флоту, но, лишив их основных баз и источников снабжения, значительно ослабили их боевой потенциал, облегчив себе выполнение дальнейших задач.

Вторжение в Норвегию стало первой совместной операцией, в которой Кригсмарине сыграли не просто самостоятельную, но ведущую роль. Надводные силы справились с возложенными на них задачами по переброске, высадке и поддержке десанта. С лучшей стороны проявили себя командиры групп и отдельных кораблей, которые показали способность быстро оценивать обстановку и принимать верные решения. Связь и взаимодействие внутри корабельных групп оставались хорошими в течение всей операции. Особо отметим работу штурманских служб и лоцманов. Даже в узком Тронхеймс-фьорде, отличающемся сложностью навигационных условий, корабли шли со скоростью 25 узлов.

Относительно действий флота в итоговой сводке OKW говорилось: «Смело используя свои корабли, личный состав германского военно-морского флота выполнил поистине трудную задачу. Вдали от своих баз, на виду у превосходящих сил английского флота немецким морякам удалось достичь больших успехов в проведении десантных операций в ряде портов Норвегии, защищенных тяжелыми береговыми батареями... Успехи военно-морского флота приобретают еще большее значение, если учесть, что некоторая часть портов высадки расположена поблизости от английских портов...»

Успех вторжения во многом зависел от действий военно-воздушных сил. Завоевание и обеспечение господства в воздухе считалось залогом успеха операции. Принимая во внимание значительное количество задействованных самолетов и слабость ВВС Дании и Норвегии, можно констатировать, что Люфтваффе без труда справились с этим. Другие задачи — поддержка высадки десантов и противодействие британскому флоту — успешно решались бомбардировочной авиацией.

В стратегическом отношении исключительно важное значение для Люфтваффе имел захват аэродрома Сола, поскольку оттуда бомбардировщики могли действовать не только против кораблей союзников у норвежского побережья, но и против расположенных на севере Шотландии аэродромов и военно-морских баз. Захват этого аэродрома позволил немцам обеспечить превосходство непосредственно в небе Норвегии и в принципе означал провал любой попытки англичан высадить там более или менее крупные силы.

Операция «Везерюбунг» характерна еще и первым случаем выброски крупных воздушных десантов. «Впервые воздушно-десантные войска выполняли не только задачи диверсионного характера (как в Польше), но и более крупные — по захвату аэродромов», — отмечают В.А. Белли и К.В. Пензин. Любопытно, что захват аэродромов планировалось производить в два этапа: на первом на них сбрасывались парашютисты, захватывавшие летное поле и создающие условия для приема самолетов с подкреплением, а затем прибывала пехота, развивавшая успех. Правда, из-за несогласованности действий на столичном аэродроме все произошло как раз наоборот. Всего же за первый день операции военно-транспортной авиацией на норвежские и датские аэродромы было переброшено около 2 тысяч человек и значительное количество груза. Такого размаха воздушных перевозок история войн еще не знала.

Потери германских ВВС в течение суток составили 20 машин всех типов — цифра для данного этапа войны довольно большая, но с учетом общего количества задействованных самолетов и совершенных вылетов не столь существенная. Основными причинами потерь явились аварии и зенитный огонь.

9 апреля стало для Норвегии судьбоносным днем. Страна, более ста лет не участвовавшая в вооруженных конфликтах, стала жертвой агрессии, неожиданно оказавшись один на один с коварным и сильным врагом. Оценивая действия норвежских вооруженных сил по отражению нападения, можно сказать, что далеко не везде они использовали свой потенциал в достаточной степени. Крайне пассивно вели себя надводные корабли и подводные лодки, сухопутные войска фактически не оказали никакого сопротивления десантам, лишь береговая артиллерия сумела в отдельных случаях затруднить высадку с моря (как в Кристиансанне и Бергене) и даже сорвать ее (в Осло). Это служит подтверждением тому, что при большем упорстве и лучшей организованности норвежцы могли добиться значительных результатов.

И все же повторения датской истории в Норвегии не получилось. «Норвежцы были поражены не столько самим фактом вторжения, сколько сознанием, что великая держава, многие годы твердившая о своих дружеских чувствах, вдруг оказалась смертельным врагом», — с горечью писал председатель норвежского парламента Карл Хамбро. В результате германские войска встретили сопротивление, оттянувшее окончательное завершение операции на два месяца.

Примечания

1. Старший фельдфебельский чин в германском флоте, соответствующий мичману в довоенном советском.

2. Существует версия, что два орудия (знаменитые «Аарон» и «Мозес») были 280-мм, а третье имело калибр 305 мм.

3. История появления горных стрелков на борту крейсера заслуживает особого примечания. По первоначальному плану «Лютцов» должен был войти в тронхеймскую группу, а затем сразу отправиться в рейдерство. В соответствии с этим было выбрано и десантное подразделение — батальон 138-го горноегерского полка. Однако из-за проблем с дизелями рейдерство становилось невозможным, и в последний момент корабль включили в состав отряда Куммеца, чтобы потом он смог быстро вернуться на судоремонтную верфь. О замене десантного подразделения при этом либо не подумали, либо на это просто не осталось времени.

4. Под «Часом Везер» понимается контрольный срок начала операции — 05:15.

5. На самом деле это был Bf-110 лейтенанта Корта и унтер-офицера Бокхаймера (оба погибли); немцы отнесли потерю на счет прямого попадания зенитного снаряда.

6. Мючерле и Лорей совершили вынужденную посадку и попали в плен.