Преступление без наказания

Заседание стортинга началось уже давно. Мы тихонько занимаем места на хорах, отведенные для публики. Сверху отлично видны расположенные полукружьем места депутатов. На стене, за спинками кресел президиума, оригинал знаменитейшей в Норвегии картины — «Учредительное собрание в Эйдсволле».

Наша ложа на галерее самая левая, — значит, место единственного депутата-коммуниста Левлиена должно быть внизу, под нами. Но я вижу его в другом конце зала. Оказывается, в силу традиции депутаты занимают кресла по секторам — областям, которые они представляют, по территориальному, а не по партийному признаку. Ведь во времена Эйдсволла политических партий в стране еще не было.

Депутат, выступавший когда мы вошли, кончает свою речь и сходит с трибуны при глухом молчании зала. Председатель называет имя следующего.

— Что, он плохо говорил? Почему нет ни одного хлопка?

— Нет, почему же, нормально говорил, — отвечает Георг. — Но какие бы то ни было выражения одобрения или неодобрения ораторам в стортинге строго запрещены.

На трибуне круглолицый, плотный, добродушный человек — депутат, член Рабочей партии — Тронд Хегна.

— Он говорит, что лучше было бы, если бы военный министр подал в отставку после того, как выяснилось, что он дал ложное опровержение, — переводит Мартин Наг.

Председатель встает и говорит, что Герхардсен просит слова для ответа депутату Хегна. И я вижу, как премьер-министр — высокий тощий, сутулящийся старик — выходит на трибуну.

— Герхардсен говорит, что Хандал подавал ему заявление об отставке, но он как премьер не счел возможным удовлетворить просьбу министра... — шепчет мне на ухо Мартин. — ...Правительство считает происшедший факт недопустимым и согласно с предложением Рабочей фракции, что надо усилить контроль в военном министерстве.

Сегодня стортинг уже третий раз занимается вопросами о незаконных поставках норвежского оружия, автоматов, патронов, гранат на Кубу — Батисте.

...В сочельник 1958 года, когда норвежцы украшают елки, готовясь провести в семейном кругу рождественские праздники, в утренних газетах Осло были опубликованы телеграммы, что войсками Батисты убито 380 повстанцев.

Каково же было общее возмущение, когда через некоторое время из статьи, опубликованной в правой газете «Норгенс Хандельс ог Шефарстиденде», норвежцы узнали, что пули и гранаты, разившие повстанцев на далеком острове Карибского моря, производились на здешнем оружейном заводе Рауфоса.

Военный министр Хандал немедленно опубликовал резкое опровержение. Но через несколько дней редакция газеты представила неопровержимые доказательства того, что оружие, изготовленное в Норвегии, вопреки норвежским законам, действительно перевозилось на Кубу. Повстанцы, возглавляемые Фиделем Кастро, разгромили наемников Батисты, и «секретный груз» последнего транспорта попал в руки народа. Опровержение оказалось ложью.

Произведенное по настоянию стортинга расследование показало, что лицензия на вывоз этого оружия была оформлена должностными лицами, которые теперь пытались оправдаться тем, что опасались безработицы на оружейных заводах Рауфоса. Оружие и боеприпасы были взяты из складов вооружения, производимого в Норвегии на средства, предоставленные Вашингтоном в виде «помощи» странам НАТО.

Депутат Финн Му заявил, что вслед за судном, доставившим снаряжение с заводов Рауфоса, в Гавану прибыл еще один норвежский пароход с грузом танков.

Разоблачая лицемерие правых, он с трибуны стортинга спрашивал:

— Почему вы возмущаетесь только правительством, а не теми норвежскими судовладельцами, которые доставляли диктатору Батисте оружие и военные материалы на своих судах, ходивших под норвежским флагом?

Этот ответ представителя правящей партии консерваторам походил на спор о том, у кого в глазу соломинка, а у кого бревно. Замараны были обе стороны.

Но самым неожиданным оказалось, что премьер-министр, как он сам заявил, не только не разрешил, но, находясь в это время с визитом в Индии, и слыхом не слыхал о них.

— Если бы революция на Кубе потерпела поражение, мы, может, никогда и не узнали бы об этом... Каждую неделю в Алжире от французских пуль гибнет 500—600 человек. Нам надо знать, не являются ли некоторые из этих пуль норвежскими? Не применяет ли Англия в Ньясаленде и Кении норвежское оружие? — говорил на заседании стортинга товарищ Левлиен.

Он задал Герхардсену прямой вопрос: знает ли премьер о поставке оружия Батисте?

— Мы — это касается министра иностранных дел и меня, — ответил премьер, — узнали об этом деле только тогда, когда о нем заговорили в прессе, после нашего возвращения из Индии!..

...На трибуну подымается следующий оратор...

Георг Русев показывает мне на часы. Нас ждет майор Хаугланд — участник экспедиции на «Кон-Тики».

Не дожидаясь конца прений (решение все равно предопределено партийным составом стортинга), мы потихоньку выбираемся из зала заседаний.

В такси Георг с горечью говорит:

— Ведь ни один виновник этого преступления не наказан! Может быть, Герхардсен и собирается сделать так, как обещает, но раз мы состоим в НАТО — вожжи уже не в его руках. Премьер-министр заявил, что он не знал об экспорте норвежского оружия на Кубу! И то, что на аэродром Будё должен был приземлиться Пауэре, оказалось для него тоже сюрпризом. Разве тут помогут сожаления и протесты?! Чем глубже мы завязаем в НАТО, тем больше наше правительство будет похоже на короля, который царствует, но не управляет. Мы — наследники Эйдсволла, все наши симпатии на стороне Фиделя Кастро, а сделанное нами оружие отправляли Батисте!

...Когда время рассчитано по минутам, особенно досадны непредвиденные остановки. Вот и сейчас машина резко затормозила. Маленькая девочка с трогательным бантом в собранном на затылке хвостике, подняв жестяной красный кружок, остановила движение.

Школьники парами не торопясь переходят улицу.

— Это дежурная по классу, — объясняет шофер, — ее сигнал так же обязателен, как приказ полицейского.

Минуты через две все ребята уже перешли на другой тротуар, дежурная, еще стоя на мостовой, повернувшись к сгрудившимся автомобилям, мотоциклам, автобусу, приседает в книксене, прося прощения за задержку, и быстренько бежит вслед за последней парой.

Глядя на эту девчурку-пятиклассницу, так мило и ловко управляющую уличным движением, прощаешь ей неожиданную задержку.