Радист Кнут Хаугланд

Когда 10 июня 1940 года норвежская армия по приказу правительства прекратила сопротивление на территории Норвегии, двадцатидвухлетний сержант радист Кнут Хаугланд находился на севере, вблизи от Тромсе... Вместе со своей частью он успел эвакуироваться в Англию.

Там Кнут прошел все премудрости работы в подполье, чтобы включиться в борьбу — в движение Сопротивления.

И вот наступил час, когда потребовалось применить полученные знания. Их, четырех норвежцев, должны были выбросить на высокое плоскогорье Хардангер-видда, подготовить нападение на завод тяжелой воды близ Рьюкана, чтобы уничтожить его.

Скорчившись в три погибели, Кнут Хаугланд сидел со своей рацией в бомбовом люке.

— Если бы я сказал, что это было удобно, вы бы мне все равно не поверили.

Устраиваясь «поудобнее», он услышал, как один из летчиков сказал другому:

«Надеюсь, нам не случится сесть на брюхо, не то придется раздавить этого парня, внизу».

Выбросили их глухой ночью поздней осени.

Европа была захвачена нацистами. Казалось, немцы вот-вот прорвутся к Волге. Войска союзников отступали в Ливийской пустыне...

Ветер рвал парашюты, дождь, перемешанный со снегом, сек глаза.

Хардангер-видда — это, как говорится в учебнике географии, «наиболее выраженное равновысотное плоскогорье с холмистым рельефом, массой озер и болот, неглубоких речек, среди которых подымаются горные вершины. Наиболее высокая из них, Хардангерскулен (1876 метров), покрыта ледником почти округлой формы общей площадью около девяноста квадратных километров».

Самолет был маленький, и кроме летчиков места хватало только для четверых с рацией, запасными батареями для нее и запасом пищи на несколько дней.

Мешки с боеприпасами и продовольствием должен был сбросить другой самолет, но его сбили в пути.

По рации сообщили, что мешки сбросят следующей ночью. Но в эту ночь погода была еще хуже, чем накануне... А вторая за ней — штормовая. В третью же непогода разыгралась пуще. Поздняя осень клубила над океаном туманы, ставила на пути самолета бесконечные заграждения, дождевые завесы. К тому же немцы забеспокоились: то ли они что-то узнали, то ли их станции засекли рацию Хаугланда. И через несколько дней так и не получившие продовольствия люди получили приказ: немедля уходить в горы, к леднику...

— Но в Англии легче было издать приказ, чем нам здесь его выполнить, — говорит Хаугланд.

И тем не менее они выполнили. На лыжах прошли большую часть пути — до одной из заброшенных пастушьих хижин в горах, вблизи от границы вечного льда. Там они жили и готовили нападение на химический завод «Норшкгидро», находившийся в глубокой долине, в семи километрах от Рьюкана и за тридцать от их хижины.

Установили, что немцы заминировали все подходы к заводу и заводскую территорию. Не заминированы были только подъездные железнодорожные пути: значит, проникнуть на завод нужно через железнодорожные ворота, которые заперты на замок и железную цепь. Караулы сменяются каждые два часа: значит, вся операция должна занять не больше полутора часов. Между машинным отделением и электролизной установкой — барак, в котором живут пятнадцать немецких охранников: значит, к тому моменту, когда подрывники займутся своим делом, группа прикрытия должна блокировать этот барак. Так постепенно вызревал план всей операции. И каждая деталь его утверждалась за морем, в штабе.

Еды они так и не дождались, а та, что была в рюкзаках, пришла к концу. Население получало продовольствие в обрез и лишь по карточкам. Общаться с местными жителями было сложно и опасно, а те, с кем связывались, сами жили впроголодь.

О еде было запрещено говорить, но когда они засыпали, их радовали сны, в которых они вовсю уписывали самые вкусные в мире яства. И так было до тех пор, пока — великое дело — случай не послал им отбившегося от стада оленя!..

— Это был не олень, а настоящая спасательная экспедиция, без него мы погибли бы... Это ясно... Мы съели его без остатка, — повторил Кнут. — Мы выпили его кровь... Сварили все — глаза, рога, кожу. И съели. И все, что находилось в желудке... Еще бы, это была зелень! Витамины, а у нас уже начиналось нечто вроде цинги.

Так, «спасенные оленем», они с еще большей энергией занимались своим делом до тех пор, пока в феврале не получили «с неба» пищу и боеприпасы, доставленные самолетом вместе со второй группой в шесть норвежцев.

Все было подготовлено к удару.