Глава XV. Норвегия и Дании — участники второй мировой войны. Нейтральная Швеция

Вторая мировая война затронула скандинавские страны значительно сильнее, чем первая. Дания и Норвегия подверглись немецкой оккупации. Швеция вынуждена была надолго отказаться от строгого нейтралитета. События второй мировой войны стали определяющим фактором социально-экономического и внутриполитического развития Скандинавии в 1939—1945 гг.

Общее положение Скандинавии в период «странной» войны. В самом начале военных действий три правительства заявили о своем нейтралитете, признанном тут же всеми воюющими державами. Открытие военных действий, в особенности морская блокада, ухудшили экономическую конъюнктуру, внешнеторговый оборот сократился, безработица усилилась. Запасы дефицитного сырья, накопленные до войны, облегчали снабжение, чему также способствовало успешное развитие сельского хозяйства в Швеции и Норвегии в 30-х годах. Тем не менее цены росли, и положение трудящихся ухудшалось.

Используя опыт первой мировой войны, все скандинавские правительства поспешили поставить под строгий контроль внешнюю торговлю, а затем и остальные отрасли народного хозяйства. Многие продукты питания были нормированы уже с конца 1939 г. При поддержке правительства и парламента центральные организации профсоюзов и предпринимателей проводили линию «гражданского мира», т. е. противились борьбе отдельных групп трудящихся за повышение заработной платы. Совпавший с начальным периодом мировой войны советско-финский вооруженный конфликт развязал крайнюю антикоммунистическую истерию, особенно в Швеции. Коммунисты подвергались нападкам в печати, полицейским облавам и прочим репрессиям, смещались с занимаемых должностей (в профсоюзах) и пр. В шведском городе Лулео (Заполярье) фашисты в марте 1940 г. подожгли помещение коммунистической газеты, причем 5 человек погибло.

Открытие военных действий не отразилось на составе датского и норвежского кабинетов. В Швеции же в декабре 1939 г. двухпартийное коалиционное правительство социал-демократов и аграриев уступило место кабинету национального единства во главе с тем же П.А. Ханссоном, но с участием также народной и правой партий.

В начавшейся войне общественное мнение скандинавских стран открыто (более сдержанно — в Дании) сочувствовало противникам фашистской Германии, но политику строгого нейтралитета единодушно одобряло. Не только мелкие нарушения скандинавского нейтралитета, но и гибель скандинавских торговых судов в международных водах (от немецких мин и торпед) начались с первых дней войны. Скандинавские правительства поспешили договориться с воюющими сторонами об условиях торговли и судоходства военного времени; раньше всего такие соглашения были достигнуты экономически самым сильным из скандинавских государств — Швецией (с Англией 7, а с Германией 22 декабря 1939 г.) и значительно позже — двумя другими скандинавскими государствами (норвежско-германское 23 февраля 1940 г. и датско-английское 2 апреля 1940 г.).

Военные приготовления скандинавов и после начала войны оставались незначительными — сравнительно большие у шведов (военные расходы Швеции уже на 1939—1940 гг. составили 51% всех государственных расходов).

Швеция твердо намеревалась дать отпор агрессии. Датское правительство, напротив, занимало скрыто пораженческую позицию и к борьбе с вероятным агрессором — Германией — даже в меру возможностей своей страны не готовилось. Норвежское правительство вплоть до 9 апреля так и не решило для себя вопрос о пределах возможного сопротивления своих вооруженных сил, но в случае вовлечения в войну намеревалось держать сторону Англии.

В связи с началом советско-финской «зимней войны» (декабрь 1939 г.) скандинавские правительства открыто заявили о своем сочувствии Финляндии и воздержались (кроме датского) от провозглашения нейтралитета. Шведы снабжали финнов военными и стратегическими материалами, что помогло финской армии относительно долго сопротивляться. Вместе с тем Швеция и Норвегия отвергли англо-французское предложение о совместной с западными державами «помощи» финнам. В Париже и Лондоне рассчитывали на то, что совместные действия англо-французов и скандинавов против Советского Союза приведут к полному сближению Швеции и Норвегии с западными державами, к разрыву их с Германией. Ход военных действий на море, затишье на Западном фронте толкали англо-французских и германских стратегов к более активным действиям в Северной Европе. Военно-морские базы в Западной Скандинавии нужны были и гитлеровцам для морской войны против Англии. С декабря 1939 г. германское верховное командование занялось планированием захвата Норвегии.

Советское правительство протестовало против шведско-норвежской помощи Финляндии и требовало от обоих скандинавских государств соблюдения нейтралитета. Шведское правительство открыто заявило в середине января 1940 г. о своем намерении оказывать Финляндии лишь ограниченную помощь и не вступать в антисоветскую войну. Позиция норвежского правительства в деле помощи финнам была еще более сдержанной. В это время Норвегия подвергалась растущему нажиму со стороны Англии, стремившейся помешать использованию немцами норвежских вод и порта Нарвик для вывоза шведской железной руды. Положение Дании оставалось в период «странной» и «зимней войны» сравнительно спокойным.

На рубеже января — февраля 1940 г. англичане и французы приняли решение о подготовке своей финско-скандинавской — антисоветской и антигерманской — интервенции; гитлеровцы же (независимо от своих противников и раньше их) приступили к оперативному планированию агрессии против Норвегии и Дании. Финская дипломатия усилила нажим на Швецию с целью получить прямую военную помощь, а шведская содействовала установлению мирных контактов между СССР и Финляндией.

Московский мирный договор 12 марта 1940 г. вновь улучшил предпосылки скандинавского нейтралитета. Подготовка англо-французской экспедиции была прекращена. Норвежское правительство недооценивало, однако, нависшую угрозу со стороны Германии, считая нейтралитет страны полезным для самих немцев и полагаясь на морскую мощь дружественной Англии.

В конце марта западные союзники по инициативе Франции вновь вернулись к своим скандинавским планам и приняли решение о весьма куцых антигерманских мерах: минировании части норвежских вод и подготовке к высадке небольших сил в Норвегии в случае фашистского вторжения или его прямой угрозы. Между тем сроки фашистского вторжения в Норвегию уже были определены, и в ночь на 3 апреля первые германские транспорты с военными материалами отплыли в направлении Нарвика.

Не меньше чем за неделю до 9 апреля скандинавские правительства стали получать недвусмысленные сигналы о предстоящей германской акции. Все скандинавские руководители, однако, цеплялись за настроения самоуспокоенности, убеждали себя в не более чем перестраховочном — на случай союзнической акции — характере приготовлений в северогерманских портах. Вплоть до 9 апреля ни в одной из трех стран не было принято сколько-нибудь значительных дополнительных мер безопасности.

Внешняя политика скандинавских государств после 9 апреля 1940 г. Вторгшись в Норвегию, немецкие войска сразу же достигли крупных успехов. Малыми силами (около 10 тыс. человек в первом эшелоне) они захватили все крупнейшие центры страны и сорвали всеобщую мобилизацию норвежцев. Отклонив ультиматум гитлеровцев и выскользнув из рук агрессора, норвежское правительство вместе с тем вяло налаживало отпор врагу.

С точки зрения последующего боевого вклада Норвегии весьма важным было решение правительства реквизировать на время войны весь огромный торговый флот. Майские поражения на Западном фронте ослабили внимание и помощь англо-французов норвежскому театру военных действий. Ходом самих событий норвежское правительство и король Хокон VII вынуждены были 7 июня отправиться в Англию. Норвежские наземные силы сложили оружие. Двухмесячная война в Норвегии стоила немцам крупных морских потерь и задержала начало их наступления на Западе.

Правительство Швеции 9 апреля поспешило принять германские требования о сохранении строжайшего нейтралитета. В первые дни норвежской кампании шведское руководство было настроено почти панически, но провело без лишней огласки крупные мобилизационные меры. Упрочению позиции шведов перед нажимом рейха сильно помог советский демарш германскому правительству в защиту шведского нейтралитета.

В отличие от норвежцев датчане уже 9 апреля, заявив протест, приняли германский ультиматум, так и не объявив войну. Германские требования и обещания легли в основу ряда датско-германских «соглашений» об условиях «мирной» оккупации. Сношения оккупированной Дании с внешним миром подпали под строгий германский контроль. Тем не менее отсутствие германской гражданской администрации в стране и контакты с оккупантами по дипломатическим каналам давали Дании определенные преимущества перед другими жертвами фашистской агрессии.

В ответ на германскую оккупацию Дании последовала мирная английская оккупация Фарерских островов (12 апреля) и Исландии (10 мая) — фактически с согласия местных властей. Порвались связи Дании и с Гренландией, власти которой все больше ориентировались на помощь США.

В итоге побед фашистской Германии в Западной Европе весной—летом 1940 г. Швеция попала в сильную зависимость от рейха. Шведское правительство разрешило теперь в крупных масштабах транзит германских военнослужащих («отпускников») и военных материалов между Германией и Норвегией по железным дорогам Швеции. Сняты были ограничения со шведско-германской торговли, продиктованные в свое время англичанами. В 1940—1943 гг. Швеция покрывала в среднем не менее четверти потребности фашистской Германии в железной руде.

Вместе с тем Швеция усиленно вооружалась и модернизировала свою армию. Несмотря на далеко идущие уступки рейху, шведам удалось избежать разрыва и с Англией. В феврале—марте 1941 г. обе воюющие стороны дали разрешение на ограниченное шведское судоходство между Гетеборгом и нейтральными заокеанскими (главным образом южноамериканскими) портами. В наиболее тяжелые 1941—1942 годы это «гетеборгское судоходство» обеспечивало ⅕ шведского импорта, в том числе важнейшие поставки нефтепродуктов. Об улучшении советско-шведских отношений свидетельствовало предоставление первого государственного кредита Советскому Союзу на оплату его заказов в Швеции (сентябрь 1940 г.).

В гитлеровском «плане Барбаросса» использование шведских коммуникаций занимало не последнее место. От степени сотрудничества шведов частично зависели масштабы германских операций на Кольском полуострове (план «Серебристая лиса»). Шведские дипломаты не скупились на словесные обещания оказать поддержку «борьбе с большевизмом». Весной 1941 г. шведы воспротивились дальнейшему увеличению германского железнодорожного воинского транзита в Норвегию, но открыли немецким транспортам свои морские воды.

Норвежское эмигрантское правительство Нюгорсволла в Лондоне летом 1940 г. окончательно порвало с норвежскими коллаборационистами, пытавшимися вкупе с оккупантами «законным путем» низложить короля Хокона VII и правительство и заключить мир между Норвегией и Германией. Вклад сражающейся Норвегии в борьбу с Германией состоял главным образом в морских перевозках (особенно нефти) из США в Англию, из Англии в Африку. Норвежские сухопутные силы и авиацию пришлось восстанавливать заново в Шотландии и Канаде. Сотрудничество с англичанами было оформлено первым военным соглашением в истории независимой Норвегии (май 1941 г.).

Правительству Дании пришлось в пору наибольших триумфов Гитлера и под германским нажимом пойти на более тесное сотрудничество с оккупантами. Главной целью датской внешней политики было провозглашено «активное сотрудничество» с рейхом. Между тем заморские владения Дании приобретали растущее стратегическое значение в ходе битвы за Атлантику. 9 апреля 1941 г. датский посланник в Вашингтоне самовольно заключил с американцами соглашение об обороне ими Гренландии.

Нападение Германии на Советский Союз сразу же изменило всю военно-политическую ситуацию в Северной Европе. К Скандинавии (особенно к Северной) вновь вплотную приблизился фронт; выросли требования рейха к странам этого района; антифашистские силы оккупированных стран Скандинавии стали отныне на путь вооруженной борьбы с врагом.

Правительство Норвегии немедленно заявило о своей поддержке Советского Союза. Советское правительство в ответ предложило норвежскому восстановить дипломатические отношения, расторгнутые незадолго до 22 июня 1941 г., и заключить соглашение о взаимной помощи. Однако норвежское правительство не без подсказки англичан ограничилось восстановлением дипломатических отношений. Героическое единоборство советского народа с врагом, ненавистным норвежцам, быстро породило в сердцах всех норвежских патриотов чувство восхищения и благодарности. Дипломатические представительства обеих стран в августе 1942 г. были возведены в ранг посольств. Среди эмигрантских кругов в Лондоне норвежцы отличались большей лояльностью в отношении нашей страны.

Правительство Швеции в самом начале Отечественной войны Советского Союза пошло на новые грубые нарушения духа и буквы нейтралитета в пользу его врагов: пропуск одной немецкой дивизии из Осло на советско-финский фронт в конце июня 1941 г., транзит военных материалов в Финляндию, рейсы «курьерских» германских самолетов над Швецией, конвоирование шведским военно-морским флотом германских военных транспортов по шведским водам, государственное кредитование Германии и Финляндии, поставка финнам шведских военных материалов и пр. Вместе с тем шведское правительство твердо держалось своей позиции невоюющей стороны и не шло ни на какие новые политические соглашения с Германией и Финляндией. Явно желая как-то загладить свои недружественные акты, правительство Швеции охотно согласилось защищать интересы СССР в странах оси.

Сильное, на одних отрезвляющее, на других отрадное, впечатление произвело в Швеции советское контрнаступление под Москвой. После него антигерманские выступления шведской печати и ее полемика с печатью держав оси участились. С середины 1942 г. ряд мелких уступок немцам был взят назад. Определенную роль в этих сдвигах, начавшихся еще до перелома в войне, сыграло дипломатическое давление Советского Союза на Швецию. Разубеждению правящих кругов Швеции в могуществе фашистской Германии сильно помогли наступательные операции советских подводных лодок на Балтике летом — осенью 1942 г. против транспортов, провозивших грузы для противника.

Правительство оккупированной Дании после 22 июня предприняло — под диктовку германского уполномоченного — ряд еще более враждебных, чем шведские, актов в отношении нашей страны: порвало дипломатические отношения, объявило о своей солидарности с врагами Советского Союза, поощрило местных фашистов к созданию добровольческого легиона для Восточного фронта. Услужливость датских коллаборационистов подтолкнула гитлеровцев на новый, в значительной мере пропагандистский маневр — втянуть Данию в Антикоминтерновский пакт (ноябрь 1941 г.)..

Начало советско-германской войны и в Дании дало мощный толчок антифашистскому движению Сопротивления, хотя оно здесь развивалось медленнее, чем, например, в Норвегии. Летом 1942 г. оккупанты впервые за два года были всерьез озабочены положением в Дании, растущим числом диверсий. В сентябре — октябре недовольство Гитлера выразилось в личных придирках к датскому королю Кристиану X («телеграммный кризис»), отзыве германского посланника, в замене высших германских представителей в Дании. Новое четырехпартийное правительство возглавил германский ставленник министр иностранных дел Скавениус. Туда, однако, не вошли фашисты и явные профашисты (ноябрь 1942 г.). Полукомпромиссное разрешение «телеграммного кризиса» диктовалось и ведомственными интересами германского МИД, не желавшего выпускать Данию из сферы своей компетенции, и ценностью датских хозяйственных услуг для Гитлера, лучше всего обеспечивавшихся тесным единением промышленников и умеренных коллаборационистов-политиков.

Внешняя политика после перелома в войне. Со времени Сталинградской битвы норвежские руководители с растущим вниманием относились к позиции Советского правительства. Невзирая на возражения западных держав, норвежское правительство, предвидя возможность освобождения страны с Востока, заключило не только с Англией и США, но и с Советским Союзом соглашение о норвежской гражданской администрации на освобождаемой территории страны (май 1944 г.).

Поворот в ходе мировой войны принес и решительное улучшение ранее натянутых норвежско-шведских отношений. Особенно важна была начавшаяся осенью 1943 г. подготовка норвежских воинских частей в Швеции под видом полиции. В апреле 1944 г. было подписано шведско-норвежское соглашение о крупном займе лондонскому правительству на оплату его заказов шведским фирмам.

Для Швеции переломный этап войны прошел под знаком возврата от пособничества Германии к строгому нейтралитету. В конце 1942 г. немцам было отказано в кредитах на новый год. В 1943 г. прекратилось конвоирование германских военных транспортов шведским флотом. Швеция располагала полумиллионной и хорошо оснащенной армией: шведский нейтралитет уже имел солидную военную базу. К этому времени германское командование разработало различные оперативные варианты («Полярная лиса» — не путать с «Серебристой лисой», планом 1941 г.) как крайнюю меру при появлении союзников в Скандинавии или в ответ на присоединение шведов к ним. После нового поражения на Курской дуге военные замыслы в отношении Швеции уже были совсем не по силам вермахту.

В мае 1943 г. шведское правительство сочло нужным публично намекнуть на предстоящее расторжение ненавистного соглашения о транзите. Перед немцами, впрочем, вопрос этот был поставлен лишь в конце июля, уже в разгар наступления советских войск. Новое шведско-германское соглашение об отмене транзита (от 5 августа) все же оставляло державам оси некоторые лазейки через шведскую землю, закрытые лишь позднее.

В конце 1942 г. в Лондоне и Вашингтоне открылись шведско-англо-американские беседы по экономическим вопросам. Соглашение, достигнутое в Лондоне (подписано в сентябре), содержало значительные уступки со шведской стороны. Швеция сильно сокращала свой экспорт в Германию, особенно стратегических материалов, главным образом с 1944 г. Именно в 1943 г. шведский экспорт железной руды в Германию и страны-сателлиты достиг максимума, превысив 10 млн. т. Западные союзники согласились на расширение шведского импорта из-за океана.

Новые победы антигитлеровской коалиции сделали возможным пересмотр лондонского соглашения в сторону полного прекращения шведско-германских экономических связей.

Окончательный перелом в войне в пользу антигитлеровской коалиции подтолкнул шведских руководителей к большему благоприятствованию советским, интересам. В июле — сентябре 1943 г. были подписаны советско-шведские соглашения об обеспечении нужд советских граждан, бежавших в Швецию из немецко-фашистских лагерей. Осенью 1943 г. началось действенное посредничество Швеции между СССР и Финляндией. Окончательное соглашение о прекращении финнами военных действий было достигнуто при самом прямом участии представителя МИД Швеции.

Шведско-германские отношения после отмены воинского транзита испортились, но не были разорваны. Слабевшие гитлеровцы были обеспокоены главным образом удержанием Швеции в состоянии нейтралитета.

Наибольшие изменения испытала на новом этапе войны внешняя политика Дании. Весной — летом 1943 г. движение Сопротивления в Дании поднялось на новую ступень. Акты саботажа совершались почти ежедневно, а в августе сочетались с массовыми выступлениями — стачками, демонстрациями, столкновениями с немецкими солдатами. На ультимативное требование Германии ввести в стране чрезвычайное положение со всеми его последствиями (введение смертной казни, взятие заложников и т. п.) датское правительство ответило отказом: после перелома в войне оно больше боялось вконец пасть в глазах народа, чем навлечь недовольство немцев. В ответ гитлеровцы сами ввели чрезвычайное положение и взяли на себя всю полноту власти в стране (29 августа). Датская армия была разоружена, резиденции короля и правительства оцеплены немцами, король фактически очутился под домашним арестом. Тогда правительство Скавениуса объявило о прекращении им своей деятельности. Кроме высшего, все звенья датской гражданской администрации продолжали, впрочем, действовать и сотрудничать с оккупантами и после 29 августа («департаментское правление»). Отныне положение Дании принципиально не отличалось от положения остальных оккупированных нацистами стран.

Созданный в сентябре 1943 г. антифашистский Совет свободы с самого начала имел ясную внешнеполитическую программу: присоединение Дании к антигитлеровской коалиции, всенародная борьба с оккупантами. Получая оружие и инструктаж от западных союзников, Совет свободы добивался уже с конца 1943 г. признания Дании союзной державой, хотя бы де-факто. Датские умеренные коллаборационисты («политики») после 29 августа стали при поддержке английского правительства искать пути к восстановлению отношений с СССР. Советское правительство, однако, не желало иметь с ними дела. Иную позицию заняло оно, когда к нему обратился Совет свободы. Советское правительство с готовностью согласилось установить отношения с борющейся Данией (коммюнике от 10 июля 1944 г.). Правительства Англии и США, также воздержавшись от официального признания Дании союзной державой, в особых заявлениях отметили участие датчан в общей борьбе.

Новые отношения сложились в рассматриваемый период у датчан и с государствами Северной Европы. Несмотря на возражения датского короля, Исландия теперь уже и формально расторгла унию с Данией и провозгласила себя республикой (июнь 1944 г.). Независимая Исландская республика ориентировалась прежде всего на США, чьи войска оставались на острове. Дипломатические отношения были установлены республикой и с Советским Союзом.

Особенно сблизилась в новый период войны борющаяся Дания с эмигрантским правительством Норвегии. Для буржуазного и правосоциалистического крыла датских антифашистов внешнеполитическая линия норвежского правительства служила образцом. С нейтральной Швецией были тесно связаны как антифашистские, так и коллаборационистские датские круги. В Швеции находились зарубежные руководящие центры, а позднее и базы снабжения не только норвежского, но и датского Сопротивления. Здесь формировалась датская «полицейская» бригада, впоследствии подчиненная англо-американскому командованию. Отсюда датчане получали необходимую материальную и моральную поддержку, прежде всего в виде беспрепятственного приема беженцев.

Выход Финляндии из войны образует рубеж последнего, завершающего этапа войны для Северной Европы. Прекратив военные действия на финском фронте, советские войска начали наступление в Заполярье (октябрь 1944 г.) и вскоре освободили город Киркенес и крайнюю восточную оконечность норвежского Финмарка; от дальнейшего продвижения в глубь Норвегии советское командование воздержалось. Корректное, более того, великодушное отношение Советской Армии к норвежскому населению укрепило симпатии к Советскому Союзу в этой стране.

Накануне петсамо-киркенесской операции Советское правительство дало согласие на использование норвежских войск в Заполярье против немцев и на учреждение при советском командовании на Севере норвежской военной миссии. Первое норвежское подразделение вступило в Киркенес через Мурманск уже в начале ноября.

Зимой 1944/45 г. в Финмарк продолжали прибывать норвежские подразделения (всего свыше 3 тыс. человек). Опираясь на занятые советскими войсками рубежи, они продвигались по пятам отходящих германских войск. К концу войны норвежские части контролировали почти весь Западный Финмарк.

Ввиду естественного ослабления внимания великих союзных держав к северному театру военных действий еще важнее стало для норвежцев восстановление дружбы с соседней Швецией. В итоге правительственных переговоров в Стокгольме (начало ноября 1944 г.) Норвегия получила безвозвратный кредит и добилась согласия шведского правительства на вывод части «полицейских» войск в Северную Норвегию для действий против немцев. Реальная перспектива отчаянного немецко-фашистского сопротивления в Норвегии (а возможно, и в Дании) побудила норвежское правительство и датский Совет свободы поставить вопрос о шведской вооруженной интервенции. Шведское правительство отказалось взять на себя какие-либо обязательства и провести демонстративные приготовления. Однако шведские оперативные планы на случай такой интервенции были составлены и неопределенно-угрожающие заявления в адрес немцев сделаны. Шведы рассчитывали на капитуляцию немцев в Норвегии и готовы были сами интернировать оккупационную армию с согласия западных союзников. Однако 8 мая 1945 г. оккупанты без боя сложили оружие и в Норвегии.

В Дании германские войска сложили оружие 5 мая 1945 г. Сопротивление продолжал только немецкий гарнизон на острове Борнхольм, и советским войскам пришлось с боями овладеть островом (9 мая). Датский народ подвигами и жертвами своих лучших сынов — участников подпольных боевых групп, моряков торгового флота, забастовщиков и демонстрантов — воистину доказал принадлежность его страны к Объединенным Нациям.

Нейтралитет Швеции на завершающем этапе войны приобрел отчетливо просоюзнический характер. В последние месяцы 1944 г. шведы прекратили торговлю с рейхом, заявили о непредоставлении убежища фашистам и предателям. Однако в стране продолжали легально действовать различные германские организации и их местная агентура — шведские фашисты. Незадолго до своего крушения гитлеровские главари тщетно пытались на шведской земле или через шведских деятелей договориться о сепаратной капитуляции перед западными державами (встречи Гиммлера с представителем шведского Красного креста графом Ф. Бернадотом).

Западные союзники в конце войны продолжали свое экономическое давление на Швецию, страна все сильнее зависела от Запада. Во имя жизненно важной для них внешней торговли шведы готовы были на серьезные экономические уступки участникам антигитлеровской коалиции (в части фрахта, экспортных кредитов и пр.). В марте 1945 г. Швеция заключила торгово-платежное соглашение с Англией, фактически открывшее обедневшим англичанам крупный кредит. Пошла Швеция и на ряд второстепенных актов помощи союзным вооруженным силам. Апогея достигли ее помощь борцам Сопротивления в Норвегии и Дании, разнообразная невоенная помощь освобожденным странам.

На завершающем этапе войны возобновилась советско-шведская торговля. Шведы проявили в это время немалую инициативу, стремясь расширить контакты с Советской страной. Развернулась и прямая помощь шведских общественных и государственных организаций советскому народу. Главной ее формой была забота о бывших советских военнопленных в Норвегии уже после капитуляции немцев. В Швеции быстро крепли симпатии к нашей стране, проявившиеся, в частности, в успешной деятельности обществ культурной связи с СССР.

Оккупационный режим и движение Сопротивления в Норвегии. В первые недели германской оккупации население и политические партии Норвегии находились в состоянии растерянности. В обстановке германских побед пораженческие настроения овладели массой народа, в особенности же норвежской буржуазией. Она использовала провал социал-демократов для укрепления своего влияния в стране: именно из крупных предпринимателей и буржуазных чиновников был создан уже 15 апреля 1940 г. Административный совет в Осло, взявший на себя поддержание порядка и налаживание нормальной жизни на оккупированной территории, а затем и во всей Норвегии. Совет заменил самозванное «правительство» фашиста Квислинга, провозглашенное предателем 9 апреля. Гитлеровцы согласились на такую замену, рассчитывая превратить Административный совет в законное, популярное и послушное им правительство. Значительная часть норвежской буржуазии и оставшихся в Норвегии лидеров НРП и крупных буржуазных партий также готова была заменить эмигрантское проанглийское правительство новым на базе Административного совета, которое бы, опираясь на поддержку стортинга с его буржуазным большинством, заключило мир с немцами и обеспечило Норвегии сносные условия оккупации и сохранение буржуазно-демократических порядков. Квислинг, однако, надеялся сам возглавить такое правительство или по крайней мере заполнить его своими людьми.

Природные ресурсы Норвегия, ее высокий промышленный потенциал были поставлены на службу военной экономики рейха без особого противодействия со стороны норвежских предпринимателей. Гитлеровцы расплачивались за купленные товары главным образом долговыми обязательствами на Норвежский банк. За весь период оккупации эта не возвращенная оккупантами сумма достигла 10,5 млрд. крон. Вместе с германскими реквизициями прямые оккупационные расходы Норвегии составили 12 млрд. крон.

Переговоры германских властей с буржуазными лидерами оккупированной Норвегии о создании нового правительства велись на протяжении всего лета 1940 г. Норвежские умеренные коллаборационисты постепенно уступали нажиму гитлеровцев. 10 сентября партийные фракции стортинга большинством голосов приняли предварительное решение о временном лишении полномочий короля Хокона VII, ранее наотрез отказавшегося одобрить сговор с немцами и уволить правительство Нюгорсволла. В середине сентября, однако, переговоры в Осло застопорились: вожди норвежской буржуазии не желали отдавать основные портфели в будущем прогерманском правительстве фашисту Квислингу. 25 сентября 1940 г. германский наместник (рейхскомиссар) в Норвегии Тербовен распустил стортинг, уволил в отставку Административный совет и вместо предполагавшегося правительства назначил при своей особе «совет комиссаров» из местных фашистов. Все политические партии, кроме квислинговской, были также распущены. Квислинг в «совет комиссаров» временно не вошел, а занялся укреплением своей партии и насаждением ее влияния в стране. В начале 1942 г. он стал премьер-министром «национального правительства» Норвегии, но вся полнота власти оставалась в руках Тербовена, в руках самих оккупантов.

Компартия Норвегии в первые месяцы оккупации отстаивала классовые интересы трудящихся и выступала против войны с Германией, т. е. против лондонского правительства, против планов создания нового буржуазного правительства из умеренных коллаборационистов, и в особенности против местных фашистов-квислинговцев, за народное правительство из представителей рабочих, крестьян и рыбаков. Но уже в августе 1940 г. компартия была запрещена.

В условиях насильственного насаждения фашистских порядков и экономического ограбления Норвегии оккупантами стало налаживаться движение Сопротивления. Во второй половине 1940 г. распространялась нелегальная антифашистская литература—листовки, «цепные письма», а затем периодическая печать; велась антигерманская разведка. Неполитические организации — профсоюзы, объединения интеллигенции, учащихся, спортсменов, норвежская государственная церковь и другие весьма многочисленные в Норвегии христианские объединения — в меру своих сил противодействовали фашизации легальными средствами. Единственный из оставленных оккупантами правительственных органов — верховный суд (ранее стоявший на позициях умеренного коллаборационизма) — подал в отставку в конце 1940 г., протестуя против фашистского «законодательства». Последним крупным выступлением легального характера был письменный протест 43 организаций (представлявших 700 тыс. человек) против действий квислинговцев, поданный Тербовену в мае 1941 г. Авторы протеста подверглись репрессиям, все общественные организации страны были поставлены под прямой фашистский контроль либо распущены.

Мелкие британские десанты на побережье Норвегии с весны 1941 г. и в особенности нападение Германии на СССР побудили гитлеровцев ввести в Норвегии более жесткий режим и подготовить кровавые репрессии. Они были применены против бастующих рабочих-металлистов Осло в сентябре 1941 г. Забастовка возникла стихийно и была вызвана растущей дороговизной и ухудшением снабжения; она охватила около 25 тыс. человек. Руководители норвежских профсоюзов, известные немцам как антифашисты, были арестованы, двое из них — В. Ханстеен и Р. Викстрём — немедленно расстреляны. С тех пор расстрелы и пытки стали обычным делом в Норвегии (в 1941 г. — 34 смертные казни, в 1942 г. — 107 и т. д.).

В течение 1941—1943 гг. сложились руководящие центры движения Сопротивления, или «Внутреннего фронта». Военная организация сопротивления «Милорг» (от «Милитэр организации») имела отдельное руководство. Гражданское сопротивление направлял «Координационный комитет» (КК). Высшим органом, выступавшим от имени «Внутреннего фронта» перед союзниками и лондонским правительством, был анонимный «Кружок» («Кретсен») из видных буржуазных чиновников и социал-демократических профсоюзных деятелей. В него вошли бывший председатель верховного суда П. Берг, молодой секретарь НРП Э. Герхардсен и др. В конце войны члены этих органов, уцелевшие от репрессий, создали единое руководство «Внутреннего фронта». Коммунисты, несмотря на неоднократную инициативу с их стороны, в состав этого руководства не были допущены и действовали самостоятельно.

Буржуазно-реформистское руководство «Внутреннего фронта», в особенности гражданское, придерживалось тактики невооруженного сопротивления, настороженно относилось даже к тем ограниченным диверсиям, какие проводило в Норвегии британское «Управление специальных операций», и открыто враждебно — к развертыванию партизанского движения коммунистами. «Милорг» вел большую работу по тайной военной подготовке молодых добровольцев, по приемке английского оружия (с парашютов), разведку и пр. Разногласия по вопросам тактики осложняли антифашистскую борьбу в Норвегии. Несмотря на отдельные успешные вооруженные нападения на гестаповцев и квислинговцев, взрывы на военных объектах и транспорте (знаменитая операция по уничтожению запасов «тяжелой воды» в Рьюкане, 1943), главной формой Сопротивления в Норвегии до лета 1944 г. оставались кампании гражданского неповиновения — бойкот и срыв различных немецко-квислинговских мероприятий.

Диверсия на железной дороге. Норвегия

Первыми среди таких массовых кампаний были в 1942 г. бойкот школьными учителями квислинговского «Норвежского объединения учителей» (заявления об отказе вступить в него подали 12 тыс. из 14 тыс. учителей), отказ родителей отдавать своих детей в фашистскую детскую организацию (200 тыс. письменных заявлений протеста), коллективная отставка норвежских епископов, за которой последовала отставка большинства пасторов государственной церкви (исполнявших затем свои обязанности уже в качестве частных лиц).

Массовый выход или предупреждение о выходе из хозяйственных и профессиональных организаций (в случае их фашизации) сорвали задуманный Квислингом созыв корпоративного парламента (рикстинга) из представителей фашизированных профессиональных корпораций. Затем заявления о выходе из соответствующих организаций были по указанию руководства «Внутреннего фронта» взяты обратно во избежание репрессий.

На протяжении 1942 г. гестапо с помощью провокаторов сумело нанести патриотам чувствительные удары. Весной 1942 г. в порядке репрессии за убийство двух гестаповцев был сожжен поселок Телавог (район Бергена), все население заключено в концлагеря (мужчины отправлены в Германию, где большинство их погибли). Осенью 1942 г. террор обрушился на район Тронхейма, где произошли успешные акты саботажа: гитлеровцы расстреляли заложников. В конце 1942 г. гестапо обнаружило явку подпольного ЦК Норвежской компартии и уничтожило 17 видных ее руководителей, в том числе секретаря ЦК Оттара Ли. Генеральный секретарь КПН Г. Кристиансен был схвачен раньше и умер в немецком концлагере.

Невзирая на террор и предательство, вооруженная борьба, вдохновляемая переломом в ходе войны, продолжалась. Особенно молодежь все чаще роптала на воздержание от активной борьбы, проповедуемое вождями «Внутреннего фронта» и «Милорга». Росли авторитет коммунистов и популярность их призыва бороться «как в Югославии». Пассивность руководителей «Внутреннего фронта» в вопросах саботажа отражала наряду с боязнью жертв также корыстные интересы норвежских промышленников, наживавшихся на германских заказах. Достаточно сказать, что норвежский экспорт в годы оккупации снижался по объему весьма медленно и направлялся главным образом в Германию.

Еще весной 1943 г. «Внутренний фронт» беспрепятственно допустил регистрацию граждан для целей фашистской трудовой мобилизации. Удар по врагу был нанесен коммунистической группой легендарного «Освальда» (А. Сюнне), взорвавшей крупную картотеку мобилизуемых в Осло: «тотальная» мобилизация на трудовой фронт сорвалась. Явный перелом в войне, нетерпение народа и боязнь растущего влияния Компартии побудили руководство «Внутреннего фронта» перейти к активизации антигерманских действий. В начале 1944 г. было решено сорвать тайный фашистский план отправки молодых норвежцев на Восточный фронт (под видом новой трудовой мобилизации). «Милорг» впервые провел крупную операцию против контор и картотек трудовой службы. Юноши 1921—1923 годов рождения почти на 100% уклонились от мобилизации.

Весной 1944 г. руководство «Внутреннего фронта» сочло нужным обнародовать свое программное заявление, заверявшее народ в верности «фронта» демократическим идеалам и целям. Заявление, переданное по британскому радио 17 мая 1944 г., было поддержано лондонским правительством и подпольным руководством Компартии (П. Фюрюботн). С лета 1944 г. и особенно в последние месяцы войны (когда боевые группы Компартии влились в состав «Милорга») диверсии и партизанские действия против гитлеровцев в Норвегии участились. Активными борцами норвежского Сопротивления были советские солдаты и офицеры, бежавшие из немецких концлагерей для военнопленных. Военная промышленность была в значительной мере остановлена, множество судов подорвано в портах Переброска войск вермахта из Северной Норвегии на другие фронты была задержана норвежской «битвой на рельсах» в марте 1944 г. Подпольная армия — около 40 тыс. человек — в 1945 г. ожидала сигнала к восстанию в тылу врага, и гитлеровцы до конца войны сохраняли в Норвегии 350 тыс. солдат и офицеров.

Нарушение экономических связей с континентом, повреждения на транспорте, немецкая тактика выжженной земли на Севере способствовали резкому ухудшению положения масс, особенно накануне освобождения. Стремясь смягчить трудности и предотвратить неизбежное обострение классовых конфликтов, руководители норвежских профсоюзов и предпринимательских организаций еще в 1944 г. пришли в Стокгольме к соглашению о повышении заработной платы сразу после освобождения. Соглашение было предано гласности и стало действовать с ноября 1944 г. на освобожденной советскими войсками территории Восточного Финмарка.

Опыт совместной антифашистской борьбы рабочих разной политической принадлежности, особенно в последний период оккупации, вызвал стремление к объединению. По инициативе НРП в самом конце войны была составлена «Общая программа» политических партий на ближайший послевоенный период. Суть ее сводилась к усилению государственного регулирования и государственного предпринимательства с целью скорейшего восстановления народного хозяйства. Программа обещала полную занятость и «экономическую демократию», т. е. привлечение трудящихся к руководству предприятиями и целыми отраслями, провозглашала труд правом и обязанностью граждан, обещала целый ряд политических, социальных и культурных реформ с упором на помощь неимущим группам населения. Программа получила поддержку Компартии, и коммунисты вошли в Объединенный комитет партий, созданный для контроля за ее выполнением.

Оккупация Дании. Движение Сопротивления. Перед лицом германской оккупации крупные политические партии Дании сплотились: был создан межпартийный комитет сотрудничества, и, наконец, 8 июля 1940 г. образовано новое, так называемое национальное правительство Стаунинга, в котором социал-демократы имели лишь меньшую часть портфелей.

В первые месяцы оккупации германские власти довольствовались главным образом организацией хозяйственного ограбления страны. Датские государственные «кредиты» вермахту на оплату его оккупационных расходов уже в конце 1940 г. превысили 400 млн. крон (за всю войну — 5 млрд. крон). Столь же безостановочно росла германская «задолженность» по безналичной торговле с Данией —400 млн. крон в конце 1940 г. и 3 млрд. крон в мае 1945 г. Внутренняя жизнь Дании была сравнительно мало затронута оккупацией. Датчане избегали общения с немцами и демонстрировали патриотические чувства безопасными способами вроде хорового пения. Попытки фашистских и профашистских партий организовать беспорядки и с помощью оккупантов прийти к власти не имели успеха. Тем не менее с начала 1941 г. участились случаи вмешательства немцев в датское судопроизводство, предъявления датчанам новых военных требований — о выдаче торпедных катеров немцам, о сооружении автострад, аэродромов для вермахта и пр. Датские власти шли на уступки.

После нападения Гитлера на СССР в Данни начались аресты видных коммунистов и была запрещена компартия, которая, однако, сумела подготовиться к уходу в подполье. В 1941 г. уже дало о себе знать антифашистское движение Сопротивления — распространение листовок, печатание подпольных изданий, акты саботажа, крупные демонстрации в Копенгагене в знак протеста против присоединения к Антикоминтерновскому пакту (ноябрь 1941 г.). Впервые месяцы 1942 г., несмотря на заклинания датских министров-коллаборационистов и более строгие наказания, сопротивление продолжало расти.

Застрельщиками активной всенародной вооруженной борьбы с оккупантами были в Дании коммунисты. В начале 1942 г. они уже имели крупную диверсионную организацию «Копа» («Коммунисты-партизаны»), Весной 1942 г. компартия договорилась с патриотами из других партий, включая консерваторов, о совместном издании еженедельника «Фрит Данмарк». На протяжении 1.942 г. общий тираж нелегальных газет вырос с 40 до 300 тыс. экз. Акты саботажа на предприятиях участились — с 19 в 1941 г. до 122 в 1942 г.

Коллаборационистские датские кабинеты — Стаунинга и после его смерти в мае 1942 г. социал-демократа В. Буля, а с ноября 1942 г. близкого к радикалам помещика Э. Скавениуса, — уступая гитлеровскому диктату, усиливали репрессии против Сопротивления, а с 1942 г. согласились на прямое участие гестапо в борьбе с патриотами. Однако министры-коллаборационисты все же, опираясь на поддержку парламента и политических партий, противились введению смертной казни за саботаж и некоторым другим, особенно тяжелым требованиям оккупантов. В марте 1943 г. в Дании — единственный случай в истории оккупированной фашистами Европы — были проведены очередные парламентские выборы. 96% голосовавших отдали свои голоса буржуазно-демократическим партиям, нацистские партии в целом понесли потери. Выборы прошли под лозунгом верности датской демократии.

О подъеме массового антигерманского движения летом 1943 г. и его кульминации — кризисе датско-германских отношений в конце августа — уже говорилось (см. с. 222). Под влиянием-коммунистов рабочий класс, а за ним и весь датский народ по собственной инициативе отверг привилегированные условия «образцового протектората». Со славного дня 29 августа 1943 г. начался новый этап истории оккупированной Дании.

Страна осталась без правительства и армии, а год спустя — также и без полиции. Германская армия, жандармерия, гестапо, датские военно-фашистские формирования — на их расправу отданы были теперь датчане. Новая грозная обстановка властно требовала объединения сил Сопротивления под общим руководством. Инициативу вновь проявила Датская компартия. 16 сентября 1943 г. представители компартии и четырех буржуазных организаций Сопротивления образовали руководящий орган — Совет свободы. Имена его членов стали известны народу лишь после освобождения. Состав Совета свободы колебался от 6 до 12 человек, компартия была представлена 1—2 лицами (А. Енсен, Б. Хоуман). Председатель Совета врач Могенс Фог выступал от имени организации «Фрит Данмарк», но был тесно связан с коммунистами. В программном заявлении Совета свободы отмечались его общедемократические идеалы, его непартийный характер и выставлялась в качестве главной задачи борьба за свободу страны, против фашистов немецких и датских.

Совет свободы постепенно приобрел авторитет как бы нелегального правительства страны. С его созданием удары по оккупантам стали более действенными: если в первом полугодии 1943 г. было совершено 279 диверсий, то во втором — уже 690. Тираж подпольных газет поднялся с 2,6 млн. экз. в 1943 г. до 11 млн. в 1944 г. Одновременно все более жестоким становился фашистский террор. В октябре 1943 г. был отдан тайный приказ об аресте всех датских евреев. Однако заблаговременно предупрежденные датской полицией, борцы Сопротивления сумели в кратчайший срок переправить около 7000 человек в Швецию (не удалось спасти около 500 человек). С конца 1943 г. по личному приказу Гитлера стали практиковаться — в отместку за акты диверсий — убийства из-за угла видных общественных деятелей (например, писателя К. Мунка) и просто случайных лиц, а также разрушение общественно полезных зданий.

Летом 1944 г. наступление советских войск и вторжение союзников во Францию вызвали новый подъем движения Сопротивления, опять-таки при ведущей роли рабочего класса. 22 июня 1944 г. патриотами был взорван важный завод автоматического оружия в самом Копенгагене. Ответные репрессии немцев привели к забастовкам, уличным демонстрациям, к появлению баррикад и костров в столице. 28 июня таких «костров свободы» было зажжено около 1000. Наконец, 30 июня-4 июля столицу охватила всеобщая забастовка. В ее организации ведущую роль, по-видимому, сыграли группы компартии на крупных предприятиях. Совет свободы, где преобладали мелкобуржуазные интеллигенты, занял поначалу выжидательную позицию и выступил только 30 июня с призывом продолжать забастовку. Город был окружен войсками и отрезан от источников продовольственного снабжения, от газа, воды, электричества. Затем немецкие войска заняли главные здания и мосты столицы и начали обстрел защитников баррикад и рабочих кварталов. Коллаборационистские представители гражданских местных властей и профессиональных организаций вступили в переговоры с немцами об условиях прекращения всеобщей забастовки. Население же слушало объявления Совета свободы и приступило к работе с его одобрения после публичного обещания немецких властей выполнить ряд требований бастующих.

В ходе народной забастовки в Копенгагене, показавшей силу авторитета Совета свободы, представители легальных датских властей, партий и профсоюзов, т. е. умеренные коллаборационисты, установили контакт с Советом, стали оказывать патриотам материальную помощь, направили в военные организации Сопротивления офицеров и полицейских. Делалось это не только для борьбы с оккупантами, но и для ослабления влияния коммунистов в движении Сопротивления, особенно в его вооруженных силах. Социал-демократические вожди добились от предпринимателей осенью 1944 г. некоторого повышения заработной платы рабочим и служащим.

В течение 1944 г. приобрели злободневность и вопросы послевоенного развития страны, формирования ее правительства. На решении этих вопросов отрицательно сказывалось преобладание в Совете свободы буржуазно-интеллигентских деятелей, их нежелании заниматься собственно политикой. Лишь с большим трудом коммунистам удалось настоять на том, чтобы Совет свободы принял участие в образовании первого послевоенного правительства и получил там влиятельные посты. Обнародованная в 1944 г. программа Совета свободы на первый послевоенный период («Когда Дания вновь будет свободной») не шла дальше восстановления демократических свобод и судебного преследования предателей, конфискации военных прибылей, расследования действий старых правительств и др. Через свои газеты и отдельные издания, например брошюру «Мы боремся за подлинную демократию», КПД пропагандировала задачу социального и политического обновления всего уклада датской жизни после изгнания гитлеровцев, выдвигала программу глубоких общественных преобразований. Совет свободы в целом и особенно представители социал-демократов в Совете не поддержали эту программу.

На последнем этапе масштабы диверсий в Дании стали особенно велики: если в 1944 г. было совершено 328 железнодорожных диверсий, то в январе—апреле 1945 г. — 1301. Положение здесь в отдельные моменты приближалось к партизанской войне. Действия патриотов вывели из строя значительную часть предприятий военного значения в стране. 152 коммуниста погибли в уличных схватках, на эшафоте, в застенках гестапо или за проволокой концлагерей. Авторитет КПД неизмеримо вырос.

Нейтральная Швеция в годы войны. Характерной чертой внутреннего положения Швеции со времен советско-финской войны и в особенности после 9 апреля 1940 г. было ограничение демократических свобод, хотя и в гораздо меньшей степени, чем в соседних скандинавских странах. Роль шведского парламента, его комитетов и комиссий в определении политики значительно ослабла. Риксдаг сплошь и рядом узнавал о тех или иных решениях задним числом, причем всячески стеснялся доступ к важной информации для неправительственных партий, а именно — для коммунистов. В течение 1940—1941 гг. был принят целый ряд временных законов, уполномочивших правительство запрещать отдельные политические партии и печатные издания, перевозку последних средствами общественного транспорта, вводить цензуру печати и др. Не все из этих законов вступили в силу: все партии действовали легально, и предварительная цензура так и не была введена. Однако широко практиковались конфискация тиража периодических изданий и привлечение к суду их редакторов, причем в подавляющем большинстве случаев репрессии направлялись против антифашистских, антигерманских изданий.

Реорганизованная в войну государственная тайная полиция «Общая служба безопасности» отнюдь не ограничивалась задачами контрразведки. Возглавляемая правыми, а частично профашистскими элементами, тайная полиция преследовала главным образом левые организации и лиц, сочувствующих объединенным нациям. Она, в частности, вскрывала письма, подслушивала телефонные разговоры, вела список коммунистов для их интернирования в случае войны. Мобилизованных в армию членов компартии и иных «подозрительных» держали в «рабочих ротах» — своеобразных концентрационных лагерях. Некоторые полицейские меры, например выдача отдельных антифашистов-эмигрантов гитлеровцам, были прямо продиктованы из Берлина.

Другой важной особенностью военных лет и прежде всего периода после 9 апреля 1940 г. была значительная милитаризация страны. Одни только прямые расходы на оборону за 1939—1945 гг. составили свыше 50% всей расходной части государственного бюджета Швеции. Сроки военной службы были увеличены, однако ввиду нехватки рабочей силы практиковались краткосрочные мобилизации в зависимости от степени военной опасности. В 1942 г. риксдаг принял большую программу военного строительства, рассчитанную на несколько лет. В последующие годы Швеция сама производила самолеты и танки, так что в конце войны ее вооруженные силы серьезно уступали в Европе только войскам великих держав.

Усилившееся с начала войны государственное регулирование народного хозяйства в дальнейшем принимало новые формы. Постепенно сложилась разветвленная администрация для регулирования экономики. Создание и деятельность ее сильно облегчались не только опытом первой мировой войны, но и государственно-монополистическим регулированием 30-х годов. К участию в правительственных комиссиях широко привлекались представители предпринимательских объединений, в особенности крупнейших банков и корпораций, и в гораздо меньшей степени — профсоюзов. Значительно выросли прямые и косвенные налоги. В 1943 г. карточная система уже охватывала подавляющую часть предметов продовольствия и ширпотреба, и голода времен первой мировой войны удалось избежать (в Норвегии продовольственное положение было много хуже, а в Дании — даже лучше шведского).

Внутриполитические мероприятия правительства национального единства диктовались в первую очередь интересами шведской буржуазии, представители которой владели большинством министерских постов. Социал-демократы в интересах единства шли на уступки своим партнерам, хотя после парламентских выборов 1940 г. имели абсолютное большинство во второй, а после коммунальных выборов 1942 г. — также и в первой палате.

Ухудшение внешнеполитического положения страны после оккупация Норвегии и Дании, политика правительственных уступок германскому диктату поставили перед рабочим движением и всеми прогрессивными кругами Швеции новую задачу — защиту национальной независимости и демократических завоеваний шведского народа. Компартия в июне 1941 г. во всеуслышание заявила о своей готовности к защите родины и о необходимости максимального укрепления обороноспособности страны.

В первые месяцы советско-германской войны компартия оказалась на полулегальном положении. Шведская полиция по сигналу из Берлина совершала налеты на помещения партии. В правительстве обсуждался вопрос о запрете КПШ, чему, однако, сопротивлялись социал-демократы. Травля коммунистов не случайно совпала с тщетными попытками Германии втянуть Швецию в антисоветскую войну. В ответ летом и осенью 1941 г. в стране стали возникать новые общественные организации, ставившие своей целью защиту нейтралитета, независимости и демократии Швеции, а также мобилизацию шведской общественности против фашистского террора в соседней Норвегии. Важнейшей из таких непартийных антинацистских организаций были «Борющиеся демократы», затем кружок, сплотившийся вокруг неоднократно закрывавшейся властями газеты «Троте альт!» («Несмотря ни на что!») и др. Их поддерживали шведские коммунисты. С началом перелома в войне те же общественные круги, а также профсоюзы и значительная часть газет повели упорную и в конечном счете успешную кампанию за прекращение политики уступок гитлеровцам.

Новый рост симпатий к Советскому Союзу и коммунистам как наиболее последовательным борцам с фашизмом пошел на пользу Шведской компартии. Коммунальные выборы 1942 г. показали увеличение ее сторонников в 1,5 раза. В 1943 г. рост влияния коммунистов был подтвержден итогами перевыборов профсоюзного руководства (особенно у металлистов).

После перелома в войне общественное мнение нейтральной Швеции все живее обсуждало перспективы общественно-политического развития страны. Новые программы шведской социал-демократии, принятые в 1944 г., — как принципиальная, так и «политическая», т. е. практическая, — отразили тягу трудящихся к социализму. В своей практической программе (так называемые 27 пунктов СДПШ намечала ограничение власти и прибылей крупного капитала, в частности через налогообложение, установление рабочего контроля за руководством предприятий, национализацию отдельных отраслей производства, сохранение контроля за ценами в условиях мира, поддержание полной занятости, повышение реальной заработной платы рабочих и доходов мелких крестьян, всеобщее страхование по болезни и другие социальные мероприятия. Практические предложения СДПШ, конечно, сами по себе еще не означали перехода к социализму, но облегчали проведение социалистических преобразований в будущем и отвечали чаяниям масс. Поэтому Компартия активно поддержала «27 пунктов».

Несмотря на принятую популярную программу, социал-демократы на очередных парламентских выборах в сентябре 1944 г. утратили абсолютное большинство во второй палате и вместо 134 (из 230) мандатов получили 115. Наибольший успех достался коммунистам, которые впятеро увеличили число своих мандатов — с 3 до 15. Коммунисты выступали на выборах с программой демократических преобразований и ликвидации господства монополий в экономике и политике страны. Компартия требовала немедленного удовлетворения насущных нужд беднейших слоев населения, отмены антидемократических чрезвычайных законов, а во внешней политике — налаживания дружбы с СССР. Немалая часть традиционно социал-демократических избирателей предпочла теперь коммунистов. Компартия превращалась в массовую организацию. В конце войны имущие и реакционные круги Швеции, как и всех скандинавских стран, со страхом ожидали обострения классовой борьбы, если не революции.

Последние военные месяцы действительно сопровождались быстрым ростом числа забастовок, вообще говоря не свойственных предшествующему периоду. Крупные отряды трудящихся — металлисты, железнодорожники, рабочие электростанций — требовали повышения реальной заработной платы до довоенного уровня. В феврале 1945 г. по инициативе Компартии началась пятимесячная стачка 130 тыс. рабочих-машиностроителей (самая долгая в Швеции с 900-х годов).