Факелы на площади Фритьофа Нансена

День, начатый посещением стортинга, продолженный осмотром Национальной галереи, завершился встречей с Юстом Липпе, заместителем председателя Коммунистической партии Норвегии.

Со стены, с фотографии, подперев рукой щеку, на нас внимательно смотрит Максим Горький. Хозяин снимает со стены портрет, — на обратной стороне надпись. Отец Липпе был знаменитым норвежским артистом. В 1907 году в спектакле «На дне», поставленном Норвежским национальным театром, он с блеском сыграл роль Алешки-сапожника... Недавно, перебирая архив отца, Юст Липпе нашел серию снимков первого в Норвегии горьковского спектакля и послал их в Музей Горького в Москве. Вместе с благодарностью в ответ он получил и эту фотографию.

О многом было переговорено в ту встречу: о литературе и театре, тонким знатоком которых был мой собеседник, о забастовке моряков — Липпе в свое время был юнгой и матросом, о прошлой войне, когда он был офицером норвежской армии, вспоминали общих друзей, но, конечно, разговор все время возвращался к делам сегодняшним.

— Сейчас в Норвегии реакционеры пытаются создать единый фронт в защиту финансового капитала... А правящая партия — лейбористы — демобилизует трудящихся перед лицом этого наступления... Коммунисты и все подлинно демократические группы лишены возможности выражать свои взгляды через общественные каналы — такие, как, например, радио. Они могут рассчитывать только на свои более чем скромные ресурсы. Два-три печатных органа, с одной стороны, и более трехсот — с другой!.. «Охрана прав меньшинства»! — с иронией произнес он. — Эти слова стали сейчас модными. Но почему, когда наши лейбористы произносят их, они забывают о коммунистах, которые и в стортинге и в муниципалитетах пока еще в меньшинстве? Да потому, что они отлично знают, что хотя мы еще и малочисленны, но боремся-то за интересы трудящихся, которых большинство. «Охрана прав меньшинства»! Что такое меньшинство у нас? Это судовладельцы. Крупная буржуазия... Это те, кто хочет заполучить атомную бомбу. Значит, надо охранять их права! Это и называется у лейбористов борьбой за социализм.

Так Юст Липпе очень точно определил смысл пропагандистского хода, называемого здесь «охраной прав меньшинства», по поводу которого старик Хорнсрюд только недоуменно пожимал плечами, а Август Ланге лишь рассказал анекдот о студенческой дискуссии.

Ближайшие выборы в стортинг вскоре еще раз приоткрыли, что скрывается за ширмой слов об охране прав меньшинства, права какого меньшинства охраняются. Получив по сто двадцати одной тысячи голосов, партия Центра провела в стортинг шестнадцать депутатов, и партия «Венетре» — четырнадцать. При такой пропорции коммунисты, собравшие сорок девять тысяч пятьсот голосов, должны были получить шесть-семь депутатских мандатов. Однако они не получили ни одного.

И тут никто даже и не обмолвился об охране прав меньшинства! Юст Липпе был прав.

— Но как бы нас ни поносили противники, — продолжал Липпе, — мы с еще большей энергией будем бороться за интересы большинства, за то, чтобы большая часть национального дохода доставалась не меньшинству, за то, чтобы на нашей земле ни при каких условиях не было атомного оружия, за то, чтобы Норвегия вышла из НАТО и стала по-настоящему независимой, нейтральной... Так что сами понимаете, каково наше отношение к этому изменению конституций, к поправке, о которой вы сегодня беседовали в стортинге с Трондом Хегна.

...Все, что я слышал в тот вечер, с огромной силой прозвучало вскоре на Десятом съезде Коммунистической партии Норвегии, в горячих выступлениях и участников первого Учредительного съезда, и в речах молодых делегатов, которые в дни создания партии еще и не родились на свет, и в докладе единогласно заново избранного председателя партии Эмиля Левлиена.

— Советский Союз готов быть гарантом нейтралитета Норвегии, — сказал на открытом заседании съезда в своем приветственном слове представитель Коммунистической партии Советского Союза.

Это заверение отозвалось в сердцах многих тысяч норвежцев.

Ведь столько политиков и в газетах и по радио изо дня в день стремятся внедрить в сознание норвежцев, что позиция Советского Союза делает невозможным нейтралитет Норвегии.

В воскресенье 19 марта со всех концов города от Синсена и Этерстада, Сагена и Фрогнера четырьмя колоннами, маршем на площадь Фритьофа Нансена пришли пятнадцать тысяч жителей столицы, чтобы громко и решительно сказать «нет!» атомному оружию. Пятнадцать тысяч человек! Для Осло это столько, сколько для Лондона четверть миллиона.

Противоатомный марш совпал с окончанием съезда Компартии, и делегаты его приняли участие в митинге перед ратушей на площади Фритьофа Нансена.

Когда, открывая митинг, профессор Эрлинг Стаф сказал, что борьба за разоружение и нейтралитет может теперь опираться и на заявление представителя КПСС о том, что Советский Союз согласен гарантировать нейтралитет Норвегии, — стало ясно, что слово, произнесенное с трибуны съезда коммунистов, услышано.

На митинге выступил талантливейший художник Альф Рольсен.

Он обращался к народу, а за спиной его высилась новая ратуша, стены которой он расписал своими прекрасными фресками, изображающими труд, повседневные заботы и радости простых норвежцев.

И колеблемое пламя пылающих факелов отражалось на лице изваянного из мрамора датским скульптором Фритьофа Нансена — великого норвежца, самоотверженного борца за мир и дружбу народов, почетного депутата Московского Совета.