Североевропейская альтернатива?

Со стороны вопрос о северном, или скандинавском, сотрудничестве, как правило, видится совсем по-иному, чем изнутри¹. Посторонние наблюдатели, которым бросается в глаза несомненная культурная и политическая общность этих стран, не понимают, почему они уже давно не установили между собой сотрудничество, скорее напоминающее союз. Сами же граждане этих стран, наоборот, принимают сходство между ними как должное и сосредоточивают взгляд — возможно, несколько близорукий — на том, что их разделяет. В одной из предыдущих глав я попытался дать объяснение различий в стратегических подходах, обусловивших крах идеи Скандинавского оборонительного союза в 1948—49 гг. А поскольку вопросы национальной безопасности обсуждаются в основном за закрытыми дверями, широкой общественности было нелегко понять, почему этот проект провалился. Что же касается экономического сотрудничества, то здесь препятствия были более очевидны. Одна из главных проблем заключалась в разнице уровней промышленного развития — в этом отношении не только Швеция, но в какой-то степени и Дания сильно превосходили Норвегию. Эти различия уходят корнями в далекое прошлое, но за годы Второй мировой войны «отрыв» Швеции увеличился еще больше. Вторым очевидным препятствием было состояние сельского хозяйства — с этой точки зрения Норвегия из-за природного рельефа и климата находилась в неблагоприятном положении. Лишь некоторые районы на юго-востоке Норвегии можно в какой-то степени сравнить с плодородными равнинами Дании или центральной и южной Швеции. Единственной сферой, где Норвегия уже в краткосрочной перспективе могла получить выгоду от такого сотрудничества, был свободный доступ к более обширному рынку сбыта рыбопродуктов. Практически во всех остальных областях понадобился бы длительный переходный период, прежде чем норвежская промышленность смогла бы конкурировать с соседними странами.

Уже в 1947 г. началось обсуждение вопроса о Скандинавском таможенном союзе в качестве одного из трех альтернативных путей к более тесному сотрудничеству. Другие два пути были связаны либо с «разделением труда» между тремя странами в конкретных областях, либо в осуществлении совместных промышленных проектов. Вопрос о таможенном союзе был включен в повестку дня по настоянию Дании. Министр иностранных дел Хальвард Ланге согласился с этим лишь потому, что был убежден: изучение вопроса покажет всю иллюзорность этого плана. Именно к этому сводилась суть первого доклада исследовательского комитета, хотя он и оставлял открытой возможность для дальнейшей дискуссии. Особенно непреклонным было отношение к таможенному союзу несоциалистических оппозиционных партий. Да и реакция норвежских промышленных кругов и фермеров была явно негативной. Союз рыбаков был готов изучить вопрос при условии, что Швеция и Дания снимут все ограничения на импорт норвежских рыбопродуктов.

Отчасти пытаясь избежать обвинений в срыве переговоров, а также движимое искренним желанием способствовать модернизации норвежской экономики, правительство НРП выступило с предложением продолжить изучение вопроса на основе соглашения о частичной свободе торговли. После еще четырех лет исследований, в ходе которых отношения между участниками переговоров обострились из-за споров о правах на рыболовный промысел, Норвегия вновь оказалась в меньшинстве. Она — и только она — выступала как против таможенного союза, так и против ассоциации свободной торговли. Однако в самой НРП мнения по этому вопросу разделились. Осенью 1954 г. правительство выступило с новыми инициативами по созданию либо таможенного союза, либо даже общего рынка в Скандинавии. Оно полагало, что норвежская промышленность теперь лучше подготовлена к тому, чтобы устоять в конкурентной борьбе с соседями, а также считало необходимым укрепить экономику скандинавских стран перед лицом экспансии набирающей мощь западногерманской промышленности. Однако оппозиция со стороны несоциалистических партий была по-прежнему сильна, основываясь, как всегда, на националистических страхах поглощения Норвегии соседями. Свою роль играло также общее скептическое отношение к ускоренной модернизации с социалистической окраской, угрожавшей традиционному образу жизни и экономическому благосостоянию их избирателей из сельской местности и прибрежных районов.

Главным примером ограниченного, чисто практического сотрудничества стала основанная в 1951 г. авиакомпания САС (Скандинавская авиатранспортная компания). Были созданы также североевропейский паспортный союз и общий североевропейский рынок труда. Таким образом северным странам в 1950-е гг. удалось сделать большой шаг вперед. Но скандинавская интеграция для большинства норвежцев оставалась неприемлемой. Европейское экономическое сотрудничество, особенно если его центром была бы Великобритания, хотя и вызывало аналогичные возражения, казалось все же предпочтительным. Это объяснялось тем, что отношение Англии к любым идеям, отдававшим наднациональной интеграцией, было столь же скептическим. К тому же планы сотрудничества западных стран, при условии, что во главе его стояла бы Великобритания, а Соединенные Штаты играли роль благосклонного наблюдателя, способствовали бы укреплению связей Норвегии с Западом в политической сфере и в области безопасности.

Примечания

1. Хотя два термина часто используются неконкретно и взаимозаменяемы, между ними существует определенное различие. «Скандинавия» означает три близкие друг другу в культурном, этническом и географическом отношении страны — Швецию, Данию и Норвегию. В то же время «Северные» (в английском языке употребляется как прилагательное без определяемого существительного) также включает Финляндию — и по большинству характеристик — Исландию. Однако в скандинавских языках термины «Norden» и «nordisk» применяются, как правило, без ограничений, и таким же образом они будут использоваться в этой книге.