Эволюция НАТО

Главный вопрос для Норвегии, как и для других европейских стран — членов НАТО, заключался в том, что произойдет с этой организацией после исчезновения советской угрозы. Некоторые думали, а кое-кто и надеялся, что НАТО будет просто ликвидирована или по крайней мере развалится. Но встреча НАТО на высшем уровне в Лондоне в 1990 г. показала, что организация обладает и желанием, и способностью к самореформированию, чтобы соответствовать новой обстановке. Пока в ЕС только говорили о будущем включении в свой состав новых восточноевропейских демократий, НАТО, не теряя времени, установила консультативные контакты с бывшими странами-членами Организации Варшавского договора и получившими независимость республиками бывшего Советского Союза, создав ССАС — Совет североатлантического сотрудничества. К 1994 г. НАТО сделала еще один шаг вперед, учредив организацию «Партнерство во имя мира», в рамках которой все эти страны могли начать сотрудничать с альянсом в области оборонной стратегии, военного планирования и миротворческой деятельности. Кроме того, НАТО продвинулась по направлению к более тесному сотрудничеству с Западноевропейским союзом и Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).

Самым неясным моментом, связанным с процессом реформирования НАТО, были последствия этого процесса для отношений с Российской Федерацией. Хотя президент Ельцин и его правительство наладили сотрудничество с различными органами, созданными под эгидой НАТО, а позднее к России было проявлено особое внимание — учрежден постоянный «Совет Россия—НАТО», отношение к организации во многих кругах на нестабильной московской политической сцене оставалось глубоко скептическим. Норвегия, как единственный член НАТО, имеющий с Россией общую границу, с самого начала этого процесса подчеркивала необходимость открытого диалога с Москвой по проблеме европейской безопасности в целом. Помимо этого, Норвегия уже на ранней стадии выступила с инициативой по сотрудничеству с Россией на Крайнем Севере в рамках программ развития Баренцева-Евроарктического региона — амбициозной попытки преодолеть барьеры национальных границ, абсолютно непроницаемых в период «холодной войны», в регионе, где соображения безопасности еще долго будут служить фактором, ограничивающим сотрудничество.

Самым сложным вопросом стало решение НАТО о принятии в ее состав восточноевропейских государств в качестве полноправных членов, некоторые из них буквально ломились в двери организации, желая быть принятыми в ее состав в качестве полноправных членов. Многие считали это решение по меньшей мере преждевременным, называя вновь созданное «Партнерство во имя мира» наилучшим механизмом сотрудничества в области обороны и безопасности. Норвегия с самого начала заявила о своей осторожной позиции: понимая стремление этих стран обеспечить себе такой же уровень безопасности, каким обладали сама Норвегия и другие страны НАТО, она тем не менее считала, что любой процесс расширения организации должен потребовать значительного времени. Оно понадобится странам-кандидатам для адаптации своих военных институтов и создания оборонных структур, способных действовать совместно с хорошо налаженными военными механизмами НАТО. Необходимо было избежать провоцирования России, для чего необходимо было создавать впечатление, что в Европе устанавливаются новые рубежи противостояния. С другой стороны, существовал риск испортить отношения с новыми демократическими государствами, которые могли подумать, что России будто бы предоставляется право вето в вопросе о том, каким образом им следует решать вопросы своей национальной безопасности. И все же, когда решение было принято, Норвегия поддержала идею расширения НАТО.

Юрген Космо занимал пост министра обороны с 1993 по 1997 г., в сложный период, когда интерес США к северному флангу НАТО и помощь в его обороне начали ослабевать перед лицом более актуальных задач на Ближнем Востоке и Балканах. На этой карикатуре он заявляет, что «наша политика безопасности остается прочной», а в это время Соединенные Штаты явно готовятся к сокращению своих обязательств в регионе.

Больше разногласий вызвал вопрос о том, какие страны следует допустить к вступлению в организацию. С Польшей, Венгрией и Чешской Республикой особых проблем не было. Трудности сосредоточились вокруг вопроса о прибалтийских государствах, вновь обретших независимость после распада СССР. Они с самого начала обратили особое внимание на развитие отношений со странами Северной Европы, подчеркивая наличие с ними общих интересов из-за малых размеров и географической близости. Многие круги в Норвегии, поощряемые Соединенными Штатами, считали, что скандинавские страны должны взять на себя особую ответственность за безопасность и благосостояние прибалтийских государств. На мадридской встрече НАТО в верхах в июле 1997 г. премьер-министр Норвегии Турбьёрн Ягланн был в первых рядах тех, кто призывал не захлопывать дверь перед прибалтами, даже если их и нельзя включить в «первую группу» кандидатов на вступление. С тех пор, однако, вопрос о вступлении этих государств в НАТО отошел на второй план по сравнению с различными проектами практического сотрудничества в балтийском регионе, осуществляемыми в рамках Совета стран Балтийского моря, одним из членов которого является Норвегия.

Эти институциональные преобразования были в самом разгаре, когда НАТО пришлось вмешаться, применив военную силу в бывшей Югославии. Когда центром югославского кризиса стала отделившаяся Босния, ни НАТО, чьи войсковые и командные структуры были все еще ориентированы на широкомасштабный конфликт между Востоком и Западом, ни ЗЕС, чьи амбиции не подкреплялись реальной силой, не оказались готовы к действиям. Но когда Генеральный секретарь ООН попросил о помощи для обеспечения контроля за соблюдением санкций ООН против Югославии, обе организации решили направить в Адриатику военно-морские силы. С этого момента вмешательство НАТО в Боснии неуклонно расширялось — от поддержки с воздуха наземных Сил ООН по охране (СООНО) до контроля за всей операцией через Силы по выполнению соглашения (СВС), задачей которых был надзор за выполнением Дейтонских соглашений 1995 г. Тем самым операция в Боснии стала первым случаем действий НАТО «на чужой территории» — за пределами зоны ответственности организации, определенной еще Вашингтонским договором 1949 г. В рамках своих ограниченных возможностей — особенно из-за отсутствия профессиональной армии — Норвегия с самого начала поддерживала этот процесс и участвовала в нем.

Новым этапом в развитии НАТО стал кризис в Косово. После неоднократных и продолжительных попыток привлечь бывшую Югославию к участию в мирном урегулировании конфликта, включавших и окончившуюся неудачей попытку прекратить насилие направлением в регион контингента наблюдателей ОБСЕ на местах, НАТО начала воздушные бомбардировки, чтобы вынудить сербскую армию покинуть Косово. Хотя норвежское правительство всецело поддержало и эту акцию, мнение общественности по этому вопросу было не столь единодушным, особенно после того, как в список целей для бомбардировок были включены объекты инфраструктуры на территории самой Сербии, не имевшие прямого военного назначения. Многие подвергали сомнению и само право НАТО применять военную силу без прямой и недвусмысленной санкции Совета Безопасности ООН. Эти замечания слились в единый хор с критикой так называемой «новой НАТО» в целом. Ссылаясь в качестве аргумента на формулировки и предполагаемые последствия новой стратегической концепции НАТО, официально принятой на юбилейной встрече в верхах в апреле 1999 г., состоявшейся в Вашингтоне по случаю 50-летия организации, некоторые утверждали, что НАТО теперь превратилась из оборонительного в агрессивный альянс, претендующий на роль полицейского для всего мира. Тем не менее большинство норвежских граждан и правительство страны поддержали принцип внешнего вмешательства, если таковое необходимо для предотвращения геноцида или массовых нарушений прав человека. Норвежские истребители принимали участие в воздушных налетах, правда, лишь выполняя вспомогательные задачи, а армейский батальон вошел в состав наземных Международных вооруженных сил для Косово (KFOR), в миссию которых входит надзор за установлением мира в Косово. Кроме того, в самом начале нового тысячелетия Норвегия готовилась к созданию сил постоянной боеготовности для участия в будущих акциях подобного рода.