Глава 4. Харальд Сигурдарсон

Дважды, согласно сагам, с интервалом примерно в десять лет, появлялся на Руси Харальд Сигурдарсон, будущий норвежский конунг (1046—1066) Харальд Суровый Правитель.

Сага о нем сохранилась в нескольких редакциях. Отдельные главы о Харальде Сигурдарсоне есть в «Обзоре саг о норвежских конунгах» (ок. 1190 г.). В своде королевских саг «Гнилая кожа» (1217—1222 гг.) имеется «Сага о Магнусе Добром и о Харальде Суровом Правителе». Харальду Сигурдарсону посвящено большое число глав свода королевских саг «Красивая кожа» (ок. 1220 г.). В «Круге земном» Снорри Стурлусона (ок. 1230 г.) «Сага о Харальде Сигурдарсоне» — самостоятельная сага. К «Гнилой коже» восходит версия саги о Харальде по рукописи XIV в. «Хульда»¹

Харальд и Свейн

Мать Харальда, Аста Гудбрандсдоттир была замужем сначала за Харальдом Гренландцем, а затем за Сигурдом Свиньей. Ее сыновья от этих двух браков, знаменитые норвежские конунги Олав Харальдссон (1014—1028) и Харальд Сигурдарсон (1046—1066), были единоутробными братьями. При этом они состояли в родстве и по отцовской линии, поскольку оба были праправнуками основателя династии норвежских конунгов Харальда Прекрасноволосого, а между собой — четвероюродными братьями.

Харальд, сын Сигурда Свиньи, брат конунга Олава Святого по матери, был в битве при Стикластадире, в которой пал святой Олав конунг. Харальд был тогда ранен и бежал вместе с другими, —

так начинает сагу о Харальде Снорри Стурлусон [Круг Земной. С. 402]. Харальду в 1030 г. было пятнадцать лет. Покинув битву, он некоторое время скрывался, лечился, затем перебрался через горы в Швецию, а весной следующего (1031) года (та же дата у Е.А. Рыдзевской [Рыдзевская 1940. С. 68]) отправился «на восток в Гардарики к конунгу Ярицлейву». Там он прожил несколько лет, будучи поставлен «хёвдингом над людьми конунга, охранявшими страну». Вскоре Харальд отправился прочь, добрался до Миклагарда (Константинополя) и провел там примерно десять лет (ок. 1034—1043 гг.) на службе у византийского императора. Как следует из саг, Харальд скопил богатство, какого никто в северных странах не видел во владении одного человека. Он был взят в плен греческим императором, но сумел бежать, предварительно ослепив этого последнего. Вернувшись на Русь, Харальд женился на дочери Ярослава Мудрого Елизавете и, проведя здесь одну зиму, отправился на родину. Встретившись в Швеции с ярлом Свейном Ульвссоном, он заявил свои претензии на Норвегию, а Свейн — на Данию.

В 1046 г. Магнус поделил Норвегию с Харальдом Сигурдарсоном, получив в обмен половину несметного богатства Харальда. Через год (1047 г.) Магнус умер, после чего Харальд стал единовластным правителем Норвегии, а Дания, в соответствии с последней волей Магнуса, перешла к Свейну Ульвссону. Следующие пятнадцать лет своей жизни Харальд провел в борьбе за датский трон, но в 1062 г., после победы Харальда над датским флотом в битве на реке Нис, Свейн и Харальд заключили соглашение, в соответствии с которым они остались суверенными правителями каждый в своей стране.

Конунг Харальд получает смертельную рану

В 1066 г. Харальд сделал попытку покорить Англию, выступив в союзе с ярлом Тости, сыном Гудини, против его брата, английского короля Харальда II, сына Гудини. 25 сентября 1066 г. Харальд погиб в битве при Стамфордбридже [Anglo-Saxon Chronicle, 196—197 (20 сентября)]. «Харальду конунгу было пятьдесят лет от роду, когда он погиб. У нас нет достойных внимания рассказов о его юности, пока ему не исполнилось пятнадцать лет, когда он был в битве при Стикластадире вместе с Олавом конунгом, своим братом, а после этого он прожил тридцать пять лет. И все это время он жил среди тревог и войн. Харальд конунг никогда не обращался в бегство из боя, но часто прибегал к хитростям, сражаясь с превосходящим противником» [Круг Земной. С. 463].

В одной из прядей в своде королевских саг «Гнилая кожа» («О том, как исландец рассказывал саги») мы читаем о молодом исландце, который все рождество развлекал конунга Харальда Сигурдарсона и его дружину сагой о походах Харальда за море, т. е., скорее всего, о службе Харальда на Руси и в Византии. Сага очень понравилась конунгу, и он сказал, что «она ничуть не хуже, чем то, о чем в ней рассказывается». На вопрос о том, откуда он знает эту сагу, юноша ответил, что каждое лето, когда он был в Исландии, он ездил на тинг и каждый раз заучивал часть саги у Халльдора Сноррасона [Msk., 199—200].

Этому последнему, исландцу, сыну Снорри Годи и предку знаменитого Снорри Стурлусона, посвящены две пряди, в одной из которых сообщается, что Халльдор был в Миклагарде (Константинополе) с конунгом Харальдом и приехал с ним в Норвегию из Гардарики (Руси), служил у него несколько лет, а после размолвки вернулся в Исландию и прожил в усадьбе на Стадном Холме до глубокой старости. О том, что Халльдор Сноррасон и Ульв Оспакссон были в Константинополе с конунгом Харальдом Суровым Правителем, знают своды королевских саг «Гнилая кожа», «Красивая кожа» и «Круг земной» Снорри Стурлусона. Именно с Халльдором связывают современные исследователи распространение в Исландии устной традиции о норвежском конунге Харальде Сигурдарсоне [Andersson 1985. P. 226].

В «Гнилой коже» явственно ощущается стремление не оставить без внимания и исландские проблемы²: не случайно в ней содержится значительное число прядей об отношениях исландцев с норвежскими конунгами, особенно с Харальдом Суровым Правителем. Норвежские проблемы в них рассматриваются через исландскую призму. Согласно «Гнилой коже», Харальд был весьма популярен среди исландцев, поскольку пришел им на помощь, когда в Исландии случился голод [Msk., 170]. Это, безусловно, послужило причиной существования на острове богатой традиции о норвежском конунге. Но и роль Халльдора Сноррасона, сопровождавшего Харальда в его «восточном» походе и ежегодно рассказывавшего об этом на тингах после своего возвращения в Исландию [Ibidem, 200], несомненно велика [Andersson 1985. P. 226].

Однако, несмотря на то, что у исландцев были все основания видеть Харальда в положительном свете, отношение «Гнилой кожи» к нему неоднозначно: если в саге Харальд изображен в соответствии с льстивыми характеристиками панегирических скальдических стихов, то в прядях отношение более негативное. По мнению Густава Индребё [Indrebø 1928], это, вероятно, было связано с тем, что народная исландская традиция могла, строя его образ, принять во внимание и его прозвище — «Суровый Правитель». Т.М. Андерссон [Andersson 1994. P. 55—78] объясняет двойственность в изображении Харальда Сурового в «Гнилой коже» общей тенденцией этого свода саг.

Примечания

1. Подробнее см.: Джаксон 2000. Глава 2.

2. Ср.: Andersson 1997. P. 5: «общая установка этого свода саг — исландская».