Истоки

своих лучших образцах литература скандинавского реализма восходит к богатой художественной традиции — национальной, общескандинавской и европейской. В критике не раз обращалось внимание на то, что творчество Ибсена, Бьёрнсона, Стриндберга, С. Лагерлёф, С. Унсет и других крупнейших писателей многим обязано романтическому искусству, впитавшему в себя, в свою очередь, немало из фольклора, творчества Шекспира, Мольера, Мильтона, Хольберга, сентименталистов. По мысли Г. Брандеса, ранняя драматургия Ибсена вызывает ассоциации с произведениями таких, например, датских писателей, как Эленшлегер, Хейберг, Палудан-Мюллер и др. И само романтическое движение в Скандинавии, в отличие от литературы ведущих стран Западной Европы, в своем поступательном развитии задерживается надолго — вплоть до второй половины XIX в. — и продолжает, таким образом, непосредственно и активно участвовать в литературном процессе новой эпохи.

Убедительные примеры тому — творчество сказочника Андерсена, ранняя поэзия и драматургия Ибсена и Бьёрнсона, «отзвуки» романтизма в шведской (Алмквист, Рюдберг) и финской литературе на шведском языке (Й.Л. Рунеберг, С. Топелиус) и т. д. Да и литературно-критическая деятельность Г. Брандеса подготавливалась в немалой степени развитием философско-эстетической мысли XIX в. — не только западноевропейской (классической, романтической, позже позитивистской), но и скандинавской. Здесь необходимо отметить труды университетских ученых — Х. Стеффенса, Б. Хойера, К.Я. Бустрёма, мыслителей-литераторов — Й.Л. Хейберга, Н. Грундтвига, С. Киркегора и др., подавляющее большинство которых принадлежало к романтическому направлению. Правда, значение этой традиции было своеобразным. Брандес, например, решительно отвергал многие положения субъективного идеализма, трансцендентализма и интуитивизма, к которым тяготели многие из романтиков. Но в такой критике оттачивалась мысль, а общий высокий теоретический уровень трудов «предшественников», несомненно, способствовал выработке — особенно в среде молодежи — научного мышления, художественного вкуса.

Зарождение и развитие скандинавского романтизма было связано как с общими закономерностями европейского исторического и литературного процесса с начала XIX столетия, так и с особыми национальными условиями замедленного становления буржуазных отношений в каждой из северных стран. Влияние европейского общественного подъема, в первую очередь, в связи с подготовкой, осуществлением и последствиями Французской буржуазной революции, ощущалось и здесь. В Дании и Швеции оно определялось проведением в конце XVIII в. буржуазных реформ, в Норвегии — интенсивным ростом национального самосознания, активной борьбой за демократические свободы, завершившейся завоеванием 17 мая 1814 г. конституции. В известном письме П. Эрнсту от 5 июня 1890 г. Ф. Энгельс писал, что «...Норвегии удалось ввести у себя гораздо более демократическую конституцию, чем все существовавшие тогда в Европе»¹. Под влиянием этих событий возникла в Норвегии патриотическая «поэзия 17 мая».

Иной характер носили патриотические мотивы в поэзии датской (как ответ на события, связанные со сражением на Копенгагенском рейде и победой датчан над английским флотом) и шведской (как апелляция к «героическому духу» предков — правда, нередко в связи с притязаниями в отношении Финляндии и Норвегии, с ростом националистических настроений²).

Естественно, что политическая ориентация романтиков по проблемам современности во многом была различной. Андерсен, Ибсен, Бьёрнсон и близкие к ним писатели, подготовленные здоровой фольклорной и литературной традицией, быстрее и последовательнее преодолевали многие из противоречий, порожденных эпохой, национальной отсталостью. Этому всемерно способствовало и их увлечение Шекспиром, стремление воспользоваться достижениями литературы национального и европейского Просвещения и раннего романтизма. Близость к идеям Просвещения позволила Эленшлегеру и Тегнеру, а за ними Андерсену, Палудану-Мюллеру, Ибсену «по-байроновски» открыто объявить себя наследниками культуры XVIII в.

Параллельно шло освоение скандинавскими романтиками древних мифов и саг, исторических хроник, легенд, песен и сказок. Переводы, издания и изучение памятников скандинавской древности, осуществлявшиеся скандинавскими учеными (в том числе и исландскими, среди которых необходимо назвать Арне Хельгасона, Финнура Магнуссона), всемерно способствовали овладению писателями мотивами и сюжетами древней поэзии (например, в исландской романтической лирике Бьярни Тораренсена и Йонаса Хадлгримссона, воспевавших родную природу и обычаи древних).

Трудно переоценить значение художественного и эстетического наследия романтиков в процессе становления национальной культуры в каждой из скандинавских стран.

Примечания

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 37, с. 351.

2. Об этом см.: История Швеции. М., 1974, разд. 9.