Река и лес

«Когда листва на дубе становится с мышиное ухо — форель клюет на муху». Эту поговорку норвежских рыбаков Фритьоф твердо знал, и в эту-то пору, в конце мая, через два-три дня после окончания сплава леса по реке, мальчики отправились на рыбную ловлю. Компания собралась в субботу после обеда. Предстояла масса удовольствий: ночевка вне дома, ужение рыбы, кофе, сваренное на костре, свежая только что зажаренная на угольях рыба, — все это отбивало всякую охоту обедать, и даже толстенький Александр не просил, как обычно, добавки мяса и сладкого.

К реке нужно было итти не меньше 5 часов, но страсть к рыбной ловле была так сильна, что, придя на место, они тотчас же брались за удочки, и не поев и не отдохнув, удили до самой темноты. Ах, эти ночи в шалаше, когда мальчики совсем уже засыпали от усталости после крепкого горячего кофе и свежеизжаренной рыбы, добытой своими удочками! Первые лучи рассвета заставляли их вскочить, и они снова, стоя по пояс в воде, предавались любимому занятию. Так проходил весь воскресный день, и только ночью они пускались в обратный путь в вымокших и набитых песком башмаках; приходили домой в понедельник рано утром, когда нужно было собираться в школу.

Еще больше выносливости проявляли мальчики, когда они подросли и отправлялись на травлю зайцев поздней осенью. Приходилось иногда целые сутки проводить без отдыха и без пищи. Зато с каким удовольствием они потом набрасывались на еду, запивали ее кофе, которое за неимением ложек размешивали щепкой или веткой, сорванной с первого попавшегося кустика. Для Фритьофа не существовало слова «трудно», и он своим упорством и настойчивостью вел за собой остальных. Только однажды он испытал неприятное чувство страха и то больше из-за ответственности за младшего брата, чем из-за личной безопасности. Это случилось, когда Фритьоф впервые проник в долину Серке. Было это летом во время каникул; семья только что закончила обед, родители прилегли отдохнуть, и Фритьоф с Александром сидели на крылечке и обдумывали, как им провести остаток дня. Солнце стояло настолько высоко, что казалось, оно еще долго не будет заходить. Вдруг Александр вспомнил, что их школьный товарищ Иоганн Крайн, сын лесничего, живущий в долине Серке, в имении Сокерталь, приглашал их придти во время каникул. Спутанные тропинки, туманы, бродившие над долиной, и далеко разбросанные друг от друга дома делали долину Серке запретной для детей. Но тут оба мальчика решились итти. Будить родителей им не хотелось, да они и знали, что их не пустят.

Дорога была запутанная к сложная. Каждая тропинка разветвлялась на несколько новых и уводила в неизвестную даль. На деревьях беспечно щебетали птицы. Мальчики встретили дровосека, который указал им путь к ближайшей деревушке, а там им рассказали, как пройти в Сокерталь. Товарищ очень обрадовался неожиданному приходу братьев Нансен, но... было уже 7 часов вечера, и Нансенам нужно было сразу же возвращаться обратно, чтобы добраться домой до полуночи: они потратили на дорогу 4 часа.

Обратный путь показался гораздо тяжелее; Александр стер себе ногу и плелся, прихрамывая. Фритьоф представлял себе беспокойство и гнев родителей и понял, что поступок этот был совершен необдуманно. Мальчикам почти никогда не запрещали проделывать любые экскурсии, но они должны были предупреждать об этом. Фритьоф приготовил большую самообвинительную речь, которую ему так и не пришлось произнести. Когда они подошли к дому, то увидели, что там находятся все домашние, они собирались уже отправиться на поиски пропавших. Стиснув зубы и взяв за руку хнычущего Александра, Фритьоф подошел к дому. С крыльца почти бегом спустилась мать; она обняла обоих мальчиков и замерла, ничего не говоря. Когда Фритьоф поднял голову к ее лицу, он увидел в глазах ее слезы. Сделав усилие, чтобы не заплакать, она только спросила:

— Где вы были?

Ганс Нансен

Фритьоф понял все, что перечувствовала мать за долгие часы беспокойства, и сказал, глядя ей прямо в лицо:

— Мы пошли в Серке. Мы глупо сделали, что не сказали никому. Я не знал, что это так далеко, а отступать...

Да, Фритьоф не умел отступать. Он очень любил рассказы о неустрашимости и отваге. Ему пришлось наслушаться немало всевозможных героических историй, в которых самым любимым героем выступал Ганс Нансен, далекий предок Фритьофа. Когда, собравшись у костра после ужения рыбы или во время охоты, мальчики утоляли первый голод, они начинали упрашивать Фритьофа рассказать что-нибудь об этом знаменитом путешественнике. Фритьоф не всегда соглашался; он по натуре скорее был молчалив и задумчив, но когда у него появлялось желание говорить, то не было рассказчика лучше него; одна и та же история о Гансе Нансене каждый раз обогащалась новыми подробностями.

В доме у Нансенов, как реликвия, хранилась книга Ганса Нансена, называвшаяся «Краткое описание всего мира, где даются понятия о небе, солнце, месяце вместе с другими планетами и звездами, об их движении и направлении, а также о четырех стихиях и их свойствах и о царствах и государствах земных с их достоважнейшими градами. К сему присовокупляется нечто о морс и мореходстве и о вспомогательных к оному науках, извлеченное из различных книг и составленное и написанное Гансом Нансеном».

На этом же титульном листе значилось: «Отпечатано в Копенгагене Андреем Кох 1633 г. за счет бухгалтера Педера Андерсена и продается у него».

Фритьоф выучил все длинное заглавие книги наизусть. Он подолгу смотрел на суровое, мужественное лицо чернобородого и черноглазого прапрадеда. Сочиняя различные истории про Ганса Нансена, Фритьоф любил представлять себе также, какими были напечатавший книгу Андрей Кох и бухгалтер Педер Андерсен, за чей счет она была отпечатана. Умный бухгалтер, он на ней неплохо заработал: книга Ганса Нансена расходилась до второй половины XIX века. На книжке, которая была у Нансенов, сохранилась еще надпись, сделанная чернилами: «Сия книга весьма полезна для моряков. Оле Бергесен 1841 г.». По преданию эту надпись сделал шкипер, плававший по правилам этого руководства. Так больше двухсот лет служила эта книга морякам. Фритьоф всегда высчитывал, сколько ему остается до шестнадцати лет — того возраста, в котором Ганс Нансен совершил первое путешествие по Белому морю.

Его любимой игрой, в которую он вовлек всех мальчиков, была игра в «Бореалию». «Бореалией» в книге Ганса Нансена назывались все земли, лежащие на север от Европы, Азии и Америки до Северного полюса. Фритьоф водружал на воображаемом полюсе флаг, и хотя игра повторялась в каждый праздничный день, он всегда испытывал при этом волнение.

Однажды он сказал своему другу Карлу:

«Бореалия» — это не игра, это — подготовка. Когда-нибудь я действительно поеду на полюс!