Миф и история. Героический век и золото Нибелунгов

Герои саг не были героями мифов — они были смертными людьми. Но между людьми и сверхъестественными существами не было непроходимой грани — люди могли овладеть сверхъестественными способностями, а после смерти присоединиться к божественному или демоническому миру.

Мы видели также, что ценности сверхъестественного — потустороннего — мира переставали привлекать героев: Хельги Убийца Хундинга предпочитал любовь своей земной жены пиру с избранными героями в Вальхалле.

Земная посюсторонняя жизнь оказалась настолько дорога одному из Инглингов — потомков богов — конунгу Ауну, что тот стал приносить в жертву Одину своих сыновей не во имя благополучия или победы, а чтобы продлить собственное существование. Один сам обещал ему вечную жизнь, если он будет не только приносить в жертву сыновей, но с ними отдавать богу одну из областей своего королевства. Бог, а скорее, храмовые жрецы, также не лишены были представлений о прижизненных ценностях — ведь дань от пожертвованной богу области шла в его храм. Когда Аун принес в жертву девятого своего сына, он не мог уже самостоятельно принимать пищу и всасывал ее через рожок, как младенец. Он хотел было посвятить Одину последнего сына, а с ним и саму область Уппланд, но шведы воспротивились, и Аун умер. Его курган высится в Упсале рядом с курганом Фрейра.

Другой Инглинг — Ингьяльд — в детстве уступал своим сверстникам в храбрости, и воспитатель дал ему съесть волчье сердце. Когда ему наступил черед наследовать престол в Упсале, в Швеции уже было много конунгов — потомков Ингви. Все они собрались на тризну по отцу Ингьяльда, наследник же не должен был занимать престол в палатах отца, пока он не получит Кубка Браги и не произнесет обет, достойный конунга. Ингьяльд принял кубок — большой турий рог — и произнес обет: он вполовину увеличит свою державу или умрет. Не подозревавшие коварного замысла гости уснули, захмелев, конунг же велел поджечь палату, где сгорели прочие конунги со своими людьми. Ингьяльд завладел их землями — земли стали дороже законов гостеприимства. Но враги объединились против Ингьяльда, и могучее войско мстителя выступило против коварного конунга. Тогда тот заперся в своих палатах и сжег там себя вместе со своими людьми и дочерью, и в висах Тьодольва это считалось героическим деянием: ведь Ингьяльд сам выбрал свой смертный час! Это был последний Инглинг на престоле в Упсале.

Жажда власти и жажда дающего эту власть золота — вот та страсть, что грозила миру богов, к которым в начале времен явилась ведьма Гулльвейг, и миру людей, правители которых не могли сдерживать своих губительных устремлений.

В «Саге об Инглингах» рассказывается о наследнике конунга Ванланди — того, что погубила мара. Его звали Висбур. Конунг женился на дочери некоего Ауди Богатого и получил знатное приданое — вено: три двора и золотую гривну. Но Висбур скоро бросил жену, и та с двумя сыновьями вернулась к своему отцу. Когда сыновья подросли, они потребовали у Висбура, чтобы тот вернул вено матери — это было их право, но конунг отказался. Тут оскорбленные сыновья предрекли, что гривна их матери будет причиной гибели лучшего человека из рода Инглингов. Они обратились к колдунье Хульд с тем, чтобы она помогла им расправиться с отцом. Та не только обещала помощь, но предрекла, что с этих пор в роду Инглингов будет постоянно совершаться убийство родичей. Так и случилось. Колдунья помогла братьям подстеречь Висбура и сжечь его в собственном доме. Сыном и наследником Висбура был несчастный Домальди, которого шведы принесли в жертву, чтобы миновали неурожайные годы; Аун и Ингьяльд были их потомками.

Но не только Инглинги прославились своей алчностью.