Встреча с Хольбергом

На третьем доме от гостиницы «Виктория» — приземистом каменном здании — мемориальная доска: «Здесь в кафедральной школе при церкви учился Людвиг Хольберг».

Школа основана в 1100 году.

Она существует и по сей день.

Правда, с 1840 года ее перевели в новое здание, окна которого через узенькую улицу заглядывают в окна гостиницы «Виктория» — в мой номер, а в 1900 году преобразовали в гимназию.

В тяжелую годину, когда религиозный ханжа датский король приказал закрыть театры, Хольберг, лишенный возможности увидеть свои пьесы на сцене, решил перейти на прозу. На латинском — так было безопаснее — скрывшись под именем студента Нильса Клима он написал бессмертную сатиру — книгу о путешествии в подземные царства и о тамошних порядках. Сказочный Нильс Клим после своих приключений стал пономарем бергенской кафедральной церкви. Наискосок от «Виктории» и по сей день стоит она, высоко вознося купол колокольни, похожей на рыцарский шлем с шишаком среди зеленеющего кладбища, где хоронят бергенских епископов.

Так снова я повстречался с Хольбергом, его родными местами и земляками.

Года три назад, в жаркий июньский вечер в Копенгагене, у входа в Королевский театр я увидел статую. Облокотясь на тяжелые ручки каменного кресла, выпрямившись и словно в упор разглядывая проходящих, сидит старик в парике, какие носили обычно придворные в XVIII веке.

На пьедестале высечено: «Великий датский писатель Людвиг Хольберг».

Это были дни разгульного веселья русов — юношей и девушек, получивших аттестат зрелости. В «подмогу» датским собратьям к 22 июня в Копенгаген обычно приезжают в своих новеньких студенческих шапочках русы финские, шведские, норвежские. При свете пылающих факелов, вооружившись кистью и белилами, норвежские русы тщательно замазали в надписи на пьедестале слово «датский» и вместо него вывели «норвежский».

— Эти бергенские парни ежегодно задают работу — приходится отмывать белила, — беззлобно сказал человек, стоящий рядом со мной.

Чудаки, думал я тогда, глядя на юных земляков Хольберга. Не надо ничего вычеркивать, надо лишь добавить к слову «датский» — «норвежский». Не разъединяет, а объединяет народы творчество таких гениев, как Хольберг.

Но я не сказал тогда этого вслух ни случайному собеседнику, ни парням, «трудившимся» у памятника, дабы не сочли мои слова вмешательством во внутренние дела сразу двух стран.

Вот куда из Бергена, разматывая бухту веревки, — в Данию, в Копенгаген завели меня мысли в то утро.

Спозаранок я собирался позвонить известному норвежскому писателю Эйвинду Болстеду, с которым мне хотелось познакомиться. Кстати, и он кончал ту же школу, где учился Хольберг.

Но об этом я узнал позже.

Открываю телефонную книгу, отыскиваю нужный номер, но рядом в строку напечатано: «От 10 до 2 не звонить».

Милые нравы! Телефон здесь не отрывает писателя от работы.

Ну что ж, не нарушу этого табу! Пойду посмотрю пока, таков ли еще бергенский рыбный рынок, каким увидела его Вера Инбер четверть века назад:

А какие здесь есть города! Например,
Старый Берген, который недаром
(Это скажет вам каждый порядочный гид)
Знаменит своим рыбным базаром.
Голубая макрель, золотая треска
На холодном рассвете багровом...