Глава XVII. Скандинавские страны в разгар «холодной войны» (1948—1952 гг.)

Влияние «плана Маршалла». В апреле 1948 г. три скандинавские страны, а также Исландия официально присоединились к «плану Маршалла», т. е. приняли американскую экономическую помощь на американских же условиях, отраженных в двусторонних соглашениях с США. Одновременно все они стали членами Организации европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС), созданной для осуществления «плана Маршалла». Американская долларовая помощь им оказывалась в виде дара и в виде займов. Норвегия, Дания и Исландия получили преимущественно даровую помощь, более обеспеченная Швеция — кредитную. Стоимость помощи составила 280 (Дания), 275 (Норвегия), 107 (Швеция) и 35 (Исландия) млн. долларов. Это были немалые суммы, если учесть, что золотые запасы Дании, Норвегии, Швеции и Исландии в 1949 г. сократились соответственно до 32, 51, 170 и 1 млн. долларов. Швеция отказалась от американской помощи уже в 1951 г., Норвегия получала ее, как и большинство европейских клиентов США, до 1952 г., а Дания с ее специфическими валютными трудностями — даже до 1953 г. включительно. Полученная твердая валюта была истрачена преимущественно на закупку в США средств производства — сырья и оборудования, а также потребительских товаров. Импортеры получали от государства доллары, внося соответствующие суммы в национальной валюте.

Благодаря «плану Маршалла» скандинавы смогли частично обновить свой основной капитал в промышленности (особенно Норвегия) и сельском хозяйстве (особенно Дания). Условия оказания американской помощи и само участие в ОЕЭС содействовали также восстановлению и развитию экономических связей скандинавских стран друг с другом и остальными западноевропейскими странами. Так, например, Швеция расплачивалась с американцами посредством поставок судов для Норвегии. Вместе с тем принятие помощи имело целый ряд отрицательных последствий. Условия оказания американской помощи включали согласование национальных хозяйственных программ с центральной администрацией ОЕЭС, т. е. прежде всего с американцами, а значит, допускали вмешательство в экономическую политику «облагодетельствованных» стран. «План Маршалла» облегчил проникновение американского капитала в Скандинавию. Поставки ряда американских товаров подрывали рост соответствующих отраслей национальной промышленности. Напротив, расчеты на значительное увеличение скандинавского экспорта в США не оправдались. Наконец, «план Маршалла» способствовал сокращению наладившейся было торговли со странами Восточной Европы и вовлечению Дании, Норвегии и Исландии в Североатлантический блок.

Внушительный рост экспорта скандинавских стран — стоимость его для каждой из них более чем удвоилась за 1948—1951 гг. — был следствием не только и даже не столько американской помощи, сколько начавшейся гонки вооружений и восстановления экономики основных капиталистических стран Европы. Так, например, торговля Швеции с ФРГ уже в 1950 г. превысила по стоимости уровень 1937 г. (для Западной Германии) более чем вдвое. Начиная с 1950 г. внутриевропейская торговля скандинавских стран как членов ОЕЭС стала либерализоваться, т. е. освобождаться от количественных ограничений. Скандинавы, однако, сравнительно мало выиграли от этого, поскольку важные статьи их экспорта — оборудование и машины, а также продукция животноводства — долгое время не охватывались либерализацией. К тому же таможенные тарифы их партнеров оставались выше, чем у самих скандинавских стран, особенно у датчан. Большее значение имело присоединение к Европейскому платежному союзу (1950), повлекшее за собой переход к многосторонним (вместо двусторонних) внешнеторговым расчетам и к частичной обратимости — в пределах ЕПС — скандинавских валют.

Расчеты и обещания правящих кругов скандинавских стран стабилизировать национальную экономику, опираясь на американскую помощь, были подорваны девальвацией их валют осенью 1949 г. вследствие девальвации фунта стерлингов. Тесная связь с британским рынком товаров и капиталов практически не оставляла скандинавам другого выхода. Курс шведской и норвежской крон в долларах был понижен на 30%. а датской — даже на 44%. Девальвация, правда, на время помогла увеличить сбыт скандинавских товаров, подешевевших на международном рынке. Она же, однако, привела к вздорожанию товаров, закупаемых в странах с твердой (долларовой) валютой. Скандинавские правительства противодействовали росту цен на внутреннем рынке путем субсидирования импортеров. Однако инфляция вновь обострилась в начале 50-х годов, когда к последствиям девальвации прибавилось общее повышение цен на стратегические товары и промышленное сырье после возникновения войны в Корее.

Наиболее тяжелым ударом это явилось для Дании, так как цены ее основных экспортных товаров почти не повысились, а предметы импорта, напротив, вздорожали. Для производителей стратегического сырья — Швеции и Норвегии — соотношение экспортных и импортных цен было куда благоприятнее. Однако рост потребительских цен на внутреннем рынке охватил все скандинавские страны.

Неудивительно, что даже значительный рост номинальной заработной платы на деле оборачивался лишь весьма скромным увеличением доходов трудящихся. Так, даже в Швеции индекс номинальной заработной платы за 1948—1952 гг. вырос со 125 до 192, а реальной — лишь со 116 до 132 (1946 г. — 100).

Соглашения с США об экономической помощи во всех скандинавских странах были заключены социал-демократическими правительствами при полном одобрении буржуазной оппозиции. Только коммунисты голосовали против. Скандинавские реформисты в новой обстановке конца 40-х годов отложили в долгий ящик радикальную часть своих послевоенных программ, отказались от планов «социализации» (национализации). Их новые рабочие программы 1948—1949 гг., по существу, не содержали классовых требований трудящихся, но были направлены на увеличение экспорта, на рационализацию производства и всей структуры хозяйства, на ограничение потребления и выравнивание платежного баланса. Место «социализации» в качестве популярного лозунга теперь заняла «стабилизация».

Практические хозяйственно-политические меры отдельных правительств были различны. Так, в Швеции и Норвегии контроль за ценами был в начале 50-х годов ослаблен и сужен. В Дании с ее особыми внешнеторговыми трудностями контроль цен был, напротив, даже усилен, хотя у власти в 1950—1953 гг. вновь находилось буржуазное правительство. Нормирование продуктов было повсеместно отменено не позже 1953 г. Но количественная либерализация импорта шла неравномерно: датчане ее задержали в трудных условиях 1950—1951 гг. Растущее значение в комплексе правительственных мер по регулированию капиталистической экономики приобрели теперь кредитные и финансовые (налоговые) мероприятия: их также наиболее рьяно пускали в ход датчане, испытывавшие наибольшие трудности. Вследствие принудительного блокирования части личных доходов граждан («принудительное сбережение») датчане временно лишились 100 млн. крон в 1950 г. и 200 млн. крон в 1951 г. 500 млн. крон было у них изъято в 1950 г. путем повышения прямых налогов, таможенных ставок и косвенных сборов (на табак, спиртное, шоколад и пр.).

В целом на рубеже 40—50-х годов закончилось возмещение косвенных потерь, причиненных второй мировой войной. Новые экономические проблемы уже не имели к ней прямого отношения. Значительно выше, чем до войны (особенно в Норвегии), был уровень капиталовложений, а уровень безработицы значительно ниже. Тем не менее капиталистическая экономика скандинавских стран не избежала новых кризисных явлений. Первый послевоенный спад производства имел место в 1952 и 1953 гг.

Политическое контрнаступление буржуазии. Отставка социал-демократов в Дании (1950), «красно-зеленая» коалиция в Швеции (1951). Начало «холодной войны», принятие «плана Маршалла» придали новые силы буржуазной оппозиции в Швеции и Норвегии и скандинавской реакции в целом. Капиталистические круги не жалели денежных средств, чтобы через печать — а в Скандинавии (кроме Норвегии) собственно буржуазная печать была гораздо сильнее социал-демократической — и через вновь созданные общественные организации всячески дискредитировать послевоенные радикальные мероприятия и планы социал-демократов. В Швеции для характеристики этой реакционной пропаганды даже возник термин «РНМ» (лат.), т. е. «сопротивление плановому хозяйству». В Норвегии в 1948 г. была создана на средства монополий, сначала втайне, частная организация «Либе́ртас» («Свобода») для пропаганды капиталистического хозяйствования. Оппозиция ловко использовала объективные хозяйственные трудности 1947—1948 гг.

Апогея эта кампания достигла, естественно, перед выборами в шведский риксдаг 1948 г. и норвежский стортинг 1949 г. В обоих случаях социал-демократы лишь оборонялись от буржуазной оппозиции и отвечали на обвинения справа выпадами против коммунистов, стараясь превзойти буржуазных клеветников. Выборы принесли сильное поражение компартиям: в Дании и Швеции они потеряли половину, а в Норвегии (ввиду ограниченно-пропорциональной системы) — даже все свои парламентские мандаты. Буржуазная оппозиция в Норвегии и особенно в Швеции увеличила общее число мандатов. Крупного успеха (впервые с 20-х годов) достигли шведские либералы — народная партия, — удвоившие число своих мандатов и ставшие вновь главной буржуазной партией страны.

Исход выборов в Швеции и Норвегии подтвердил прочное положение правительственных социал-демократических партий и вместе с тем побудил их сделать новый шаг вправо. При обсуждении пресловутых программ стабилизации в парламентах Швеции и Норвегии самые острые схватки разыгрывались теперь между социал-демократами и их критиками слева — коммунистами. Вопросы экономической и внешней, а с 50-х годов также военной политики временно оттеснили вопросы социальные.

Известным исключением была, правда, Дания, где пришедшие к власти в конце 1947 г. социал-демократы, равняясь на послевоенные демократические реформы в Швеции и Норвегии, увеличили выплату пособий престарелым, безработным, матерям и детям, несколько демократизировали налоговую систему, наделили хусменов дополнительной землей за счет государства. Масштаб этих реформ был тем скромнее, что кабинет Хедтофта не располагал большинством во второй палате даже при обещанной ему поддержке со стороны радикалов.

Прогрессивное значение имели также реформы в заморских владениях Дании: Фарерские острова осуществили свое давнее желание и в 1948 г. получили широкое самоуправление (собственный парламент, правительство и флаг, признание фарерского языка главным). В 1950 г. рядом законов было улучшено положение датской колонии Гренландии (расширение прав местной администрации). В. 1950 г. датское правительство формально признало независимость Исландии, отменив закон об унии 1918 г.

Парламентская база датского правительства еще более сузилась после вступления Дании в НАТО весной 1949 г. Старые пацифисты — радикалы голосовали вместе с коммунистами против этого решения и в дальнейшем с известным равнодушием следили за торгом социал-демократов с партиями крупной буржуазии вокруг способов преодоления валютно-платежного кризиса. Социал-демократы отстаивали сохранение остатков нормирования и были в 1950 г. провалены консерваторами, венстре и правовым союзом; радикалы и КПД при голосовании воздержались. На досрочных выборах 1950 г. наибольший — впервые за многие годы — успех имели датские консерваторы, увеличившие число своих мандатов на 60%. На смену социал-демократам пришел тогда же первый в истории Дании коалиционный кабинет венстре и консерваторов во главе с лидером венстре — крупным фермером Э. Эриксеном. Это правительство, будучи также правительством меньшинства, должно было сговариваться с социал-демократами по текущим вопросам, а именно — о мерах преодоления грозного дефицита платежного баланса. Характерно, что новое правительство венстре — консерваторов в отличие от первого послевоенного кабинета венстре вынуждено было в целях борьбы с инфляцией установить сравнительно низкие максимальные цены на сельскохозяйственные продукты, т. е. ущемить интересы своих же избирателей.

Шведские социал-демократы восприняли выборы 1948 г. как сигнал предостережения и вновь вступили в переговоры со своими довоенными союзниками — Крестьянским союзом — о вхождении в правительство. В 1951 г. четыре агрария вошли в правительство Эрландера — начался период «красно-зеленой» коалиции. Социал-демократы, не имевшие оснований рассчитывать после 1948 г. на поддержку коммунистов, избавились благодаря коалиции от грозившей победы буржуазного большинства (наличие такой угрозы подтвердили выборы 1952 г.). Аграрии же получили заверения о продолжении выплаты государственных субсидий сельским хозяевам. Обе партии сближала между собой их преданность политике свободы от союзов.

Приостановив проведение социальных реформ на рубеже 40—50-х годов, правительства занялись некоторой демократизацией избирательного права. Так, в Дании решено было понизить возрастной ценз для избирателей до 23 лет. В Швеции был понижен возрастной ценз для депутатов обеих палат до 23 лет (1949). В Швеции и Норвегии почти одновременно была несколько увеличена пропорциональность распределения мандатов в соответствии с полученными голосами (1952). В Данни закончилась в 1952 г. подготовка новой конституции с однопалатным парламентом, принятой и следующем году.

Демократизация избирательных систем совмещалась с гонениями на коммунистов, с принятием в 1950—1952 гг. реакционных чрезвычайных законов: «О поддержании готовности» (в Норвегии), «О мерах принуждения при антигосударственных преступлениях» (в Швеции) и пр. Законы эти позволяли правительству в случае «необходимости» (война или угроза войны) серьезно ограничивать конституционные права граждан. Возобновились аресты коммунистов по ложному обвинению в шпионаже.

Вступление Дании, Норвегии и Исландии в НАТО. Шведская политика свободы от союзов. Начало милитаризации. Начало «холодной войны» вновь поставило в порядок дня проблему национальной безопасности скандинавских стран. На этот раз настроения в пользу скандинавского оборонительного союза — особенно в Швеции и Дании — были сильнее, чем в 30-х годах. По инициативе шведов весной 1948 г. начались тройственные переговоры, длившиеся 10 месяцев, но так и не приведшие к заключению союза. Главным препятствием оказались шведско-норвежские разногласия: Швеция настаивала на нейтральном характере планируемого союза, Норвегия же считала, что союз должен иметь прозападную ориентацию. Датчане тщетно пытались примирить обе точки зрения, тогда как американская дипломатия раздувала антисоветскую истерию и прямо грозила, что участники нейтрального союза не получат американского вооружения.

В начале 1949 г. три скандинавские страны официально признали недостижимость взаимного соглашения. Швеция с ее счастливым 150-летним опытом неучастия в войнах подтвердила приверженность политике свободы от союзов, нейтралитету. Норвегия же и Дания больше нуждались материально в помощи извне для своего военного строительства, а также — после 9 апреля и оккупации — были куда меньше привязаны к нейтральной традиции. Поверив слухам, распространяемым американцами, о мнимой советской угрозе для Норвегии, съезд НРП (февраль 1949 г.) без серьезного предварительного обсуждения высказался за вступление в НАТО. Дания и Исландия последовали примеру Норвегии. В парламентах Норвегии и Дании против присоединения к НАТО голосовали коммунисты, а также два социал-демократа (в Норвегии) и фракция радикалов (в Дании). В апреле 1949 г. Дания, Норвегия и Исландия, вопреки предостережениям Советского Союза, поставили подписи под Североатлантическим договором, связав свою внешнюю и военную политику с агрессивными планами империалистов США. В 1950 г. Норвегия и Дания заключили с США соглашения о предоставлении им помощи вооружением, а Исландия — о вводе американских войск (1951). Размеры «помощи» участникам НАТО значительно превысили размеры помощи по «плану Маршалла» (для Дании соответственно 4 млрд. и 1,7 млрд. крон). В Дании и Норвегии была изменена структура вооруженных сил и увеличена их численность, удлинены сроки службы, созданы новые военные учреждения, начато большое военное строительство. Сходные мероприятия, уже без помощи западных держав, стала осуществлять и Швеция.

Военные расходы каждой из скандинавских стран в начале 50-х годов значительно выросли абсолютно и относительно: в Норвегии — с 9 до 24%, в Дании — с 14 до 23%, в Швеции — с 19 до 24% госбюджета (в сравнении с 1947—1948 гг.). Такие расходы потребовали увеличения налогов и выпуска займов — внутренних и внешних, стали одним из факторов хронической инфляции 50—60-х годов.

В 1951 г. Норвегия и Дания вошли в состав военной организации НАТО. В окрестностях Осло разместился штаб североевропейского командования НАТО. В обе страны прибывало множество иностранных военных советников, инструкторов и инспекторов — американских и английских. Дания в 1951 г. подписала новый договор с США об обороне Гренландии, закрепивший и расширивший права американцев на сооружение там военных баз.

Вступая в НАТО, датские и норвежские политики наряду с заверениями об оборонительном якобы характере этого договора официально заявили, что не допустят создания иностранных военных баз и длительного пребывания иностранных вооруженных сил в своих странах в мирное время. Эта «базовая политика» была данью общественному мнению, озабоченному возможными пагубными последствиями участия в НАТО.

Нейтральная Швеция в рассматриваемый период также неоднократно демонстрировала свою идейно-политическую солидарность с империалистическим Западом. Крайне правые шведские круги, в том числе военные, добивались либо открытого присоединения к НАТО и получения военно-материальной помощи с Запада, либо ограниченного военного сотрудничества с Данией и Норвегией. Вместе с другими скандинавскими странами Швеция вошла в консультативный Европейский Совет (1949) и оказывала невоенную помощь «войскам ООН» в Корее, т. е. прежде всего американским интервентам. В Организации Объединенных Наций шведский представитель все чаще голосовал вместе с англо-американским блоком. Отношения всех скандинавских стран, включая и нейтральную Швецию, с СССР и странами народной демократии явно испортились, товарооборот (особенно по своему удельному весу в возросшей внешней торговле Скандинавии) резко упал, культурные связи ослабли.

Рабочее движение на рубеже 40—50-х годов. Экономические трудности рубежа 40—50-х годов толкали рабочий класс на решительную борьбу за увеличение заработной платы, против попыток ее «замораживания». В Дании трудящиеся, кроме того, проводили собрания протеста против увеличения налогов и против «принудительных сбережений». Стачечное движение в Швеции и Норвегии в 1951—1953 гг. усилилось. При очередном перезаключении двухгодичных, как правило, коллективных договоров шведским и норвежским профсоюзам удалось добиться значительного увеличения ставок заработной платы (в Швеции в среднем на 40% за 1950—1952 гг.). Реальная заработная плата выросла в значительно меньшем объеме. В рассматриваемый период нажим рабочих привел к улучшению как трудового законодательства, так и практики взаимоотношений между профсоюзами и предпринимателями. В Норвегии был упразднен введенный с конца войны еще лондонским правительством принудительный арбитраж по трудовым конфликтам экономического (неправового) порядка. В Дании и Норвегии возникли крупные профсоюзы служащих (в Швеции они уже были раньше).

Демонстрация в Осло против иностранных военных баз

Большие группы трудящихся участвовали и в политической борьбе тех лет — против вступления в НАТО, против размещения иностранных вооруженных сил, против выгрузки американского оружия, в кампаниях по запрещению ядерного оружия и пр. В марте 1949 г., когда датский парламент обсуждал вопрос о вступлении в НАТО, компартия собрала на митинг протеста перед зданием парламента в Копенгагене 74 тыс. человек. В Норвегии около 100 тыс. человек подписали петицию протеста против предстоящего присоединения к НАТО. Именно в конце 40-х годов в Скандинавии, как и в других странах, развернулось движение сторонников мира. Инициатива организации этого движения принадлежала коммунистам, которые сумели привлечь к нему видных общественных деятелей скандинавских стран, особенно в нейтральной Швеции, — писателей М. Мартинсон и А. Лундквиста, врачей А. Андреен и Н. Сильвершельда, адвоката Г. Брантинга и др. Историческое Стокгольмское воззвание о запрещении ядерного оружия (1950) подписали в Швеции 320 тыс., в Дании — 140 тыс., в Норвегии — 100 тыс. человек.

Оппозиция новому внешнеполитическому курсу возникла и в рядах самих правящих социал-демократических партий. В Норвегии груша левых социал-демократов, выступавших против вступления в НАТО, в том же 1949 году начала издавать фракционный журнал, а впоследствии — газету «Ориентеринг». Учитывая недовольство масс, руководство социал-демократических партий Норвегии и Дании в 1952—1953 гг. несколько обновило свои рабочие программы в духе их радикализации. Датским реформистам это было тем легче, что они с 1950 г. находились в оппозиции. Теперь СДПД лицемерно критиковала внешнюю политику коалиционного буржуазного правительства за чрезмерную поспешность и податливость в осуществлении американских требований, возражала, в частности, против допуска иностранных военно-воздушных сил на датские аэродромы в мирное время. В своей рабочей программе 1952 г. датские социал-демократы обещали полную занятость, помощь хусменам в приобретении земли, всеобщую более высокую пенсию по старости, новую демократическую налоговую реформу, сохранение контроля за ценами и усиление контроля за монополиями. Полную занятость, серьезные улучшения в деле социального обеспечения и народного образования, усиление общественного контроля за деятельность банков, расширение демократий на предприятиях обещала также новая рабочая программа НРП весной 1953 г.

Известная радикализация рабочих программ датских и норвежских социал-демократов в 1952—1953 гг. отнюдь не означала их сближения с компартиями. Напротив, раскол рабочего движения в эти годы углубился, как никогда со времени мирового экономического кризиса начала 30-х годов. Скандинавские социал-демократические правительства осуществили присоединение своих стран к «плану Маршалла», а датские и норвежские — также к НАТО, против чего решительно выступали коммунисты. Социал-демократы провели или поддержали принятие антикоммунистических «чрезвычайных» законов. Правосоциалистическая пропаганда была по большей части направлена в те годы против компартий и коммунизма, против «советской угрозы». Социалистический интернационал с его яростным антикоммунизмом был восстановлен в 1951 г. при активном участии скандинавских реформистов.

Нападки, а часто и преследования со стороны реакции серьезно повредили компартиям скандинавских стран. Численность их сократилась несмотря на то, что недовольство трудящихся правительственной политикой на рубеже 40—50-х годов росло. Норвежскую партию потряс в 1949—1950 гг. тяжелый внутренний кризис. Следствием его была частичная смена руководства: Генеральный секретарь КПН П. Фюрюботн и его сторонники были исключены из партии за фракционную деятельность. Усилились разногласия и в Компартии Швеции. Резкое поправение курса скандинавских социал-демократов способствовало возрождению и усилению сектантских тенденций в рядах компартий, вело зачастую к отклонению любого единства действий с социал-демократами.

Новые программы КПД — «Путь датского народа» (1952), КПН — «Путь Норвегии к миру, демократии, национальной независимости и социализму» (март 1953 г.) и в особенности КПШ — «Путь Швеции к социализму» (апрель 1953 г.) были серьезным шагом вперед в жизни компартий. Коммунисты сумели стать во главе широкого общественного движения за сохранение мира и независимости. Несмотря на невиданную по размаху клеветническую кампанию, около 100 тыс. избирателей каждой из трех скандинавских стран в 1952—1953 гг. по-прежнему голосовали за коммунистов. Компартии все еще насчитывали по нескольку десятков тысяч человек, например Шведская компартия — 34 тыс. (1951). Председателем Шведской компартии стал (после смерти С. Линдерута в 1951 г.) Х. Хагберг, председателем норвежской оставался Э. Левлиен, датской — А. Ларсен.