В Ледовитом океане

Фритьоф и не подозревал, что ему в скорости предстоит встреча, если не с самим Норденшельдом, то с его легендарным судном «Вегой».

11 марта 1882 года Фритьоф отплыл из Арендальской гавани на «Викинге» в качестве охотника за тюленями.

Яркое солнце сверкало в этот день над морем и шхерами; начиналась весна, в воздухе уже разливался аромат, который заставлял думать о зеленой лужайке, о лесе, о прилетающих птицах. Но Фритьоф сейчас думал только о свинцовых волнах и льдах Ледовитого океана. Океан устроил ему подобающую встречу еще издалека: сначала мимо «Викинга» промчался обломок разбитого судна, потом начался страшный шторм, который сломал грот-мачту¹ на «Викинге». Вечером зрелище было совсем великолепное: через палубу то и дело перекатывались волны, окрашенные в оранжевые тона низкостоящим солнцем, и кругом на далекое расстояние по всей воде плясали огни, словно океан был иллюминован специально в честь Фритьофа.

18 марта судно вступило в область льдов. Фритьоф, ежедневно записывавший свои наблюдения в дневник, исписал в этот день три страницы, так сильно было его впечатление от океана. Вот что он писал:

«Ледовитый океан — нечто особенное, не похожее ни на что другое и меньше всего на то, чем обыкновенно его представляют себе. Я прочел о нем немало прежде, чем сам попал туда в первый раз, и рисовал его себе заранее в виде царства мощных ледяных гор всех видов и форм, великолепных, блестящих, переливающихся всеми цветами радуги ледяных башен со шпицами и необозримых сплошных ледяных равнин. В действительности — ничего подобного. Плоские плавучие льдины, зеленовато-голубая вода, туман, солнце, буря и штиль — вот что встретило меня.

Первые льды

Первым признаком близости Ледовитого океана была зеленая чайка, или буревестник. Мы встретили ее почти около полярного круга; она парила на своих распростертых крыльях над бесконечными гребнями волн. Птица эта держится тут в сотнях километров от берега, словно сторожит вход в Ледовитый океан, куда никто не проскользнет без ее сопутствия. Она следовала за нами уже 2 дня, когда море начало зеленеть, — мы подходили к островам Ян Майен. И вот, на седьмой день нашего плавания, раздался крик "Лед впереди!" Я выскочил на палубу и стал вглядываться в пространство — передо мной чернел один мрак ночи, Но вдруг в этом мраке показалось что-то большое, белое, стало приближаться, расти и белеть, выделяясь на черном фоне моря. Это была первая ледяная глыба, которую мы встретили.

Потом их стало попадаться много; они плыли, то ныряя, то подымаясь вверх, скользили мимо с шумом и шипением. Это были еще отдельные льдины-вестники; но вот я увидел на северной стороне неба удивительное сияние, похожее на зарево сильного, но очень отдаленного пожара, сияние было призрачно белое. Вместе с тем я услышал глухой шум и шипение, доносившиеся также с севера и похожие на шум прибоя. Причиною всего оказались сплошные массы плавучего льда. Свет являлся отражением, которое они бросали на туманное или облачное небо, а шум производили волны, перекатывавшиеся через них и ударявшие их друг о друга; в тихие ночи этот шум был слышен издалека. Как диковинно было стоять на палубе, смотреть и слушать в то время, как мы плыли в этот новый, неизвестный мир льдов. Шум все усиливался и доносился уже со всех сторон; все чаще и чаще стали окружать нас ледяные глыбы. Иногда судно наталкивалось на них, с треском подымало их носом и отшвыривало в сторону».

Примечания

1. Грот-мачта — средняя мачта на трехмачтовых парусных судах.