Вёлунд — кователь сокровищ

В «Старшей Эдде» цикл героических песней открывается повествованием о чудесном кузнеце — кователе сокровищ Вёлунде, который был захвачен в плен и искалечен алчным шведским конунгом.

Конунга звали Нидуд, и у него было два сына и дочь Бёдвильд. У конунга соседней Страны Финнов были три сына — охотники и чудесные умельцы. Однажды они увидели трех прекрасных дев, прядущих лен на берегу озера, а рядом лежали их лебяжьи одежды. То были валькирии — дочери конунгов, что остановились на отдых после многих сражений. Братья семь лет наслаждались любовью чудесных подруг, но валькириям наскучила мирная жизнь, и они устремились на поиски битв в мифический темный лес Мюрквид на границе Гуннской земли. Вернувшиеся с охоты братья не обнаружили возлюбленных, и двое из них отправились на поиски дев-воительниц, третий же — кузнец Вёлунд — остался дома в Волчьей долине, поджидать, не вернется ли к нему светлая дева. Он искусно сплетал золотые украшения, вправляя в них драгоценные каменья, развешивал кольца и тем прославился — недаром он именовался властителем альвов, владельцев чудесных сокровищ.

В поздней «Саге о Тидреке Бернском», основанной на немецких преданиях о готском короле Теодорихе, правившем в Вероне, рассказывается о том, откуда у Вёлунда было много сокровищ. Оказывается, Вёлунд-Велент учился своему ремеслу в Гуннской земле у самого Мимира (мифу и эпосу неведома историческая последовательность событий: мудрец Мимир — мудрец на все времена). Там воспитывался у кузнеца Регина и великий герой Сигурд: из-за их вражды Велент должен был покинуть Гуннскую землю. Тогда отец — великан Ваде — отдал его на обучение двум черным альвам — двергам: ученик должен был остаться во власти воспитателей, если отец не заберет его после обусловленного срока. Когда отец Вёлунда Ваде отправился к двергам, чтобы забрать сына, по дороге он лег отдохнуть под горой и был засыпан горным обвалом (явно здесь не обошлось без магии двергов — жителей камней). Но отец успел оставить Вёлунду в наследство меч, который он вонзил в дерево; этим мечом Вёлунд убивает своих кузнецов-воспитателей и забирает их сокровища и кузнечные инструменты. Он бежит на север и оказывается в Дании у короля Нидунга-Нидуда.

Согласно эддической песни, конунг Нидуд прослышал, что у Вёлунда много сокровищ. Он узнал, что Вёлунд остался один в жилище и отправился тайно с дружиной к его дому, когда сам кузнец охотился. Воины пересчитали кольца — их было семьсот, — но Нидуду было мало завладеть сокровищем. Лишь одно кольцо конунг утаил, отдав его своей дочери (знал бы он, чем обернется этот дар!). Вёлунд же, вернувшись, заметил пропажу, но подумал — не его ли валькирия вернулась за драгоценным подарком! Должно быть, кольцо было обручальным — мы еще вспомним о таком кольце, роковом наручье Андвари. Так он и уснул в сладких мечтах, но когда очнулся, обнаружил себя связанным. Пленивший его Нидуд спрашивает кузнеца, откуда у него столько сокровищ, и Вёлунд отвечает, что с ним нет клада Нифлунгов, — он далеко, на Рейне. Значит, алчный конунг наслышан о золоте, принадлежавшем Сигурду в Гуннской земле, он жаждет рокового сокровища, но обретает лишь кузнеца, обученного умельцами двергами.

Нидуд привез пленника к себе, но жена конунга сказала, что нельзя ждать доброго от этого «пришельца из леса» — она видит перед собой альва. Кузнеца отправляют на остров Севарстёд и перерезают ему сухожилия, чтобы Вёлунд не смог бежать (так в одном из античных мифов калечат и божественного кузнеца Гефеста — сам кузнец оказывается «прикован» к своей чудесной кузнице). Там Вёлунд сидел, выковывая сокровища и вынашивая мечту о мести. Наконец двое сынов Нидуда пожелали взглянуть на изделия чудесного кузнеца. Вёлунд не велел детям рассказывать, что они собираются к нему, и когда те пришли, отрубил им головы. Из черепов их он сделал чаши, окованные в серебро, и послал их Нидуду. Глаза детей Вёлунд оправил как драгоценные камни, подарив их супруге конунга, из зубов же сделал наплечные пряжки, которые достались дочери Нидуда Бёдвильд.

Эта жестокая месть плененного мастера отнюдь не просто мифологический мотив. В житии одного из первых христианских святых, обращавшихся с проповедями к германцам еще в V веке, — Северина, рассказывается, как жестокая королева германцев-ругиев велела взять под стражу несколько золотых дел мастеров, опытных в изготовлении знаков королевского достоинства. Случилось так, что юный королевский сын, влекомый любопытством, пришел посмотреть на их работу. Кузнецы же схватили мальчика и, приставив к его груди меч, пригрозили, что убьют заложника, а затем и себя, если стражники попытаются силой освободить королевича. Лишь раскаяние королевы и данная ею клятва спасли ее сына, мастера же были отпущены на волю вместе с другими пленными.

В песни «Эдды» ничего не подозревавшая дева Бёдвильд сама пришла к кузнецу с поврежденным кольцом, и тот обещал исправить сокровище. Сам же, напоив деву пивом, коварно овладел ею.

Кузнец был отомщен, но его триумфом стало чудесное изобретение, о котором не уставали мечтать люди во все времена. Любовь лебединой девы помогла чудесному умельцу: он изготовил себе крылья (подобные тем, что были у его валькирии) и взлетел над островом.

В греческом мифе этот подвиг совершил Дедал, другой культурный герой, изобретатель ремесел, также обреченный на плен у царя Мидаса. Он построил у Мидаса на Крите знаменитый лабиринт: и странные лабиринты из камней, известные в Скандинавии, называются иногда «домами Вёлунда» (иногда — «градами Троя»). Но Дедал сделал крылья для юного Икара. У Вёлунда, согласно «Саге о Тидреке», также оказался чудесный помощник, но это был его брат, лучший стрелок из лука Эгиль.

Нидуд испытывает искусство Эгиля — он велит ему сбить стрелой яблоко с головы собственного сына. Нам известен этот подвиг — в средние века его повторил Вильгельм Телль.

Эгиль настрелял для Вёлунда птиц, и из их перьев кузнец мастерит себе птичье облаченье. Когда Вёлунд взлетает, освобождаясь из плена, конунг велит Эгилю подстрелить парящего в воздухе брата. Но братья договорились о хитрости: Вёлунд привязывает пузырь с кровью под левую мышку, в него и попадает стрела Эгиля. Так кузнец спасается.

В «Эдде» Вёлунд прилетает на двор Нидуда, уже скорбящего о своих сынах. Алчный конунг просит кузнеца рассказать, как погибли его дети, но тот требует, чтобы конунг сначала поклялся, что не сгубит его новой жены — Бёдвильд, что ждет от него ребенка. Иначе пусть потонет его корабль, щит не сможет его защитить, а собственный меч поразит Нидуда. Кузнец произносит этот нид и затем рассказывает конунгу, как он погубил его отпрысков, спрятав их тела под кузнечными мехами, и соблазнил его дочь.

Мы не знаем, нашел ли Вёлунд свою валькирию — в песни он удовлетворяется местью и обретенной свободой.

Но эту песнь можно считать лишь прелюдией той кровавой эпопеи, которая охватит весь мир, когда из-за проклятого золота погибнут целые династии и королевства.