Песнь о Риге — мифологическая социология

Многомудрый ас Хеймдалль, говорится в песни, странствовал по свету и забрел в дом, дверь которого была отперта и у огня сидела чета стариков — Прадед и Прабабка. Хеймдалль назвался Ригом — у богов было принято менять имена и обличья во время своих странствий. Он давал старикам мудрые советы, и те, как могли, приветили гостя, накормив его грубым хлебом бедняков, смешанным с отрубями. Риг оставался с ними три дня и три ночи провел в их постели, лежа между хозяевами. Прабабка родила после этого ребенка, которого окропили водой (этот очистительный обряд был известен многим народам до введения христианства) и назвали Трэлем. Вырос он сильным, но сутулым и безобразным с виду, занимался грубой работой, плетя лыко и таская хворост. Эти занятия соответствовали его виду и имени — ведь «Трэль» значило «Раб». Подстать ему была взявшаяся невесть откуда подруга — кривоногая дева с приплюснутым носом по имени Тир — «Рабыня». Они родили многих сыновей и дочерей (их рабские имена — «Скотник», «Грубиян», «Вонючий» и т. п. — перечисляются в песни), способных удобрять поля, возводить ограды, пасти свиней и коз, — отсюда пошел род рабов.

Риг же вновь отправился странствовать и явился в дом, где хозяева имели более благообразный вид: старик был в узкой рубахе с постриженной бородой, хозяйка занималась прядением и носила на плечах застежки (характерный признак свободной женщины в Скандинавии эпохи викингов). Они именовались Дедом и Бабкой. После трех ночей, проведенных с ними Ригом, у них родился пригожий рыжий ребенок, прозванный Карлом. Это имя означало свободного мужчину, крестьянина. Крестьянским хозяйством и стал заниматься Карл — он приручал быков, ладил соху и пахал землю, строил дома. Ему привезли невесту в дорогой одежде из козьей шерсти; ключи на ее поясе свидетельствовали о том, что она — хозяйка, а сама она именовалась Снёр — «Сноха». Это имя означает, что Карл и Снёр стали настоящей супружеской парой — вступили в законный брак, признаваемый их родителями. Их дети родились в довольстве и носили крестьянские имена — от них ведут свой род крестьяне-бонды.

Риг же отправился в путь, чтобы посетить еще один дом; двери его были распахнуты на юг, кольцо на дверях сразу свидетельствовало о богатстве хозяев. Мать и Отец сидели в доме, любуясь собою; Отец прилаживал тетиву к луку, белолицая хозяйка оправляла свою дорогую одежду. Риг и им преподал мудрые советы, хозяйка же накрыла на стол и подала хлеб из пшеницы, яства на драгоценной серебряной посуде и вино в кувшине. Риг вновь наградил хозяев не только советами: через девять месяцев Мать родила светловолосого ребенка, чей взор был устрашающ, как взгляд змеи. Этот взор принадлежал человеку, которому суждено было властвовать над другими, ибо он был наречен Ярлом, «Вождем». Ярл рос в палатах, потрясал щитом, точил стрелы и упражнялся в метании копий и владении мечом, скакал на коне, умел натравливать охотничьих собак. Тут из лесов вновь появился Риг, который назвал Ярла сыном и стал учить его тайным рунам. Бог дал Ярлу наследные земли, но тот сам отправился через лес в соседние земли и стал покорять их в сраженьях. Своим людям он щедро раздавал сокровища, разбрасывал драгоценные кольца.

Мифологическая социология обязывала скандинавскую знать соответствовать высокому образцу: уже в XII в. оркнейский ярл Рёгнвальд Кали перечислял девять искусств, которыми он владел: ярл мог играть в тавлеи, разбирался в рунах, мог читать книги и заниматься ремеслом, скользить на лыжах, стрелять и грести, играть на арфе и слагать стихи — висы.

Настала пора женитьбы, и сваты от Ярла поехали к дому Херсира (так именовались вожди небольших племенных объединений в Скандинавии). Дочь Херсира Эрна — «Умелая» — стала супругой Ярла и родила ему детей, младший из которых звался Кон — «Отпрыск». Дети унаследовали любовь к занятиям отца, но младший ведал также руны — целебные, такие, что он мог оказать помощь при родах, волшебные, которые могли притупить меч, могучие, способные успокоить море. Он знал птичий язык и мог усмирить огонь — в знании рун юный Кон спорил с отцом и был настолько хитер, что приобрел право именоваться Ригом, по имени божественного предка. Но собственное имя юного Кона означает не что иное, как королевский титул — Конунг.

Конец «Песни о Риге» не сохранился целиком. Из его фрагментов ясно, что вещий ворон напомнил конунгу, когда тот охотился в лесу на птиц, что тому пристало воевать на коне. Ворон — птица Одина, сеятеля раздоров и битв — прокаркал, будто земли датских конунгов Дана и Данпа лучше, а дома — богаче, чем владения Кона. Понятно, что после этого Кон должен был обратить оружие против соперников...

Таинственный Риг — главный герой песни — очень похож по своим поступкам на Одина, и многие комментаторы песни полагают, что Хеймдалль по ошибке отождествлен с Ригом. Но главное в «Песни о Риге» — мифологические представления о становлении человеческого общества, которые кажутся непривычными для всех, кто знаком со средневековой «социологией». Во-первых, аристократы — конунги, ярлы и херсйры, — а не рабы должны представлять древнейшее сословие. Во-вторых, в средние века рабы вообще не имели самостоятельного сословного статуса, они были целиком зависимы от хозяев; три сословия европейского средневековья — это крестьяне, рыцари (дворяне) и священники. Их главные занятия — работа, война и молитва — признавались равно необходимыми, ибо рыцари должны были защищать телесную жизнь кормящих их крестьян, а попы — заботиться о спасении их душ. «Социология» «Песни о Риге» — мифологическая, сословия возникают как мифологическая вселенная и развиваются от грубых и хаотических форм к все более совершенным. Недаром красота и юность приписывалась лишь вождям — вечно юные боги также были последними — младшими из сверхъестественных творений. Эта первобытная теория эволюции не призывала к усовершенствованию общества: Трэль и его потомки, по виду мало отличающиеся от безобразных хтонических тварей преисподней, должны были навсегда оставаться рабами — это был рабский род. Напротив, магические знания, которыми был наделен Ярл, не были направлены на благополучие всех сословий, они демонстрировали сверхъестественное право родовой аристократии на власть.

Итак, боги наделили доделанных ими из подручного материала людей жизнью и судьбой и переместили с края света, берега моря, в центр мира — Мидгард, сделали из объектов природы носителей культуры, породили сословия и научили вождей магической мудрости. Другие человекоподобные существа — великаны и карлики — возникли сами до сотворения настоящих людей и заселили окраины обитающего мира и земные недра (Снорри поместил их вместе в Великую Швецию). Для богов настал черед обустраивать сам Мидгард. В середине мира, рассказывает Высокий, боги построили себе город и назвали его Асгард. «Там стали жить боги со всем потомством, и там начало многих событий и многих распрей на земле и на небе».

Пока речь во всех мифологических рассказах шла о том, что боги обитают на созданной ими земле. Но из слов Высокого неясно, где же все-таки расположен Асгард — в середине земли или на небе? Гюльви тоже интересовало, как можно попасть с земли на небо, и Высокому этот вопрос показался настолько наивным и неразумным, что он даже рассмеялся — ведь всем известно, что боги построили мост от земли до неба. Люди зовут его радугой. Он очень прочен, но именуется Биврёст — «Трясущейся дорогой»: мост тот подломится, когда по нему поедут на своих конях огненные сыны Муспелля перед концом света. Но Биврёст и сам пламенеет: красный цвет радуги — это пламя, которое заслоняет небо от инеистых великанов. Этот мост именуется еще Мостом Асов, потому что боги каждый день съезжаются по нему на суд в свое главное святилище. Это святилище с престолами и было построено в первую очередь для Одина и его двенадцати асов на поле Идавёлль в середине города Асгарда. «Нет на земле дома больше и лучше построенного. Все там внутри и снаружи как из чистого золота. Люди называют этот чертог Домом радости», — рассказывает Высокий. Но из этого рассказа следует, что Асгард одновременно находится и на небе, и на земле, в ее середине...

В мифологической географии много загадок, и чтобы понять, как в ней разбирались люди и боги, нужно знать весь свод мифов и учиться понимать мифологию там, где она кажется противоречивой и непонятной. К этому и стремится Гюльви, а за ним должен стремиться и современный читатель.

Читатель уже мог обратить внимание на то, что мир тьмы — Нифльхейм — был погружен в глубины Мировой бездны, преисподнюю. Но одновременно мир тьмы располагался на краю света — это там великан породил Ночь. Кромешная — внешняя — тьма со всех сторон окружала возникающий мир богов и людей, и центр этого мира становился центром космоса вообще.