Глава XX. Политическая неустойчивость и экономический кризис 70-х годов

Развитие производства. В 70-х годах научно-техническая революция в Скандинавии охватывала все новые отрасли хозяйства, способствуя укрупнению, специализации и диверсификации производства. Три скандинавские страны вошли в пятерку ведущих государств Европы по размеру валового национального продукта на душу населения (Швеция заняла второе место после США по производству промышленной продукции на душу населения). Удельный вес занятых в непроизводственной сфере (торговля, транспорт, администрация, свободные профессии) составлял во всех трех странах уже больше половины самодеятельного населения. Доля занятых в сельском и лесном хозяйстве резко упала, в Швеции, например, в 1979 г. она составляла примерно 5%.

Продолжался и процесс концентрации капитала. В 1971 г. слились воедино два крупнейших частных банка Швеции, приняв новое название «Скандинависка эншильда банкен», а в 1974 г. — два государственных банка (новое название — «Пост ок кредит-банкен»). 3 банка в Дании и Норвегии владели большей частью банковских активов своих стран. Ограниченные формы концентрации, такие, как картелирование, уступали место более высоким — концернам и трестам. Контроль финансового капитала за деловой жизнью осуществлялся и через вновь учреждаемые инвестиционные общества.

Усилилась регулирующая роль государства в экономике скандинавских стран (кредит, инвестиции, предпринимательская деятельность). В Швеции, например, в 1970 г. был создан государственный концерн «Статсфёретаг» из 28 промышленных и научно-исследовательских фирм, четвертый по величине в стране. Доля общественных государственных (без коммунальных) расходов в валовом национальном продукте достигла в 1972 г., по приблизительным данным, в Норвегии 34, в Дании 30, в Швеции 32% (соответственно в 1955 г. 16, 15, 21%). Существенно возросла доля государственного сектора в добывающей промышленности, в инфраструктуре — норвежские океанские разработки нефти и газа, черная металлургия в Норвегии и Швеции, атомная энергетика, пока развитая только в Швеции (12% энергоресурсов в 1977 г.). Прямое участие государства в материальном производстве росло значительно медленнее, чем, скажем, в капиталовложениях: число лиц, работающих в промышленности и занятых в государственном секторе, оставалось на уровне 10% в Швеции, 6% в Норвегии, а в Дании — еще меньше. Соответственно повышению руководящей роли государственных органов в национальном экономическом развитии росло практическое значение средне- и долгосрочных программ. Например, шведская программа регионального развития, представленная правительством в 1972 г., предусматривала задачу энергообеспечения и «подтягивания» отстающих районов. Аналогичная программа в Норвегии была направлена на ориентацию сбыта нефти и газа преимущественно на внешний рынок.

В 1974 г., после длительной подготовки, началась промышленная разработка нефти на дне норвежского континентального шельфа (прибрежная часть океанского дна). В следующем году Норвегия стала крупнейшим экспортером нефти в Северной Европе, а затем второй после Англии нефтедобывающей державой Западной Европы. Разработки велись преимущественно иностранными компаниями на началах концессий. Для контроля за концессионерами была учреждена в 1973 г. государственная компания «Статойл». Уже в середине десятилетия поступления в бюджет государства от прибылей иностранных концессионеров составили больше половины его доходов. В центре шведской экономической и отчасти политической дискуссии оказался вопрос об использовании ядерного топлива для производства все более дефицитной электроэнергии. В 1976 г. атомные электростанции давали уже 9% производимой в стране электроэнергии, а от идущей на внутреннее потребление — даже 17%. В 1977 г. действовало 6 и строилось еще 13 реакторов.

В 1973 г. шведы и датчане договорились о совместном сооружении железнодорожной и автомобильной магистралей с мостом и туннелем через Эресунн. Тогда же датский парламент принял специальные законы о постройке крупнейшего аэропорта на острове Сальтхольм (в проливе Эресунн близ Копенгагена) и моста через пролив Большой Бельт. Выполнение этих проектов было задержано экономическим спадом.

В полной мере охватил Скандинавию и процесс интернационализации производства и капитала. Заграничные филиалы и дочерние фирмы шведских компаний росли быстрее, чем предприятия иностранных (главным образом американских) компаний в Швеции, а те, в свою очередь, обгоняли по темпам роста сами шведские предприятия. Вступление Дании в «Общий рынок» открыло свободу деятельности в стране различным западноевропейским компаниям. Усилилось и проникновение иностранного капитала в нефтедобывающую Норвегию.

Как это случалось и прежде, Скандинавия разделила со всем капиталистическим миром бремя экономического застоя 1970—1971 гг. С наибольшей силой кризис коснулся экспортных отраслей, а из трех стран — Швеции. В течение 1969—1971 гг. прирост промышленной продукции во всех трех странах падал из года в год. В 1972—1973 гг. положение несколько улучшилось, но энергетический кризис конца 1973 г., как известно, повлек за собой крупнейший после войны хозяйственный спад. Тяготы его Швеция и Дания, разделили в полной мере: в середине десятилетия в обеих странах впервые за много лет (в Швеции с 1952 г.) уровень промышленного производства упал. В Норвегии промышленное производство было устойчивым до середины 70-х годов, положение стало ухудшаться лишь в 1977 г. (трудности поддержания занятости, внешняя задолженность). Замедление и застой видны из индексов обрабатывающей промышленности за 1973 и 1977 гг. (1970 г, — 100): у Дании — 115 и 117, у Швеции — 111 и 111, у Норвегии — 113 и 116. Уровень безработицы был всего выше, как и в 50-х годах, у датчан — 12% от числа застрахованных (по данным середины 70-х годов), ниже у шведов и много ниже у норвежцев (от 1,5 до 1%).

На протяжении 70-х годов резко увеличились темпы инфляции — этой хронической болезни всех скандинавских стран. Индекс потребительских цен в 1977 г. составил (1970 г. — 100) для Дании — 189, для Норвегии — 178, для Швеции-181. В тщетных попытках справиться с инфляцией власти вводили полное или частичное замораживание цен, дополнительные налоги и сборы, особенно косвенные, те или иные кредитные ограничения. Немалый ущерб скандинавам наносило и падение курса доллара и британского фунта стерлингов (девальвация доллара в начале 1973 г.), повлекшее за собой и неоднократную модификацию курсов национальных валют. Дефицит платежного баланса особенно вырос в Дании. В конце 70-х годов Скандинавия находилась в фазе медленного хозяйственного подъема.

Экономическая неустойчивость как одно из проявлений общего кризиса капитализма создавала почву для дальнейшего обострения классовых конфликтов. В 1970 г. частым явлением были «дикие» стачки, демонстрации против дороговизны (с участием домохозяек и студентов), коллективный отказ от внесения квартплаты, самовольное занятие пустующих жилых домов и прочих помещений. В Норвегии в 1970 и в 1973 г. проводились кратковременные всеобщие забастовки протеста против роста цен и «момса» на продукты питания. Внепарламентские выступления, особенно учащейся молодежи, против пороков существующего строя, против мирового империализма происходили все чаще и становились ожесточеннее. В порядок дня вошли малосвойственные прежде Скандинавии отказы от военной службы, блокирование уличного движения, применение прямого насилия — занятие церквей и иностранных посольств, поджоги, стычки в ходе уличных демонстраций.

Из крупных трудовых конфликтов национального, масштаба отметим самую долгую в истории Швеции 7-месячную кампанию по перезаключению коллективных договоров, начавшуюся зимой 1970/71 г. В ходе кампании резко проявилось столкновение интересов государства как работодателя с высокооплачиваемыми рабочими из профсоюза железнодорожников и «академиков», т. е. лиц с университетским образованием. Те и другие подверглись локауту, и в феврале 1971 г. были прерваны на две недели занятия в университетах и школах, остановились поезда. Риксдаг по предложению социал-демократического правительства и вразрез со шведской традицией временно запретил все локауты и стачки в стране.

В Дании весной 1973 г. разразился крупнейший с 1936 г. трудовой конфликт, усугубленный взлетом цен после вступления страны в «Общий рынок». В течение одной недели 260 тыс. трудящихся ключевых отраслей производства бастовали или были локаутированы. При этом оказалось потеряно больше человеко-дней, чем за весь период 1961—1971 гг. Конфликт закончился в основном успехом трудящихся.

Вопрос о вступлении в «Общий рынок» и обострение внутриполитической борьбы. Если в Швеции и Дании начала 70-х годов внутриполитическая борьба обострилась в связи с безработицей и ростом дороговизны, то в Норвегии на первый план был поставлен вопрос о вступлении в «Общий рынок». Этот вопрос волновал и датчан. Третий тур переговоров о вступлении обеих стран в ЕЭС, начавшийся в 1970 г., сплотил противников этого шага: начались массовые общественные движения. Наибольшей остротой борьба отличалась в Норвегии. Весной 1971 г. распалась правившая с 1965 г. четырехпартийная коалиция, после того как премьер Бортен — противник вступления в ЕЭС — намеренно разгласил материалы брюссельских переговоров Норвегии. Сменившее его социал-демократическое правительство Т. Браттели подписало, было, соглашение о полном членстве Норвегии в ЕЭС, однако еще до одобрения соглашения стортингом большинство (53%) участников совещательного референдума по этому вопросу (сентябрь 1972 г.) высказались против участия в «Общем рынке». На смену Браттели в октябре 1972 г. пришел новый кабинет меньшинства, на этот раз трехпартийный: партия центра, партия венстре, христианско-народная партия, — во главе с лидером последней Ларсом Корваллом. То были буржуазные противники ЕЭС, аннулировавшие соглашение о полном членстве и вступившие в переговоры о частичном участии в сообществе.

В ходе подготовки к референдуму из НРП вышла группа противников «Общего рынка», а из партии венстре — группа его сторонников — новая народная партия. Сплочение левых прогрессивных сил в борьбе против участия в ЕЭС привело затем, в ходе парламентской избирательной кампании 1973 г., к объединению народных социалистов, коммунистов и покинувших НРП левых социал-демократов в социалистический избирательный союз; за такое сплочение левых сил давно выступали коммунисты. Рост стоимости жизни в сочетании с многолетним тяжким налоговым прессом вызвал общее разочарование норвежцев в «старых» партиях. На правом фланге норвежской политической жизни возникло несколько новых партий, из них самая крупная и шумная — партия Андерса Ланге, основанная фашиствующими реакционными элементами. Действуя по примеру датского правобуржуазного политика М. Глиструпа (см. с. 295), партия демагогически ратовала за свободу частной инициативы, выступала против засилья бюрократии и налогового гнета¹.

В итоге очередных осенних парламентских выборов 1973 г. стортинг (отныне с числом депутатов 155 вместо 150, но по-прежнему не подлежащий досрочному роспуску) пополнился представителями трех новых партийных группировок — новой народной партии, партии Андерса Ланге, социалистического избирательного союза. НРП — сторонник «Общего рынка» — потерпела крупнейшее за десятки лет поражение, сохранив лишь 62 из 74 мандатов. Однако благодаря замечательному успеху левых сил рабочего движения — социалистический избирательный союз получил 16 мандатов (из них коммунисты — 1 впервые за много лет) — буржуазное большинство в стортинге было утрачено. К власти вернулись правые социал-демократы во главе с Браттели². Практика создания кабинетов меньшинства сохранилась, поскольку НРП, раздраженная поведением левых «раскольников», не обращалась к их поддержке. Положение в принципе не изменилось и после очередных выборов 1977 г. Раскол на левом фланге рабочего движения в сочетании с клеветнической кампанией против парламентариев-социалистов за якобы разглашение ими военной тайны привел к поражению левых рабочих партий. После поражения правой партии прогресса страна вернулась к привычной шестипартийной системе.

В Дании жесткая политика экономической стабилизации, проводившаяся коалиционным трехпартийным кабинетом радикала Баунсгора, подвергалась непрерывным нападкам оппозиции рабочих партий. Социал-демократы обещали успешнее бороться с инфляцией и предлагали свой вариант политики доходов как более приемлемый для профсоюзов. Досрочно назначенные правительством парламентские выборы (сентябрь 1971 г.) принесли рабочим партиям крупный успех. СДПД получила дополнительно 8, СНП — 6 новых мандатов, и с помощью двух мандатов от Фареров и двух от Гренландии рабочее большинство в фолькетинге восстановилось. К власти снова пришли правые социал-демократы во главе с Е.О. Крагом, в январе 1972 г. подписавшие соглашение о вступлении Дании в ЕЭС. В сентябре того же года оно было одобрено фолькетингом («за» — 141, «против» — 34), и последующий решающий референдум принес успех сторонникам «Общего рынка». За это решение проголосовали 63% участников референдума. В ходе кампании против вступления в «Общий рынок» впервые за десятки лет сложилась левая фракция в СДПД — «Социал-демократы против ЕЭС». Под угрозой раскола оказалась партия радикальных венстре (радикалы), где также нашлось немало противников ЕЭС.

Социал-демократический кабинет остался у власти; во главе кабинета, а затем и во главе СДПД встал Анкер Ергенсен, бывший ранее председателем крупнейшего в стране профсоюза неквалифицированных рабочих и известный своими сравнительно левыми взглядами. Ергенсен возобновил парламентское сотрудничество по внутриполитическим вопросам с народными социалистами (противниками ЕЭС и НАТО), а впоследствии демонстративно включил социал-демократов — противников ЕЭС — в состав правительства. В 1972 г. умер король Фредрик IX, царствовавший с 1947 г. Датский престол заняла Маргарита II, первая правящая королева в государстве с XIV в.

Движение против вступления Дании в ЕЭС не прекратилось и после референдума, поскольку эта акция ухудшила положение масс: уровень цен на импортное сырье, топливо, полуфабрикаты и в особенности на продовольствие отныне повышался до общего уровня цен в Сообществе. Правительственные планы увеличения налогов (в частности, с владельцев индивидуальных домов) толкнули избирателей из средних слоев вправо. Вслед за ранее возникшей умеренно-консервативной христианской народной партией родилась в 1973 г. и стремительно приобрела множество последователей правая партия прогресса адвоката и дельца М. Глиструпа. Осенью 1973 г. из правящей СДПД вышли представители правого крыла во главе с бургомистром Э. Якобсеном, создавшим затем собственную партию — демократа центра. Утратив твердое большинство в фолькетинге, правительство назначило внеочередные выборы на 4 декабря. Датские декабрьские выборы 1973 г., подобно норвежским того же года, называли политическим землетрясением. Вместо пяти традиционных партий в фолькетинге оказалось 10 партий. Глиструп провел в парламент 28 своих сторонников, поставив рекорд в истории Дании для вновь основанной партии. С 6 мандатами вернулись в фолькетинг датские коммунисты. Сильнейшее поражение потерпели старейшие партии страны — венстре (аграрии), консерваторы и в особенности социал-демократы (число их мандатов упало с 70 до 46, т. е. до уровня 1920 г.). Треть своих мандатов утратили народные социалисты. Обманутые ожидания выгод от интеграции, обещанных социал-демократами, усугубились разочарованием в социально-экономической политике «рабочего большинства» (СДПД и СНП), вновь, как в 1966—1967 гг., не оправдавшего доверия своих пролетарских избирателей. Подавляющее буржуазное большинство фолькетинга оказалось, однако, далеко не единодушным, и крайне слабый сам по себе кабинет меньшинства сформировал лидер венстре.

Острота хозяйственных трудностей и шаткость парламентских позиций правительства побудили его провести досрочные выборы в январе 1975 г. После затяжных бесплодных споров вокруг возможной коалиции к власти вернулся А. Ергенсен во главе социал-демократического кабинета меньшинства. Ергенсен проводил внутриполитические мероприятия (например, соглашение о политике доходов летом 1977 г.) путем сговора с более слабыми из буржуазных партий — консервативной народной, радикалами, демократами центра. Обострение экономического кризиса вернуло социал-демократам былую популярность в глазах массы рабочих и служащих. Февральские выборы 1977 г. принесли правящей партии победу — 37% поданных голосов и 65 мандатов. Главный противник социал-демократов — венстре потеряли половину голосов и мандатов, а их лидер — Хартлинг сошел с политической арены. Третий кабинет Ергенсена продолжал путь компромисса с умеренно-буржуазными силами, увенчавшийся в 1978 г. созданием правительственной коалиции социал-демократов и венстре (либералов). После успешных для СДПД парламентских выборов 1979 г. Ергенсен возглавил социал-демократическое правительство меньшинства.

Правительство парламентского меньшинства управляло и в политически более стабильной Швеции: на первых выборах по новой избирательной системе осенью 1970 г. в отныне однопалатный риксдаг мелкобуржуазная партия центра подтвердила свое ведущее положение в лагере оппозиции. Кабинет У. Пальме зависел от парламентской поддержки 17 депутатов-коммунистов. Социал-демократы держались теперь более радикального курса и во внутренней, и во внешней политике. Это полевение, при всей его половинчатости, вело к частым конфликтам правительства с буржуазной оппозицией, демагогически обвинявшей У. Пальме в утопическом стремлении к социальному равенству, в конфискации «плодов честного труда» и пр. Тяготы экономического спада начала 70-х годов вызывали недовольство в массах и позволяли оппозиции надеяться на свой скорый приход к власти. Лидеру партии центра Т. Фельдину уже пророчили место премьера. Престиж правительства был также подорван сенсационными разоблачениями неблаговидной деятельности шведской военной разведки.

Однако экономический подъем 1973 г. и своевременное выдвижение правительством для проведения в жизнь ряда популярных социальных и трудовых реформ, на этот раз без увеличения налоговых тягот, укрепили позицию СДПШ на очередных парламентских выборах (сентябрь 1973 г.). Правящая партия потеряла лишь 7 мандатов, что отчасти компенсировалось двумя дополнительными местами, полученными левой партией — коммунисты. Несмотря на большой успех партии центра (за счет тяжкого поражения народной партии, утратившей почти половину своих мандатов), в риксдаге сложилось лишь равновесие буржуазных и рабочих партий (175: 175). Вопреки требованиям буржуазной оппозиции реорганизованный кабинет Пальме остался у власти.

В разгар избирательной кампании умер престарелый король Густав VI Адольф (1973). Ему наследовал его юный внук Карл XVI Густав, чьи прерогативы, однако, должны были крайне сузиться — до одного лишь церемониального представительства — после вступления с 1975 г. в силу новой шведской конституции. Эта конституция была одобрена двумя риксдагами разного созыва в 1973 и 1974 г. Она привела наконец основной закон в соответствие с буржуазно-демократической практикой шведского государственного устройства. Принципы народного суверенитета, представительной демократии и парламентаризма отныне и формально сменили дуализм 1809 г. — разделение власти между королем и риксдагом. В отличие от единых конституционных актов двух других скандинавских стран шведская конституция по-прежнему состояла из Закона о престолонаследии 1810 г., Закона о свободе печати 1949 г. Формы правления 1974 г. и Акта о риксдаге 1974 г.

Очередные парламентские выборы 1976 г. проходили в обстановке острейшей политической борьбы. Буржуазная оппозиция, выступая фактически единым фронтом, демагогически использовала против СДПШ проводимую ею энергетическую политику — строительство АЭС, а также подготавливаемый партией проект создания «фондов трудящихся» из отчислений от прибылей капиталистов (так называемые фонды Мейднера, по имени шведского экономиста). Все три буржуазные партии пугали обывателя социализмом и обещали создать децентрализованное общество. В итоге выборов, впервые с 1932 г. образовалось трехпартийное буржуазное правительство во главе с лидером центристов фермером Т. Фельдином; оно опиралось на внушительное большинство в риксдаге: 180 против 152 социал-демократов и 17 коммунистов. После короткого перерыва оно вновь пришло к власти в 1979 г. Парламентские выборы этого года дали буржуазным партиям 155 мандатов против 154 у рабочих партий.

Как и следовало ожидать, буржуазное правительство не прекратило жизненно необходимой работы ядерных электростанций, ограничившись принятием так называемого закона о кондициях, усилившего требования соблюдения безопасности к владельцу реактора и контроль за производством и его отходами. Разногласия по вопросам долгосрочной энергетической политики продолжали разделять шведскую общественность, в том числе и крупнейшую партию — социал-демократов.

Разногласия в левом крыле рабочего движения. Количество левых партий и групп Скандинавии в 70-х годах увеличилось, но они не стали сплоченнее. Правда, в ходе кампании против присоединения к «Общему рынку», в начале десятилетия, народные социалисты Дании и Норвегии сотрудничали с левой оппозицией внутри социал-демократических партий и с коммунистами. В Норвегии это сотрудничество породило в 1973 г. социалистический избирательный союз. В его недрах возник план объединения левых сил рабочего движения страны в единую партию. В 1975 г. действительно была создана социалистическая левая партия на базе СНП и отколовшейся от НРП социал-демократической оппозиции противников «Общего рынка». Председателем новой партии стал народный социалист Бёрге Фурре.

Народные социалисты Дании (председатель Герт Петерсен) на протяжении 70-х годов заметно ослабли, хотя и остались крупнейшей левой оппозицией СДПД. После вступления Дании в «Общий рынок» они менее охотно шли на сотрудничество с другими левыми силами. Все же в отдельных избирательных кампаниях, в отдельных округах, народные социалисты выступали совместно с коммунистами и партией левые социалисты. В целом датская СНП на исходе 70-х годов вновь полевела и окрепла.

Разношерстные студенческо-интеллигентские группировки скандинавских «новых левых» в 70-х годах еще больше тяготели к левому экстремизму, разделяя присущие ему противоречия. Обуреваемые искренней враждой к капиталистическому обществу, империализму и колониализму, они пытались привлечь внимание общественности к наболевшим вопросам самого разного свойства — начиная с условий учебы в университете, эмансипации женщин и загрязнения среды до рассмотрения таких, как угнетение колониальных народов и национальных меньшинств, запрещение испытаний ядерного оружия или участия в «Общем рынке». Однако «провоцирующая» тактика и асоциальные приемы борьбы ультралевых «инициативных групп» возмущали многих прогрессивных граждан, толкали обывателя вправо и тем причиняли ущерб социалистическому движению. В парламент левые экстремисты прошли только в Дании (партия левые социалисты), в коммунальных и профсоюзных органах по-прежнему их число было невелико. Однако благодаря своему революционному романтизму, звонкой фразе они пользовались влиянием среди учащейся молодежи и в начале 70-х годов сохраняли позиции в руководстве таким массовым движением, как движение помощи Вьетнаму («Объединенные группы поддержки НФО» в Швеции), или организациями, как, например, «Всеобщий совет датских студентов».

Все более опасной для дела мира, социального прогресса и единства левых сил становилась оголтелая, провокационная антисоветская пропаганда, развернутая в широких масштабах скандинавскими маоистами всех оттенков³. В своих нападках на Страну Советов промаоистские группировки «превосходили» правобуржуазную пропаганду.

Исход выборов первой половины 70-х годов во всех трех странах показал — впервые за несколько лет — заметное усиление скандинавских компартий. Коммунисты в ходе крупных общественных кампаний по вненшеполитическим вопросам и в связи с трудовыми конфликтами расширили или впервые наладили сотрудничество с другими левыми группировками, привлекли к себе наиболее сознательные элементы бывших «новых левых», внутренне сплотились.

Принципиально новую программу приняла в 1972 г. на своем XXIII съезде крупнейшая из трех партий — ЛПК в Швеции (свыше 14 тыс. членов в 1972 г.). По сравнению с программой 1967 г. марксистско-ленинская идейная основа партии была выражена в новой программе значительно более четко. В тактике шведских коммунистов 70-х годов важное место по-прежнему занимал вопрос о сотрудничестве с более крупной и правящей партией — социал-демократами, об использовании глубоких внутренних противоречий, присущих СДПШ. ЛПК отстаивала свою самостоятельную альтернативную политику, противостоящую и социал-демократической линии, и тем более курсу буржуазных партий. Главной своей задачей ЛПК считала расширение влияния коммунистов в рабочем классе и держалась стратегии прямого революционного перехода к социализму.

В дальнейшем ЛПК (председатель Л. Вернер с 1975 г.) все же не смогла изжить внутренние разногласия, связанные с отношением к реальному социализму и с классовым характером партии. В начале 1977 г. небольшая часть коммунистов покинула ряды партии и образовала рабочую партию — коммунисты Швеции (председатель Р. Хагель, печатный орган — газета «Норшенсфламман»), Новая партия особо подчеркнула свою верность принципам пролетарского интернационализма и солидарности с КПСС. В риксдаге последнего созыва ЛПК имеет 20 мест, РПК — ни одного.

Наиболее зримые успехи имела до середины 70-х годов Датская компартия. На всех парламентских выборах 1966—1975 гг. она увеличивала число своих сторонников-избирателей абсолютно и относительно и в декабре 1973 г. преодолела избирательный барьер: КПД вернулась в фолькетинг с 6 мандатами. (Потеряны в 1979 г.).

Важной вехой в жизни Датской компартии стал ее XXIV съезд (январь 1973 г.). В своих решениях съезд выдвинул программу наступательной антимонополистической борьбы. Датские коммунисты проанализировали новое положение, вытекающее из вступления Дании в ЕЭС, и констатировали глубокий кризис всей капиталистической системы в стране. «Действия крупного капитала и ЕЭС создают новые предпосылки для образования вокруг рабочего класса широкого общего фронта борьбы против крупного капитала, за демократическое право участия в управлении и национальную самостоятельность», — говорилось в одной из резолюций съезда. Следующий, XXV съезд КПД в 1976 г. принял новую программу, в которой значительное место отводится путям перехода Дании к социализму в условиях развитой буржуазной демократии. Датские коммунисты придают большое значение взаимосвязи классовой борьбы и борьбы за демократию. Тяжелым ударом для датских коммунистов явилась безвременная кончина руководителя партии, героя Сопротивления Кн. Есперсена (1926—1977), последовательного интернационалиста и патриота. Новым председателем КПД избран Йорген Енсен.

Новую принципиальную программу принял юбилейный XIV съезд Норвежской компартии в ноябре 1973 г. В программе подчеркнуты, в частности, верность КПН принципам пролетарского интернационализма, единство национальных интересов норвежского народа и целей международного рабочего движения, возглавляемого коммунистами. В течение 1974—1975 гг. норвежские коммунисты живо обсуждали вопрос о создании единой марксистской партии на базе социалистического избирательного союза. За такое слияние особенно ратовал тогдашний председатель КПН Р. Ларсен. Однако на пути к организационному слиянию стояли серьезные идейно-политические разногласия между участниками СИС. Поэтому ориентировка на самороспуск партий — членов СИС была неверной и вредной — она грозила растворить КПН в партии народных (впоследствии левых) социалистов, отвергающих ленинизм. После учреждения в марте 1975 г. социалистической левой партии КПН оставила за собой право самостоятельно решать вопрос о дальнейшем существовании своей партии. В ноябре того же года XV съезд КПН подавляющим большинством голосов высказался за сохранение партии и вместе с тем за сотрудничество с новообразованной СЛП. В политический курс КПН были внесены поправки в духе пролетарского интернационализма. Новым председателем был избран школьный учитель М.Г. Кнутсен. Группа праворевизионистского толка во главе с Р. Ларсеном вошла в СЛП, которая со своей стороны отклонила предвыборное сотрудничество с КПН. Исход парламентских выборов 1977 г. лишил компартию ее мест в стортинге (маоистский «Красный избирательный альянс» остался вне стортинга, но получил вдвое больше голосов, чем КПН); неудачу потерпела и СЛП.

Таким образом, некоторые успехи в объединении левых сил рабочего движения, достигнутые в начале 70-х годов, оказались впоследствии утраченными. В целом по Скандинавии 70-е годы принесли определенный сдвиг вправо — консерваторы («умеренные») повсеместно стали второй после социал-демократов политической силой (в Дании наравне с венстре).

Социальные реформы и проблемы. Меры по демократизации управления предприятиями. Несмотря на снижение занятости и падение реальных доходов трудящихся в отдельные периоды, 70-е годы ознаменовались новыми завоеваниями народных масс скандинавских стран в области социального обеспечения и условий труда. Определенные, пусть ограниченные успехи принесла многолетняя борьба за расширение прав трудящихся на капиталистических предприятиях, за демократический контроль над экономикой. В 1972 г. в Норвегии был принят закон об участии рабочих и служащих через их производственные советы и собрания в управлении частными предприятиями. В Дании социал-демократический законопроект 1972 г. предусматривал создание за счет предпринимателей особого центрального фонда инвестиций и прибылей, находящегося в собственности лиц наемного труда. Принятие соответствующего закона было, однако, отложено ввиду экономических трудностей. Конгресс шведских профсоюзов в 1971 г. впервые выдвинул развернутую программу экономической демократии, поддержанную затем очередным съездом СДПШ в 1972 г. Требования программы профсоюзов нашли частичное отражение в следующих законодательных актах: 1973 г. — о включении в состав наблюдательных советов акционерных компаний и предприятий с числом занятых более 100 (кроме банков и страховых обществ), по требованию соответствующих профсоюзов, двух представителей от рабочих; 1974 г. — о гарантиях занятости и ограничении права предпринимателя увольнять рабочих и служащих. Закон 1973 г., известный как закон о соучастии наемных работников в управлении предприятиями, окончательно вступил в силу с 1977 г. Он расценивается как крупнейшая реформа шведского трудового права. Особенность закона, характерная для подобного рода актов в Швеции, состоит в том, что он устанавливает лишь минимальные «рамочные» условия соучастия в управлении, на которые имеют право профсоюзы и которые по их требованию могут быть включены в коллективные договоры. Закон, при всех своих недостатках, все же кладет конец единоличному хозяйничанью предпринимателя.

Коммунисты справедливо критиковали эти законы и законопроекты за присущий им дух классового сотрудничества, за стремление скандинавских реформистов «интегрировать» трудящихся в системе государственно-монополистического капитализма. Компартии требовали предоставления трудящимся права вето по ряду вопросов деятельности предприятия, восстановления полной свободы стачечной борьбы, ныне в целом запрещенной на срок действия коллективных договоров и др.

В сфере социального обеспечения и условий труда отметим лишь некоторые завоевания. 40-часовая неделя была введена в 1973—1974 гг. по всей Скандинавии. Пенсионный возраст был снижен в 1973 г. в Норвегии до 67 лет, в Швеции в 1975 г. — до 65 лет (в этой стране в 1976 г. предоставлено право на получение частичной пенсии при частичной занятости с 60 лет). В Дании пенсионный возраст остался прежним — 67 лет, но реформой 1978 г. существенно облегчено общее положением престарелых. Далее, в Дании с 1972 г. и в Швеции с 1974 г. перешли к почти полному возмещению потерь в зарплате при болезни, родах, производственной травме. В Дании новый закон по значению сравнивали с «реформами Стейнке» 30-х годов (см. с. 205). В более благополучной и менее затронутой кризисом Швеции с 1977 г. действует 100%-ное возмещение потери доходов при производственной травме. В Дании с 1976 г. (в Швеции значительно раньше) действует закон о помощи нуждающимся, попавшим в затруднительное положение безвинно.

При явственном росте жизненного уровня по сравнению с 40—60-ми годами жизненная атмосфера в Скандинавии 70-х годов, прежде всего крупных городских центров, сохранила лишь очень немного от былой патриархальной «благопристойности». Неравенство доходов и состояний не только не сглаживалось, но скорее углублялось. Даже у правящих социал-демократов стало обычным делом признавать и клеймить изъяны скандинавского «общества благополучия» — отсюда и лозунги равенства, упразднения классового общества, перераспределения власти, повторяющиеся в их программных и предвыборных документах 70-х годов, особенно шведских. Действительно, 10% датских налогоплательщиков, например, владели в начале 70-х годов 60% всех облагаемых состояний в Стране, а 7% шведских акционеров — 65% всех акций. Несмотря на исчезновение массовой бедности, вырос удельный вес лиц и целых семей, систематически получающих «социальную помощь» в дополнение к явно недостаточной зарплате. Несмотря на уменьшение «ножниц» между доходами мужчин и женщин, на различного рода меры, направленные на достижение женского равноправия, все же зарплата датских и норвежских работниц, занятых например, в промышленности, составляла лишь ¾ зарплаты рабочих-мужчин (1974). Растет удельный вес женщин среди экономически активного населения (даже в наиболее отставшей в этом смысле Норвегии 25% женщин в возрасте 16—74 лет были заняты на производстве в 1973 г. полный рабочий день, а вместе с работающими не менее одного часа составили 41%), а также среди учащихся (все же среди окончивших университеты и колледжи в Норвегии 1973 г. женщин было только 15%). Шведские женщины работали преимущественно в низкооплачиваемых отраслях, они больше страдали от безработицы (1972 г. — 52% всех безработных) и небыли представлены в местном управлении и в профсоюзном руководстве.

Все более оскорбительный для достоинства женщины характер носили порнографические издания и зрелища. Значительно обгоняя рост населения, росла преступность (сильнее всего среди молодежи), особенно тревожная в самой американизированной из трех стран — Швеции. Так, при росте населения Швеции (включая иностранных граждан) за 1950—1973 гг. с 7,0 до 8,1 млн. человек общее число известных полиции преступлений выросло в три с половиной раза. В 1971 г. в Швеции были учтены 12 тыс. активных, делающих инъекции, наркоманов, в Стокгольме около 40% 18-летних юношей в 1970—1975 гг. не менее одного раза употребляли наркотики, хотя принимались действенные меры по борьбе с наркоманией. В той же Швеции проблемой стали игорные автоматы — так называемые однорукие бандиты, — запрещенные законом с 1979 г., а также подпольные игорные дома, незаконное хранение оружия. Старшее поколение страдало от гнетущего одиночества. Наплыв иностранных рабочих, в частности из средиземноморских стран, вызвал к жизни в условиях растущей безработицы национальную рознь и даже расовые конфликты (в Мальмё летом 1977 г.). В наиболее доступной для иммиграции Швеции в 1973 г. уже 5% населения составляли иностранные граждане (по убывающей — финны, югославы, датчане, норвежцы, немцы и др.); в дальнейшем вследствие спада их стало несколько меньше. Не миновали Скандинавию и акты политического террора.

Продолжение западноевропейской и северной интеграции. Вопросы внешней политики 70-х годов. Крушение плана «Нордэк» — северного экономического союза, а также противоречивое отношение к «Общему рынку» осложнили сотрудничество стран Северной Европы, сделавшее столь зримые успехи в предшествующее десятилетие.

Вступление Дании в «Общий рынок» сулило существенные выгоды крупным и конкурентоспособным экспортерам промышленных и сельскохозяйственных товаров, для которых теперь в полной мере открылся громадный западноевропейский рынок сбыта, рабочей силы и капиталов. Мелким производителям, отраслям внутреннего рынка интеграция несла новые опасности. Самостоятельности страны наносился серьезный урон, учитывая явную тенденцию членов ЕЭС к более тесному внешнеполитическому сотрудничеству.

Весной 1971 г. правительство Швеции определеннее, чем раньше, и вопреки протестам монополистических кругов заявило о невозможности полного членства страны в «Общем рынке», о несовместимости пребывания в ЕЭС с традиционным шведским нейтралитетом. Важным препятствием на пути к установлению связей с ЕЭС явилось общественное движение протеста, возникшее на базе мощного движения солидарности с Вьетнамом. В июле 1972 г. после долгих и трудных переговоров было заключено широкое соглашение Швеции с ЕЭС по вопросу взаимной беспошлинной торговли промышленными товарами, с постепенной — в течение 5 лет — ликвидацией таможенных тарифов для 85% всех товаров. Соглашение, вошедшее в силу с нового 1973 года, содержало пункт о развитии, т. е. оставляло открытой возможность и более тесных связей Швеции с «Общим рынком». В риксдаге против этого соглашения выступили только коммунисты.

Норвежское правительство в мае 1973 г. подписало в Брюсселе сходный документ, тогда же единодушно одобренный стортингом.

Несмотря на разное отношение северных стран к западноевропейской интеграции, сотрудничество между ними в рамках Северного совета продолжало успешно развиваться. В 1971 г. были созданы два новых органа — Совет министров северных стран для координации сотрудничества на правительственном уровне (с меняющимся составом, смотря по обсуждаемым вопросам, и с правом принимать решения в рамках заключенных соглашений) и постоянный секретариат Северного совета; ныне один, по общим вопросам, находится в Осло, а другой, по культурным вопросам, — в Копенгагене. На основе пересмотренной в том же году Хельсинкской конвенции были одна за другой заключены отраслевые соглашения: о сотрудничестве в области культуры (1971), в области транспорта и коммуникаций (1972), об охране окружающей среды (1974) и др. Далее были учреждены Северный фонд технологии и индустриального развития (1972), Нордтест — орган для испытания и контроля материалов (1974), Северный инвестиционный банк в Хельсинки (1976).

Северное сотрудничество неизменно охватывало и вопросы собственно внешнеполитические. Регулярно проводились консультации министров иностранных дел, согласовывались позиции в ООН и прочих международных организациях, организовывалась помощь развивающимся странам. Участники Северного совета совместно финансировали крупные проекты в Кении, Танзании, Мозамбике, предусматривавшие создание сельскохозяйственной кооперации, систем водоснабжения, строительство учебно-производственных комбинатов для подготовки молодых специалистов. Успехи разрядки позволили левым, прогрессивным парламентариям ставить на обсуждение на сессиях Северного совета внешнеполитические вопросы (например, о превращении Северной Европы в безатомную зону), которые ранее по «джентльменскому соглашению» Советом не обсуждались.

В новом десятилетии народные массы, демократические силы Скандинавии продолжали оказывать влияние на внешнюю политику своих правительств, на международные отношения. Датское «Народное движение против "Общего рынка"» не прекратило своей пропагандистско-разъяснительной кампании, тем более что недовольство в стране последствиями вступления ее в ЕЭС в последние годы возросло под влиянием последствий мирового экономического кризиса и роста центробежных, националистических тенденций в самом «Общем рынке». Движение солидарности с Вьетнамом действовало в Скандинавии и после окончания войны и, в частности, в Швеции стало одним из важных факторов общественно-политической жизни. В 1971 г. Норвегия и Дания первыми среди членов НАТО полностью признали ДРВ. Бомбардировки Ханоя и Хайфона американскими ВВС вызвали в Швеции массовый сбор подписей под воззванием протеста, причем по инициативе правительства Пальме и пяти главных партий Швеции — от коммунистов до консерваторов. Социал-демократические правительства Скандинавии в 70-х годах оказывали ДРВ (с 1976 г. — СРВ) помощь в восстановлении экономики.

Все скандинавские страны, начиная со Швеции, оказывали невоенную материальную помощь также и национально-освободительным движениям Черной Африки, молодой республике Бангладеш. Правительства Скандинавии решительно осудили военно-фашистский переворот 1973 г. в Чили, причем посольства Швеции и Норвегии в Сантьяго открыли свои двери для прогрессивных чилийцев. В 1977 г. шведский риксдаг, несмотря на свое буржуазное большинство, решил запретить экспорт шведского частного капитала в расистскую Южно-Африканскую Республику. Вместе с тем властно давали себя знать тесные связи хозяйства скандинавских стран со всем капиталистическим миром, в частности с США. Швеция и Дания вступили в организованное еще Киссинджером Международное энергетическое агентство (1974), Норвегия ограничилась ассоциацией с ним, а Швеция вступила в явно неоколониалистский Межамериканский банк развития (1977).

Правительства и общественность скандинавских стран приняли участие в многосторонних консультациях, а затем и в самом Совещании по вопросам безопасности и сотрудничества, на котором особенно конструктивную позицию заняла Швеция. Заключительный акт Совещания (1975), подписанный и тремя премьер-министрами Скандинавии, горячо приветствовался общественностью.

Северные страны неоднократно на протяжении 70-х годов подтверждали официально незыблемость своей «базовой политики», но не отказывались от приверженности участию в НАТО и союзу с США. Участие наземных войск ФРГ в маневрах НАТО в Норвегии вызвало протесты прогрессивных кругов. В 1975 г. малые члены НАТО — Бельгия, Нидерланды, Норвегия и Дания — приняли решение о закупке ими дорогостоящих американских истребителей F-16 (нейтральная Швеция с ее концепцией вооруженного нейтралитета осваивала соответствующие модели отечественного производства). Военные обязательства перед НАТО с его новыми программами гонки вооружений тяжело давили на бюджет Норвегии и особенно Дании как страны экономически более уязвимой. В декабре 1979 г. оба правительства, хотя и не без колебаний, одобрили решение совета НАТО о размещении американских ядерных ракет средней дальности в Европе.

В целом благоприятно складывались в 70-х годах взаимоотношения скандинавских государств — прежде всего Швеции — с социалистической частью Европы. Примечательным событием в этом смысле явились официальные советско-шведские переговоры на высшем уровне летом 1970 г. в Москве, выявившие близость взглядов при решении многих политических проблем, включая проблему европейской безопасности. Положительное значение имели обмены визитами глав правительств СССР, Дании и Норвегии в конце 1971 г., осенью 1973 и весной 1974 г. и Швеции — в апреле 1973 г.

Государства Скандинавии заключили в 70-х годах ряд новых соглашений с СССР и другими социалистическими странами об экономическом, научно-техническом, культурном сотрудничестве, по вопросам защиты морской среды Балтики, рыболовства и т. п. Скандинавские правительства приветствовали нормализацию отношений ФРГ со странами Восточной Европы и на рубеже 1972—1973 гг. полностью признали своего балтийского соседа — ГДР. Важность экономического использования и экологической защиты Балтики и Арктики, в частности континентального шельфа, поставила в порядок дня урегулирование ряда взаимно интересующих вопросов, особенно между СССР и Норвегией.

На исходе 70-х годов Скандинавия и вся Северная Европа оставались наиболее спокойным и стабильным регионом европейского континента. Этому в значительной мере способствовало отсутствие здесь ядерного оружия. За сохранение и договорное закрепление безъядерного статуса Северной Европы и на рубеже 80-х годов продолжала выступать прогрессивная общественность Скандинавии, что встречало неизменное понимание и поддержку у Советского Союза.

Примечания

1. Сам Ланге вскоре умер, а его сторонники в 1977 г. переименовали свою партию в «Партию прогресса».

2. В конце 1975 г. ушел на пенсию, уступив пост премьера О. Нурдли, а пост председателя НРП — Р. Стейену.

3. В Швеции — это так называемая Шведская коммунистическая партия; в Данни — «Коммунистическая рабочая партия»; в Норвегии — «Коммунистическая партия рабочих (марксисты-ленинцы)», возникшая на базе бывшего Социалистического союза молодежи.