В путь

Настал последний вечер, который Нансен и Иогансен должны были провести на «Фраме».

Сердечно распрощались отправлявшиеся в экспедицию с остающимися. На судне в честь экспедиции была большая иллюминация, на торосах вокруг «Фрама» были зажжены факелы и костры из пакли и других горючих материалов.

Прежде чем покинуть «Фрам», Нансен совершил несколько пробных поездок. Наконец, в полдень 14 марта участники экспедиции обменялись прощальными приветствиями с экипажем «Фрама» и оставили корабль под гром салюта. Приготовили сани, впрягли собак, пожали руки товарищам — немного было сказано при этом слов — и затем двинулись в путь. Быстро побежали сани по большой равнине, все дальше от товарищей Нансена и от корабля.

Отважные путешественники неустанно продвигались на север, иногда по большим широким равнинам, иногда по местам, где лед вздымался буграми и походил на покрытую снегом холмистую страну. Путь был очень труден, и Нансен и Иогансен изнемогали от постоянного напряжения сил, то подталкивая сани, то поднимая их каждый раз, как они опрокидывались, то перетаскивая их или перенося по торосам и неровностям льда.

На ночлег путники располагались в палатке. Спали они в меховых мешках, тесно прижимаясь друг к другу, стуча зубами от холода. Проходил час или полтора, прежде чем по телу разливалось немного теплоты, в которой так нуждались путники.

Но и во сне они продолжали тащить сани и погонять собак на север, на север.

Путь к северу

Нансен часто просыпался ночью от возгласов Иогансена:

— Вперед! Но, но, проклятая скотина! — кричал Иогансен во сне.

С каждым днем все труднее и труднее было пробираться на север. Неровные льды, разбросанные ледяные хребты нередко ставили огромные преграды.

2 апреля Нансен писал в своем дневнике: «Трудно, черт побери, пробираться по этим торосам и находить проход между ними. Лыжами нельзя пользоваться; слишком мало снега между этими нагроможденными друг на друга льдинами и потому приходится тащиться без лыж. Благодаря пасмурной погоде ничего не видно, бело все вокруг: неровности, ямы и промежутки между льдинами — все покрыто тонким, предательским слоем снега; на каждом шагу оступаешься в ямы и трещины, радуясь, что хоть ног не поломал. Чтобы найти дорогу, приходится проходить порядочные расстояния, направляясь то в одну, то в другую сторону; когда, наконец, найдешь проход, опять возвращайся назад, чтобы тащить сани. Таким образом, часто мы проходим несколько раз по одному и тому же месту. Я был порядком утомлен вчера, когда мы остановились.

Лед становится хуже и хуже, и я начинаю задумываться, следует ли продолжать идти на север».

Прошло еще несколько дней. Лед становился все хуже и хуже. Нередко попадались полыньи, а порой ненадежный лед проваливался под санями. Однажды Иогансен обеими ногами по колено очутился в воде. Нансену становилось все яснее и яснее, что дальше на север много пройти не удастся, а ведь и до Земли Франца-Иосифа предстоит путь немалый.

Однажды, проснувшись рано утром, Нансен вылез из спального мешка и пошел на лыжах вперед к северу. С самого высокого тороса он видел все тот же лед, простиравшийся до самого горизонта. Он видел, что мало смысла продолжать путешествие дальше, так как их течением относило все время к юго-западу.

Нансен сделал наблюдение. Оказалось, что наиболее северная точка, достигнутая путешественниками лежала на широте 86°10′. От полюса их отделяло расстояние в 419 километров.

Отсюда путешественники решили отправиться в обратный путь, на юг, к ближайшей земле — Земле Франца-Иосифа.