Возрождение исландской национальной литературы. Х. Лакснесс

Исландия не избежала — при сохранении многих особенностей в быте, нравах, культуре и искусстве — общих закономерностей буржуазного развития, свойственного не только Скандинавии, но и другим странам Европы.

С XIII столетия, то есть со времени утраты Исландией своей государственной самостоятельности, и вплоть до XX в. ее национальная культура и искусство переживали очень тяжелый период, не могли выйти из состояния затяжного кризиса.

В 1918 г. в условиях подъема освободительной борьбы в Исландии Дания была вынуждена признать остров суверенным государством, связанным с ней, однако, унией. Только в 1944 г. по истечении срока 25-летнего соглашения Исландия становится самостоятельным государством с республиканской формой правления.

1918 год стал вехой не только в политическом, но и в культурном развитии Исландии. Распространение идей марксизма, затем создание в 1930 г. Коммунистической партии Исландии (в 1938 г. после объединения была образована Единая Социалистическая партия Исландии) оказывают серьезное воздействие на литературу страны. В 30-х гг. трибуной революционно настроенных литераторов становятся ежегодник «Красные перья» (1935—1938), способствовавший консолидации сил прогрессивной интеллигенции, и такие боевые издания, как газета Единой социалистической партии Исландии «Тьодвидлин» («Народная воля») и с 1938 г. журнал «Язык и литература», организаторами которого были Х. Лакснесс и К. Андрессон. Изоляция страны во многом уже была изжита и борьба за национальную независимость порождала новые настроения в среде литературной общественности. Так, в произведениях Тоурбергура Тоурдарсона и Халлдоура Лакснесса высказывались сомнения в отношении перспектив буржуазного прогресса, рождалась надежда на социалистическое учение.

Интенсивное развитие личной инициативы, получившее отражение и в литературе (Эйнар Бенедиктссон) было связано со становлением капиталистических отношений в стране. Стремление молодежи выйти за рамки интересов «уединенного крестьянского хутора» и утолить жажду познания мира, привело к тому, что начинающие писатели устремлялись не только в столицу, в Рейкьявик, но и за границу. Именно этим обстоятельством объясняется одна из особенностей литературы «маленькой Исландии», заключающаяся в том, что некоторые ее видные представители пишут на иностранных языках, приобретают славу сначала за пределами своей родины. О трудных процессах складывания современной исландской культуры и литературы писали многие исследователи: К. Андрессон, Ст. Эйнарссон, П. Халлберг, А. Валгрен, советские исландисты — В. Берков, Н. Крымова, А. Китлов, С. Неделяева, М. Стеблин-Каменский и др.

«Песни странника» (1918) Стефауна Сигурдссона (1887—1933), как отмечалось критикой, «не вызвали большого шума», а между тем в этом сборнике поэт выступил провозвестником «новой эры»¹. Именно Стефауна из Хвитадаля Лакснесс назвал одним из своих учителей, который по возвращении из-за границы с необыкновенным вдохновением отдался творческой деятельности, делился с молодыми поэтами тем опытом и знаниями, которые он приобрел в «годы учения» у норвежских мастеров. И хотя Сигурдссон пережил «трагедию примирения», все же как поэт он пленял искренним чувством, вызывал широкий отклик своим умением правдиво писать о «радостях и печалях», «о мольбе бедняка о хлебе насущном». Из мрачной и душной атмосферы Сигурдссон стремился найти выход в стихах, посвященных юности и любви.

В ином ключе выдержано творчество поэтов того же поколения, вышедших из крестьянской среды, — Давида Стефаунссона (род. в 1895 г.) и Тоумаса Гудмундссона (род. в 1901 г.). Если для Стефаунссона «исторический наряд» служит поводом для выражения как собственных чувств и фантазии, так и веяний своего времени, то Гудмундссон, наоборот, как бы нарочито отмежевывается от прошлого, настаивает на том, что он является поэтом современного города, даже одной только улицы Рейкьявика, которую описывает широкой палитрой красок — от выразительных реалистических картин до романтических, «экзотических» аллегорий.

В отличие от Д. Стефаунссона обращение к прошлому, к национальной истории у многих исландских писателей носило принципиальный характер. Славя «тысячелетье своего народа», они резко критически относятся к современности. Если в прошлом своей родины художники видят вдохновенные примеры борьбы за независимость, то теперь в жизни все им кажется «напыщенным и высокопарным», далеким от подлинного идеала. Подобного рода скептицизму в отношении современности, порожденному отсутствием ясной политической ориентации, противостояла поэзия социалистического направления. Связанная с пролетарским движением, она, естественно, обращалась к прошлому во имя настоящего и будущего. Социалистической лирике не свойственно было любование историей и приукрашивание героев прошлого.

Замечательным поэтом социалистического направления в Исландии, несомненно, явился Иоуханнес Йоунассон ур. Кётлум (1899—1972). Сын бедного крестьянина, он становится учителем народной школы. Как и Лакснесс, Йоунассон хорошо знает жизнь пролетариев, живет их интересами. Развитие поэта из Кётлума шло довольно сложным путем. Начав литературную деятельность в середине 20-х гг. стихами абстрактно-романтического характера, он лишь с третьего лирического сборника «Я притворяюсь спящим» (1932) выступает как поэт социальный, стремящийся познать смысл классовой борьбы. Теперь он не ограничивается выражением сочувствия тяжелой доле трудящегося человека, высказывает резкую критику в адрес буржуазии («Эксплуататоры», «Безработный» и др.), верит в преобразующую силу идей социализма («Первое мая»). Став коммунистом и одним из организаторов журнала «Красные перья», Йоунассон ясно формулирует свое социально-эстетическое кредо — «пролагать пути в новое». В сборнике «И все же я проснусь» (1935) он предстает как антифашист и интернационалист. В стихотворении «Мы, пролетарии» поэт выступает от имени масс. Ему представляется, что мечты о свободе народов уже близки к осуществлению («Свобода»), что фашизм обречен («Священная война», «Товарищ Димитров» и др.). Но вскоре Йоунассон обнаруживает, как сильны еще силы социального зла, как длителен и нелегок будет путь борьбы с ним. Теперь вдохновляющие примеры поэт ищет в героической истории Исландии (сб. «Белоснежная мать», 1937), с горечью говорит о «гнетущей атмосфере» и неизбежности новой войны (сб. «Трудно на свете», 1939), в отчаянии готов признать, что умиротворение можно обрести лишь в общении с природой (сб. «Иммортели», 1940).

Опыт героической борьбы с немецким фашизмом вернул Йоунассону веру в силы прогресса и свободы. Стихи сборника «Солнце меркнет» (1945) представляют собой воспоминания о недавних событиях. В традиции Н. Грига, с горечью писавшего о том, что во время войны «лучшие умирают», исландский поэт с большим чувством говорит о своих «единомышленниках», сражавшихся на фронтах, томившихся в концентрационных лагерях и погибших.

Друзьями человечества, «людьми будущего» поэт называет прежде всего советских людей, солдат Красной Армии, кто своим мужеством и стойкостью отстоял правду и свободу («Сталинград»). Прочувствованные стихи он посвящает также скандинавским писателям-антифашистам Нурдалу Григу и Каю Мунку.

Говоря о пионерах социалистического направления в исландской литературе (Т. Тоурдарсон, Г. Бенедиктссон, Х. Стефаунссон и др.), можно сказать, что они чаще ограничивались критикой капитализма и еще весьма отвлеченно рассуждали о социализме.

Лакснесс, выдающийся художник современности, предстает новатором в жанрах социального, философско-психологического и исторического романа. По признанию писателя, «быть поэтом» определялось для него не только «врожденным призванием», но и поисками «пути к своему народу», искренним желанием, даже потребностью стать скальдом современности, то есть необходимостью найти «чистый тон», пронизать творчество «светом мира».

Халлдоур Гудьонссон (род. в 1902 г.), известный под псевдонимом Лакснесс², — сын дорожного рабочего из Рейкьявика. Хутоторок Лакснесс, неподалеку от столицы, где родители будущего писателя занялись крестьянским трудом, дал ему литературное имя. Уже в детские годы Халлдоур пристрастился к искусству — его отец играл на скрипке, а бабушка пела ему старинные песни и рассказывала сагн. Двенадцати-тринадцати лет, будучи учеником сначала поселковой народной школы, а затем столичного профессионально-художественного училища, он пытался писать «статьи» на тему окружающей жизни. В 1918—1919 гг. юноша обучается в высшей народной школе, однако с большим рвением он отдается литературному труду, в результате весной 1919 г. появляется его первый роман «Дитя природы», подписанный «Халлдоур из Лакснесса».

Это типично ученическое произведение отражало настроения семнадцати летнего Лакснесса — мечты о «большом мире», и сыновнюю любовь к родному краю. Герой романа исландец Рандвер Оулафссон, разбогатевший в Америке, возвращается на родину духовно опустошенным. Подобно ибсеновскому Перу Гюнту, обретшему счастье в любви верной Сольвейг, Рандвер стремится в чувстве к «дочери природы», «язычнице» Хульде и в крестьянском труде нравственно возродиться, найти радость жизни. Контраст современной действительности виден и в рассказах Лакснесса, в которых эгоизму и ханжеству лютеранского духовенства («История о людях Каульфакоте») противопоставляется неистребимая сила крестьян, их стремление к свободе («Тысячелетний исландец»), И все же в подобных суждениях юноши еще многое определялось инстинктом.

В 1919 г. Лакснесс живет в Копенгагене, путешествует по Дании, Норвегии и Швеции, в 1921 г. — по Германии и Австрии. Теперь он знакомится с общественной жизнью и литературой не только Скандинавии, но и крупнейших стран Европы. Потрясенный войной, он пытается в философских и социологических системах прошлого обрести откровение. В начале 20-х гг. Лакснесс работает над «Красной тетрадью», которую, по собственному признанию, «писал кровью». Позиции писателя в этом философском трактате эклектичны: он мечется между Шопенгауэром и Ницше, с одной стороны, и Брандесом, Ибсеном и Стриндбергом, Руссо, Бьёрнсоном, Толстым и Ганди — с другой, пытается их примирить в своем сознании.

В поисках этического идеала Лакснесс приходит даже к католицизму. Разочаровавшись в лютеранстве, он тем не менее продолжал сохранять наивные иллюзии в отношении веры. Его привлекает внешняя обрядность католической церкви: крещение в бенедиктинским монастыре, получение второго имени — в память ирландского мученика Кильяна. В 1923 г. молодой неофит совершает путешествие во Францию, Испанию и Англию. Под влиянием католицизма им задуман роман «У подножия святой горы» о поисках бога и своего места в жизни.

И все же «религиозной одержимости» и сюрреалистической концепции об «исконной порочности» человеческой натуры все чаще противостояло стремление более широко взглянуть на окружающее. Замысел романа «Между жерновами» должен был символически выразить «собственную историю» писателя, его положение между церковью и современной культурой. Отношение Лакснесса к искусству прошлого в эту пору противоречиво, навеяно эстетикой модернизма. С детства воспитанный в традиции древних саг, он теперь нигилистически относится к ним. По мысли писателя, современный роман можно создать при условии обращения к примеру Достоевского, знатока человеческого сердца. Показательно, что «Красную тетрадь» он создавал не только под влиянием чтения труда Фомы Кемпийского о Христе, но и «Воскресения» Л. Толстого.

После кратковременного пребывания писателя на родине весной 1924 г. постепенно наступает «отрезвление». В 1925 г. им был закончен философский роман «Великий ткач из Кашмира». В основе его лежала сага о «великом ткаче, обладавшем мудростью двенадцати королей» и создававшем «ткань жизни и духа», а по мастерству своему равному разве лишь знаменитым индийским «ткачам из Кашмира». Восемь книг, разделенные на сто глав, напоминают «Божественную комедию» Данте, с ее картинами реальной жизни и мистикой, со строгой последовательностью событий и философскими отступлениями. Действие романа происходит в Исландии и Италии, и это дает автору возможность показать различные проявления буржуазных нравов. Герой романа Стейдн Эдлиди, противостоящий миру хищников, во многом наделен автобиографическими чертами. Позднее в сборнике очерков «Книга народа» (1929) и в статье к 100-летию со дня рождения Стриндберга (1949) Лакснесс возвращался к теме «Великого ткача». По его словам, роман представлял собой «чистейшую стриндбергиаду», поскольку в нем, с одной стороны, «разграничены две различные культуры», а с другой — поставлена проблема одиночества, «трагедии человеческой души».

В 1926 г. Лакснесс возвращается в Исландию. Затем в течение двух лет (1928—1929) он живет в США и Канаде, где, в частности, знакомится с колонией исландских эмигрантов. По признанию писателя, в Америке, «самой развитой капиталистической стране», он «стал социалистом не потому, что читал учебники по социализму, а потому, что видел голодных и безработных в парках». По возвращении на родину в «Книге народа», которую он назвал сборником «газетных статей, написанных для газеты, которой нет на свете», Лакснесс откликается на многие злободневные темы политической жизни, социологии, эстетики, морали. О позитивных взглядах его в эту пору можно говорить как о «социализме чувства» в духе Эптона Синклера.

Резкий перелом в мировоззрении и творчестве Лакснесса происходит в начале 30-х гг. под влиянием общеевропейского общественного подъема, сказавшегося также и на Исландии. Роман «Салка Валка» (1931—1932), открывший новый этап в творчестве писателя, принес ему всемирную славу. Действие романа происходит в маленьком рыбачьем поселке Осейри, затерянном в узком фиорде между скалами. События жизни здесь подчеркнуто будничны, обыденны. Обе части романа — «Ты чистая виноградная лоза» и «Птица на берегу», составившие историю Сигурлины Йоунсдоттир и ее незаконнорожденной дочери Сальвор Вальгердур, которую просто называли Салкой Валкой, предстают как широкая картина тяжелой и беспросветной жизни исландских рыбаков в 20-х гг. нашего столетия.

Салка Валка, дитя природы, смело вступает в схватку с обстоятельствами. Своим успехом она обязана не только инстинкту «бунтовщика». Ее сознание разбужено социалистическим учением, с которым ее знакомит юный Арнальдур, друг ее детства. Выразительно, с большим сочувствием нарисована в романе «искренняя любовь» Салки и Арнальдура. Образ юного Арнальдура в романе крайне противоречив. Пропагандист социалистического учения, он во многом остался на позициях утопизма. Искренность его в отношении к учению Маркса и Ленина вне сомнений, однако сам юноша (как и его возлюбленная) не замечает своих слабых сторон, терпимого отношения к собственному идеализму, «прекраснодушию» и к «левой» фразе.

Поездка в Советский Союз в 1932 г., знакомство с произведениями Ленина, по признанию Лакснесса, много ему дали. В книге «Путь на Восток» (1933) писатель, в частности, говорит о том, что «русский опыт» помог ему разобраться в вопросе о классовой структуре общества, особенно в психологии различных групп крестьянства.

Крупный роман «Самостоятельные люди» (1934—1935) привлекает пластичностью художественных образов и описаний. Но «героическая сага» о Бьяртуре из Летней обители — произведение принципиально новое, отчасти полемизирующее с традиционным жанром романа, в частности с «Соками земли» Гамсуна. Основная социально-философская концепция романа связана с идеей «самостоятельности» крестьянина, мечтающего о собственном клочке земли и хуторе, но жестоко обманывающемся в своих надеждах. Легенда о «самостоятельном» крестьянине предстает как «сага о человеке, который в течение всей своей жизни, днем и ночью, засевал поле своего врага».

Гудбьяртур Йоунсон, или попросту Бьяртур, — фигура трагическая. Неисчислимы испытания, выпавшие на его долю. Уже вначале этот батрак, а затем мелкий хуторянин нарисован как характер недюжинный. Смелый и трудолюбивый, он обладает не только значительной физической силой, но и философским рассудком, даже поэтическим талантом. Вся его натура как бы инстинктивно тянется к свободе, свету и солнцу. Не случайно его зовут Бьяртур (светлый), да и дочери он дал диковинное прозвище Соуллилья (солнечная лилия).

Тема героического прошлого, эпохи саг и викингов возникает в романе многократно. Раздумья, внутренний монолог нередко обращены здесь к событиям национальной истории. Лакснесс «заимствует» из саг яркие сравнения, ароматом языческих легенд веет от рассказов о колдовских чарах «заклинателя духов» Колумкилли и «ведьмы» Гунвер. К яркому языку древней поэзии автор романа прибегает в аллегорических картинах и сравнениях. И все же «героическая сага», в чем-то близкая мифу и притче, является «романом времени», эпосом современности. Высказывалось справедливое мнение, что роман Лакснесса — «поэтичная и глубоко человечная книга», что «Бьяртур в его борении с жестокой, судьбой подобен герою саги, а его дочь — образ, преисполненный поэзии возвышенной и правдивой»³.

Конечно, в романе немало от «стиля саги» — объективность повествования, эпичность характеров, драматизм ситуаций. Но «Самостоятельные люди» — это прежде всего «роман нашего времени», в котором активную роль играют философские обобщения, многозначный подтекст, сатира и ирония, аллегории и лейтмотивы. В послесловии к одному из последующих изданий романа (1952) сам Лакснесс отмечал, что серьезное влияние на него при решении «крестьянского вопроса» оказал «реалистический взгляд советских людей на вещи». «Поток жизни и истории» многому учит героя романа, ведет от «индивидуализма» к признанию «коллективизма».

Четырехтомным романом о скальде Оулауфуре Каурасоне (псевдоним «Льоусвикинг») — «Свет мира» (1937), «Замок в Соммерланде» (написан в Москве, 1938), «Дом скальда» (1939), «Красота неба» (1940) — завершается второй этап творчества Лакснесса. Идейно-эстетические позиции автора тетралогии — «идеалиста» и «реалиста» — теперь еще более сложны: произведение это стоит «на грани между сверхъестественным и естественным»⁴. По свидетельству писателя, для романа характерна документальная основа — в нем использованы неизданные дневники и биография поэта Магнуса Яльтасона (1873—1916) за последние десятилетия его жизни. Многое в герое романа напоминает о фактах из истории бродячих скальдов XIX в. В романе очень много раздумий о современности. Жизнь Оулауфура — это история его постоянных испытаний. Незаконнорожденный ребенок, брошенный родителями, он живет на попечении общины, с детских лет тяжко трудится, испытывает голод, побои и несправедливость. Лишь в общении с природой мальчик находит радость: одинокий и нелюдимый, он «дружит» со скалами и зеленой поляной, с волнами в фиорде и солнечным лучом. Став скальдом и школьным учителем, юноша не освобождается от положения нищего; по ложному обвинению оказывается в тюрьме. Но Оулауфур остается мечтателем, идеал которого живет в сагах и далеких песнях скальдов.

Женские образы романа часто даются контрастно по отношению друг к другу — по примеру ибсеновских героинь. Например, «прозаическая» Ярфридур, женщина уже немолодая и некрасивая, но понимающая Оулауфура и становящаяся его женой, и случайно им встреченная безвестная красавица, безвременно скончавшаяся, которую он называет поэтическим именем своей несбывшейся мечты.

Образ Оулауфура, современного скальда, дан в резком контрасте с окружающим его реальным миром. Как жестоки они, сильные мира сего, — фашиствующий Юэль Ю. Юэль, хозяин поселка Пьетур по прозвищу «Три лошади», ханжески проповедующий «разумное христианство», даже спекулирующий на идеях социализма! Именно Оулауфура Лакснесс считал в ту пору способным «найти путь к сердцам», стать «светом мира».

Публицистические произведения Лакснесса тех лет также полны размышлений об окружающем, об искусстве. В «Русской сказке» (1938), явившейся отповедью клеветническому выступлению А. Жида, исландский писатель говорит свое «слово правды» о «возникновении нового мира от Балтийского моря до Тихого океана», о социалистической стране, успешно решающей сложнейшие вопросы.

В статьях «Исландские люди XVII века» (1938) и «Старое и новое об исландской литературе», опубликованной в датском журнале «Зритель» (март 1939 г.), Лакснесс пишет о необходимости активного отношения к прошлому, к национальному эпическому искусству. Древнеисландский язык, по его словам, это «латынь Севера», «язык саг и скальдов». Исландские саги настолько самобытны, что не терпят «наслоений» других более поздних эпох. Наибольшая их ценность в объективности повествования, которая может служить вдохновляющим примером. Вынашивая в эту пору замыслы произведений в историческом жанре, Лакснесс особо отмечает также значение документальной прозы и поэтических римуров — «верифицированной формы героических саг, рыцарского романа, фантастической истории, приключения, сказки».

Заботами о современной национальной культуре пронизаны и статьи писателя в сборнике «Арена дня» (1942), предисловие к «Страстным псалмам» Хадлгримура Пьетурссона, программная для него статья «Писатель и его творчество» (1942) и др.

Своеобразным сплавом раздумий о прошлом, настоящем и будущем явился исторический роман «Исландский колокол» (1943—1946), эта, по определению критики, «самая исландская книга Лакснесса». На историческом материале (события романа относятся к концу XVII — началу XVIII в.) Лакснесс поднимает акту-альный вопрос о национальной самостоятельности Исландии и ее будущем, о подвиге народа. Исландцы — не только «народ скальдов», создавший величайшие памятники мировой культуры, но и «историческая нация», неоднократно являвшая примеры беззаветной героической борьбы за свободу.

Тема вечевого колокола, некогда победно звучавшего в стране, служит призывом к объединению здоровых сил нации. И когда 17 июня 1944 г. в Тингведлире (где в 930 г. собрался первый исландский альтинг) страна была, наконец, провозглашена республикой, Лакснесс посвятил этому событию стихотворение «Колокол свободы». Созданию романа-эпопеи предшествовала длительная — в течение восемнадцати лет — и кропотливая работа по собиранию и изучению источников.

Основные герои романа в наибольшей степени раскрываются в каждой из частей трилогии — крестьянин Хреггвидссон в «Исландском колоколе», женщина-патриотка Снайфридур в «Златокудрой деве» и ученый, собиратель древних манускриптов Арнэус в «Пожаре в Копенгагене». Историческим фоном эпопеи служат события не только в Исландии, но также в Голландии, Германии и Данин. Это была пора выступлений немецкой военщины и развития голландской торговли, возвышения датского абсолютизма и унижения Исландии, страдавшей от иноземного гнета и опустошительных стихийных бедствий.

Завязкой романа служат события, связанные с выполнением королевского указа о снятии и сдаче в казну древнего колокола, висевшего с незапамятных времен в Тингведлире. Крестьянин Йоун Хреггвидссон, оказавший при этом сопротивление представителям властей, является олицетворением всего исландского народа. Злоключения его и составляют основу сюжета. Неоднократно приговаривавшийся к смерти, испытавший нелегкую долю, нищету и бесправие у себя на родине и солдатскую неволю в изгнании, Хреггвидссон, мудрый и стойкий, как герои саг, сохраняет достоинство, выходит победителем из многих опасных ситуаций. Именно он, ищущий права и справедливости, постоянно оказывается в центре событий, становится другом Арнэуса и одним из наиболее ревностных спасителей древних книг, памятников национальной культуры.

Историческим прототипом Арнаса Арнэуса послужил Аурни Магнуссон (1663—1730), известный исландский ученый, собиратель древних рукописей. Образ Арнэуса раскрыт в сложных условиях и противоречиях. «Друг короля и сотрапезник графов», он обладает смелостью, открыто защищает «честь и правду бедной страны». Похожий на «мудреца из народа», он с течением времени становится «слугой беззащитных» и за это, естественно, лишается расположения сановных особ, делается «гонимым».

Не менее драматичен и образ Снайфридур. Она, златокудрая дева, прозванная Солнцем Исландии еще и потому, что ее любовь к родине, как и у Арнэуса, была безграничной. Но Арнэус, любимый ею, ради успешного продолжения деятельности на общее благо был вынужден вступить в брак с богатой «горбатой ведьмой», а она, Снайфридур, своевольная и жаждущая осуществления своего права, должна была подавить свое чувство и довольствоваться супружеством сначала с юнкером Магнусом, грубияном и пьяницей, а затем, после его смерти, с ханжой Сигурдуром Свейнссоном. Но она жертвует личным счастьем во имя родины, сознательно выбирает путь общественной деятельности. Смело, во всеуслышание порицает она датские королевские указы, бросает вызов христианской религии.

Исключительно выразительны в романе картины народной жизни, быта и нравов, массовые сцены, поистине «фальстафовский фон», с его нищими и юродивыми, клеймеными ворами и девками, крестьянами и солдатами, колдунами и скальдами. Объективный стиль повествования, свойственный сагам, дает под пером Лакснесса необыкновенный эффект: оказывается, люди нового времени, подобно героям древности, несут в себе огромный запас энергии, а их «мысли и чувства» зрительно передаются в портрете, в колоритной речи. Вместе с тем писатель не ограничивается передачей событий в «картинах жизни» и нередко «драматизирует» текст, вводит авторский комментарий. В этих случаях вступает в права свойственная ему манера философской дискуссии и символики, остроумной иронии, гиперболического заострения, афористического вывода.

Идейная насыщенность и актуальность, напряженность действия и разнообразие художественных приемов, широкий диапазон — от лирических и романтически-возвышенных мотивов до гневной, бичующей сатиры — делают роман-эпопею Лакснесса выдающимся и чрезвычайно оригинальным произведением реализма XX в.

В послевоенный период общественная и литературная деятельность Лакснесса вступает в новый этап, отмеченный мучительными исканиями и новыми творческими победами.

Примечания

1. Андрессон К. Современная исландская литература. 1918—1948. М., 1957, с. 58 и след.

2. Творчеству Лакснесса посвящена обширная научная литература (С. Арвидсон, И. Эскеланд, П. Халлберг, Э. Мунк-Петерсон и др.). У нас ему посвящена книга Н. Крымовой и А. Погодина «Халлдоур Лакснесс» (М., 1970), статьи Г. Шаткова, писателей Б. Полевого, А. Сафронова, А. Фадеева и др. См.: Библиографический указатель «Х.К. Лакснесс» (М., 1968).

3. Фадеев А. За тридцать лет. М., 1959, с. 881.

4. Андрессон К. Современная исландская литература..., с. 221.