Пути развития шведской литературы. Вклад национального романтизма в скандинавскую культурную традицию

Романтическое движение в шведской литературе первой половины XIX в., как и в датской, развивалось под воздействием немецкой классической философии и эстетики йенской школы. Уже в «философии личности», «персонализме» Кристофера Якоба Бустрёма проявились типичные для романтизма черты — утверждение «бытия духа» и индивидуально-личностного, якобы независимого от материи, чувственного мира. Но, как это было и у Киркегора, «теологическая» оболочка (бог есть воплощение абсолютного и т. п.) скрывала и попытки отчуждения личности от буржуазной действительности, стремление показать сверхчувственное «вне времени».

Две основные группы шведских романтиков — «фосфористы», получившие свое наименование от журнала «Фосфорос», и члены «Готского союза», пропагандировавшие в журнале «Идуна» свою приверженность к национальной древности (эпохи «готов», или «ётов») — при всем несходстве их идейно-эстетических позиций — часто обозначаются в литературоведении понятием nyromantik — «нового романтизма» по отношению к недавнему предромантизму и особенно к далекому средневековому мистицизму, казавшемуся чем-то «родственным» их мировосприятию. Взаимоотношения шведских романтиков с предшествующим, просветительским этапом национальной литературы были весьма сложными. Да и историко-литературный процесс последней трети XVIII в. также не был однозначным (классицистский академизм, сентиментализм и предромантизм, творчество народного поэта К.М. Веллмана), «Фосфористы» (Аттербум и др.), несмотря на известную пассивность, все же способствовали пробуждению национальной литературы, внесли в нее поэтичность, обогатили фантазией и чувством, ознакомили шведов с иностранной поэзией (немецкой и французской). Но «переворот», по словам Тегнера, «должно было произвести более самостоятельным образом, с меньшей долей таинственности». Выполнение этих задач выпало на долю поэтов «Готского союза», в первую очередь самого Тегнера.

Одним из видных деятелей «готской» школы и журнала «Идуна» стал Эрик Густав Гейер — поэт-композитор и ученый-историк и философ. Последователь немецкой исторической школы, философии Шеллинга и йенского романтизма, Гейер уже на раннем этапе своей деятельности предстает как литератор с чрезвычайно сложными взглядами в разных сферах — философско-эстетической и социально-политической. Об этом свидетельствовали, в частности, его трактаты 10-х гг. — «О силе воображения», «Феодализм и республиканизм» и др. Как романтик, истинное проявление народности он видел в дофеодальном прошлом скандинавов. Консервативный политический идеал Гейера проявился в концепции своеобразного компромисса между принципами королевской власти и республиканского правления.

Пафос учения о «силе воображения», наиболее полно выразившего эстетические принципы молодого Гейера, состоял в утверждении понятия «самостоятельности личности» и роли «интуитивного познания». Считая личность движущей силой исторического процесса, он в противовес концепциям идеалистического пантеизма «выдвинул диалектическую идею о социальной сущности самосознания человека, его представлений о самом себе»¹. В отличие от Гегеля, видевшего в личности воплощение «абсолютной идеи», Гейер подчеркивал мысль о проявлении личности в связи с социальной средой. Это было, несомненно, значительным шагом в направлении материалистического истолкования проблемы.

Немалое значение имело также и то, что своеобразие личности (в частности, художника) Гейер определял ее творческими возможностями, способностью активно действовать, воспринимать прекрасное и создавать «свободное искусство». Сила воображения, по его мысли, проявляется в богатстве фантазии, искренности и благородстве чувств.

Центральное место в литературе шведского романтизма занял Эсайас Тегнер, прошедший сложный путь идейного и художественного развития. Отдав дань «просвещенному академизму», он формируется как поэт под мощным воздействием немецкой классики и сентиментализма (Гете, Шиллера, Руссо), особенно романтиков — Эленшлегера, Байрона. Лучшее в творчестве Тегнера было проникнуто идеями демократизма и гуманизма. Г. Брандес справедливо писал о его цельности, «воодушевленности горячей любовью ко всему прекрасному и истинному».

«Эллинизм» Тегнера развивался на просветительской основе; это сказывалось и на рационалистическом требовании ясности и гармонии в искусстве, и на увлеченности поэзией чувств в духе Руссо.

Ко прошлое не поглощало целиком внимание начинающего поэта. Он выражал симпатии к событиям и идеям Великой французской революции, резко порицал колониальную политику Англии. Романтическим ореолом окутан в сознании Тегнера образ Наполеона, ненавистна ему реакционная политика «Священного союза». «Опорой мракобесия» считал Тегнер и русский царизм. Противоречивым был процесс складывания патриотических взглядов поэта: просветительский взгляд на общественную жизнь сочетался у него с «великодержавными» настроениями (лирика, поэма «Аксель»), хотя здесь Тегнер далек от плоского национализма (наподобие П. Линга).

Своеобразным был у Тегнера и характер формирования романтизма. Принципиальный противник «таинственной» и «мистической» поэзии «фосфористов», он и в себе беспощадно подавлял всякое проявление «христианнейших» настроений и вообще решительно осуждал «литургическую» литературу.

Выдающимся произведением шведского — и скандинавского — романтизма явилась эпическая поэма Тегнера «Сага о Фритьофе», созданная в середине 20-х гг. Основанная на сюжете древнеисландской саги о Фритьофе Смелом и отчасти на мотивах некоторых песен «Старшей Эдды», поэма тем не менее в своем идейном направлении, образной системе и стиле оказалась произведением романтическим, глубоко современным. Отмеченная «двусоставность» предстала в «Саге о Фритьофе» в удивительном единстве. По словам В.Г. Белинского, откликнувшегося на русское издание поэмы Тегнера (в переводе Я.К. Грота), «Сага о Фритьофе» явилась воплощением «лиризма», «возвышенной прелести», — того «общего», что делало ее «интересной для всех», выражением свободолюбия, чистоты, глубины, возвышенности и благородства «простого человека».

Позднее творчество Тегнера более противоречиво. Пессимистически настроенный и больной поэт уже не поднимался до уровня своего «Фритьофа». Лучшее в его наследии открывало горизонты дальнейшему развитию национальной литературы на путях не только романтического, но и реалистического искусства, где уже в середине XIX в. возвышалась фигура Алмквиста.

Примечания

1. Мысливченко А.Г. Философская мысль в Швеции, М., 1972, с. 99.