2. Фритьоф Нансен и его план

В наши дни в Фритьофе Нансене видят прежде всего знаменитого полярного исследователя, но если бы Фритьоф Нансен никогда не ступал на полярный лед, все равно его имя осталось бы в памяти поколений. Это был редкостный человек, в ком удивительным образом органично сочетались тончайший интеллект, крепкая практическая хватка и великое сердце. Именно эти качества позволили ему, творчески осмыслив труды своих предшественников, разрабатывать и осуществлять такие планы, которые людям с холодной душой показались бы безрассудно дерзкими и безответственными.

К великому счастью, он обладал изрядной долей уверенности в себе и, несмотря порой на резкую критику его идей, твердо и последовательно отстаивал свои умозаключения. Его фантазия, пребывая в вечном кипении, всегда контролировалась острым аналитическим умом и неустанным вниманием к деталям. Например, прежде чем отправиться в Гренландию, он основательнейшим образом изучил гору материалов и провел одновременно систематические эксперименты со специальным оснащением для похода. И это было типично для Нансена.

Отец Нансена, вдовец с сыном на руках, женился в 1858 г. вторично также на вдове, имевшей четырех детей в возрасте от 6 до 14 лет. 10 октября 1861 г. от этого брака родился Фритьоф, а год спустя — его брат Александр. Оба брата росли в благополучном, но строгом родительском доме — усадьбе Сторе-Фрёен, расположенной недалеко от Кристиании¹. Мальчики много занимались спортом и принимали активное участие в соревнованиях. Когда Фритьофу было 15, а Александру 14 лет, умерла мать. Отец продал усадьбу, и они перебрались в город.

Фритьоф посещал хорошую школу, и отец мечтал дать ему университетское образование. Однако, окончив учебу в 1880 г., Фритьоф остановился на распутье. Способности у него были блестящие, и многое его интересовало. Какой же путь избрать? Юноша терзался сомнениями. Отец очень огорчался, что сын никак не примется всерьез за изучение науки, которая обеспечила бы ему в дальнейшем выгодное место. В школе Фритьоф особенно проявил себя в области математики, физики и рисования. Он глубоко интересовался естественными науками, однако больше его привлекала жизнь под открытым небом. Понимая, что обладает незаурядными физическими данными (он был лучший в Кристиании спортсмен в беге на лыжах на дальние дистанции и в прыжках с трамплина), Фритьоф не намеревался провести всю жизнь за письменным столом, он искал поприще, которому мог бы служить и душой, и телом. В результате он пришел к мысли, что соединить науку с жизнью на природе можно, посвятив себя изучению зоологии, например исследованию морских обитателей.

В 1882 г., прервав учебу в университете, Фритьоф с помощью друга их семьи зоолога Роберта Коллета нанялся на тюленебойное судно «Викинг», идущее на промысел в Датский пролив, между Гренландией и, Исландией. По пути на Север им встретилось судно Адольфа Эрика Норденшельда «Вега», которое после покорения им Северо-Восточного прохода (1878—1880) снова стало применяться как промысловое. Близ Гренландии Нансен впервые воочию увидел дрейфующие льды, продержавшие «Викинга» в плену 24 дня и ночи. Нансен хотел воспользоваться судовой шлюпкой, чтобы добраться до гренландского берега или на ней, по разводьям, или таща ее волоком за собой. Однако капитан наотрез отказал ему в этом. И все же Нансен был твердо убежден, что пробиться к берегу через дрейфующие льды вполне возможно.

Фритьоф Нансен

По возвращении Нансену предложили должность препаратора в Бергенском музее. Год спустя он прочел о неудачной попытке Норденшельда пересечь гренландский ледниковый щит² с запада и о его недолгом пребывании на восточном берегу. Памятуя о собственных приключениях в тех местах, Фритьоф задумал пересечь Гренландию на лыжах с востока на запад.

В последующие годы он продолжал изучать зоологию, с особым интересом занимаясь анатомией нервной системы животных. Его новый микроскоп, купленный на одолженные у отца деньги, был. значительно лучше тех, что имелись в музее. Первая научная работа Нансена появилась в 1885 г. и была удостоена золотой медали.

В начале 1886 г. Нансен отправляется в научную командировку в Германию, где устанавливает контакты с немецкими зоологами. Оттуда он едет в Павию, где у итальянского врача Камилло Гольджи (впоследствии лауреата Нобелевской премии) знакомится с новыми методами окраски препаратов для изучения нервных волокон. Пребывание в Италии очень пригодилось Нансену, когда в 1888 г. он работал над своей диссертацией о нервах спинного мозга асцидий.

Весной 1887 г.³ ему предоставился случай побывать на зоологической станции в Неаполе, основанной в 1877 г. как международный центр научных исследований в области морской биологии. Здесь работали ученые из многих стран, исключая Скандинавские, которые отказались от финансирования этого предприятия. Фритьоф Нансен был приглашен поэтому как гость.

Здесь, под солнцем юга, Нансен обдумывал план путешествия на лыжах через гренландский ледниковый щит. В ноябре план был уже досконально разработан. Этому предшествовали поездка в Стокгольм к Норденшельду и долгий разговор с ним. Руководствуясь собственным горьким опытом, старый полярник скептически отнесся к задуманной экспедиции: он практически не верил в ее благополучный исход.

Нансен же задумал совершить поход с востока на запад, он с самого начала хотел исключить возможность возвращения обратно к исходному пункту: на восточном берегу не было практически ни одного селения, так что отсидеться в случае необходимости в каком-либо жилье ни малейшей надежды не было. Чисто психологически такой маршрут означал, что участники экспедиции будут просто-напросто вынуждены добраться до западного обжитого берега — иначе не выжить! Разрушить за собой все мосты, чтобы идти только вперед, — именно так хотел поступить Нансен.

Поход был основательно спланирован и тщательно продуман до мельчайших деталей, вплоть до примененных впервые знаменитых жестяных фляг, которые вешались на шею под одежду, чтобы получить питьевую воду из снега.

Экспедиция удалась, но проходила отнюдь не гладко и могла бы иметь совершенно иной исход. В середине июля 1888 г. Нансен и пятеро его спутников (среди них был Отто Свердруп — первый капитан «Фрама») покинули тюленебойное судно «Ясон» и отправились в двух шлюпках к берегу. И сразу же в их планы внесли свои коррективы лед и течение. Их снесло на 400 км южнее той точки, где они собирались высадиться. Таким образом, восхождение на ледяной купол⁴ началось с месячным запозданием. Первая часть пути была чудовищно тяжела. Они шли на высоте 2000 м с санями, на каждого приходилось около 100 кг груза, тащить который приходилось по рыхлому снегу при сильном морозе. Однажды ночью температура в палатке, где спали шестеро путешественников и горела спиртовая печка, упала до −40°C! Кроме того, выяснилось, что продовольствие необходимо расходовать крайне экономно. Особенно плохо дело обстояло с пеммиканом — смесью из мяса, жира, овощей и крупы, который по недосмотру изготовили без жировой добавки. А у людей возникала все большая потребность в жирах. Необходимо отметить, что недостаточный рацион был самой характерной чертой всех полярных экспедиций. Нансен познал это на собственном опыте и в дальнейшем, при планировании экспедиции на «Фраме», эту свою ошибку больше не повторял, тогда как многие другие полярные исследователи, в том числе и Скотт, устанавливали для участников экспедиций и позднее весьма скупые пайки.

К концу сентября экспедиция достигла западного побережья Гренландии, и после рискованного плавания на утлой лодке, построенной из брезента и ивовых ветвей, Нансену и Свердрупу удалось наконец 3 октября 1888 г. добраться до Готхоба. Здесь, к огромному своему огорчению, они узнали, что последнее в этом году судно уже ушло и отправки на родину им придется ждать до весны. Только в конце мая 1889 г. путешественники вернулись в Норвегию. Встретили их очень торжественно⁵.

Не установлено точно, когда именно план Нансена о путешествии к Северному полюсу сформировался окончательно. Сам же он утверждал, что вынашивал его еще с 1882 г., когда совершал первое свое плавание в северные моря. Таким образом, этот план, развиваясь шаг за шагом, приобретал конкретные формы.

30 ноября 1884 г. Нансен нашел в «Моргенбладет» статью, в которой метеоролог профессор Генрик Мон писал о находке предметов, принадлежавших некогда, по его предположению, трагической экспедиции на «Жаннетте».

Прямо перед Юлианехобом, на юго-западном берегу Гренландии, 18 июля 1884 г. эскимосы нашли примерзшие к льдине несколько предметов с «Жаннетты». В том же месяце была сделана новая находка близ Кагссимиута, примерно в 35 милях от Юлианехоба. Самыми убедительными доказательствами были: список продовольствия, собственноручно подписанный Де-Лонгом, реестр шлюпок «Жаннетты», а также клеенчатые штаны и фуражка с нанесенными на них именами членов экипажа.

Профессор Мон писал, что, по его мнению, эти предметы продрейфовали вместе со льдиной поперек всего Северного Ледовитого океана.

Прочитав статью, Нансен тут же невольно поймал себя на мысли, что коль скоро льдина может дрейфовать через всю околополярную зону, то такой же путь не закрыт и для экспедиции. Для такого путешествия необходим провиант на два-три года, судно, не боящееся льдов, и не в последнюю очередь — уверенность в том, что действительно существует сильное морское течение, проходящее через Северный Ледовитый океан от Берингова пролива вплоть до гренландских берегов.

Все последующие годы эта идея властно владела Нансеном, хотя он был постоянно занят совершенно другими делами. Чтобы как следует разобраться в теории течений, он обстоятельно изучал всю литературу, которую удавалось добыть, сопоставлял почерпнутые сведения с собственными наблюдениями во время гренландского похода. Постепенно он все более убеждался в том, что осуществить такую экспедицию вполне возможно и что он, Фритьоф Нансен, способен возглавить ее. Отто Свердруп немедленно заявил, что готов разделить с ним любую участь.

После гренландской экспедиции Нансен посетил Лондон, где во время обеда, данного в его честь, на вопрос, женат ли он, ответил следующими словами: «Нет, у меня всего одна любовь, это — Северный полюс». Затем добавил, что сразу же по завершении книги о гренландской экспедиции⁶ намерен заняться подготовкой к штурму Северного полюса. Как он собирается это сделать — сейчас говорить ему бы не хотелось. Однако Нансен подчеркнул, что на старте не следует думать о возвращении: другие экспедиции только потому и терпели поражение, не достигая цели, что чересчур заботились о том, как вернуться назад.

В 1889 г., спустя несколько месяцев после возвращения из Гренландии, Фритьоф Нансен обручился с певицей Евой Сарс, с которой встретился на лыжной прогулке в Нурмарке незадолго до своего отъезда. Рассказывают, что, сделав ей предложение, он тут же добавил: «Но я должен скоро отправиться на Северный полюс».

Ева Сарс родилась в 1858 г. и происходила из очень известной семьи, давшей Норвегии немало выдающихся деятелей науки и искусства. Ее отец пастор Микаэль Сарс был выдающимся ученым, который сделал блестящие открытия в области морской зоологии и стал профессором Кристианийского университета. Мать, Марэн Катри Сарс, была сестрой поэта Юхана Себастьяна Вельхавена. Ева была младшей из восьми детей. Ее братьями были историк Юхан Эрнст Сарс и зоолог Георг Оссиан Сарс. Сестра Малли была замужем за композитором Торвальдом Ламмерсом.

Ева Сарс была общей любимицей. Она была ярко одаренным человеком: отлично рисовала, была очень музыкальна и обладала прекрасным голосом. В мае 1887 г. ее дебют как певицы вызвал шумный восторг публики и снискал признание критиков.

Венчание состоялось 6 сентября 1889 г. в церкви Ураниенборг. Уже на следующий день новобрачные поехали через Копенгаген в Лондон и Ньюкасл, где Нансен читал лекции о гренландской экспедиции, после чего провели неделю в Париже.

Осенью путешествие возобновилось: Копенгаген, Лондон, Берлин, Дрезден, Лейпциг, Мюнхен и Гамбург... Нансен рассказывал о гренландском походе и о своих планах экспедиции к Северному полюсу. Повсюду его лекции проходили в переполненных залах. По возвращении вышла в свет последняя часть его книги «На лыжах через Гренландию», Нансен работал также над рукописью «Жизнь эскимосов»⁷. Помимо всеобъемлющей подготовки к экспедиции на Северный полюс, он стал работать в должности препаратора зоологического музея Кристианийского университета.

18 февраля 1890 г. 29-летний Нансен предстал перед учеными мужами в Норвежском географическом обществе (Кристиания) и положил на стол свой план норвежской экспедиции на Северный полюс. Доклад был позже напечатан в журнале «Натурен» («Природа») и привлек внимание ученых всего мира.

В своем обстоятельном докладе Нансен исходил из уже упомянутого предположения, что существует морское течение, проходящее от района севернее Берингова пролива через околополюсную область к Гренландии. Согласно расчетам, проделанным им и другими исследователями, ледяным массам для перемещения в этом течении от Новосибирских островов до 80° с. ш. у берегов Гренландии требуется примерно 700 суток.

Ссылаясь на находки вещей с «Жаннетты», Нансен приводил как аргумент также то, что эскимосы нашли в Гренландии дощечку для метания дротиков, которая в такой форме применяется только эскимосами Аляски для охоты на птиц. Находка была украшена китайскими бусами из искусственного жемчуга, попавшими, по-видимому, на Аляску с азиатской стороны Берингова пролива. С большой степенью достоверности этот дротикометатель проделал, должно быть, тот же путь через Полярное море⁸, что и вещи экспедиции Де-Лонга.

Далее Нансен отметил, что часто на гренландских берегах находят сибирский лес-плавник. Он сам обнаружил на льдине возле Гренландии ил и песок, анализ которых показал, что происходят они из сибирских или североамериканских рек.

Затем Нансен перешел к тому, как он намерен воспользоваться действующим в Полярном море течением:

Я намерен построить судно, по возможности небольшое, но очень прочное: его размеры должны позволять взять на борт экипаж из 12 человек и запасы угля и провианта на пять лет. Достаточно, по-видимому, будет иметь вместимость судна около 170 брутто-рег. т. На нем должна быть установлена машина такой мощности, которая позволила бы дать ход в 6 уз. и, кроме того, судно должно иметь полное парусное вооружение.

Но главное, судно должно быть построено так, чтобы оно смогло противостоять напору льдов. Для того чтобы напирающие льды не могли раздавить его, как «Жаннетту» или суда других арктических экспедиций, оно благодаря покатым бортам должно выжиматься под давлением льда кверху. Больших изменений в конструкции обычного морского судна для этого не потребуется: ведь, несмотря на свою совершенно неподходящую форму, «Жаннетта» выдержала сжатие ледовых тисков в течение двух лет. Таким образом, можно не сомневаться в том, что форма обычного судна легко может быть изменена в желаемом смысле. По тем же причинам мое судно должно быть небольшим, поскольку, обладая в силу этого лучшими маневренными качествами при плавании во льдах, оно будет также и легче выжиматься под их напором. Кроме того, сделать маленькое судно прочным, используя для постройки отборные материалы, легче, чем большое. Подобное судно не будет, возможно, обладать высокими ходовыми качествами, однако в покрытых льдами фарватерах, о которых идет речь, это существенного значения не имеет.

В докладе Нансен детально остановился на научном значении такой экспедиции. Во-первых, она значительно расширила бы общие знания об околополярной области. Во-вторых, огромный интерес для географии, метеорологии и ряда других естественных наук представили бы систематически собранные данные об этой неизвестной стране льдов. В-третьих, он пожелал, чтобы и норвежцы тоже приняли участие в международной борьбе за первенство открытия Северного полюса.

«Может, именно нам, норвежцам, суждено проложить туда дорогу! Может именно норвежский флаг первым взовьется над полюсом!» — закончил свою речь Нансен.

Однако Нансен с самого начала сказал четко и ясно, что он и его спутники вовсе не стремятся достичь Северного полюса как географической точки. Сама по себе эта точка представляет интерес весьма ограниченный. Главная цель экспедиции — исследования в обширной неизвестной области земного шара, окружающей полюс.

«Эти исследования имели бы огромное значение вне зависимости от того, велись ли они непосредственно на полюсе или на некотором удалении от него, — сказал Нансен, однако тут же добавил. — И все-таки, должно быть, очень это здорово — стоять на полюсе и вращаться вместе с Землей вокруг своей собственной оси или наблюдать, как колеблющийся маятник прочерчивает каждый час угол в 15°».

Планы Нансена вызвали среди специалистов бурные дискуссии. Те, что с большим или меньшим правом считали себя компетентными, разошлись во мнениях. Одни соглашались с Нансеном, другие считали его план безумием. Нансен не боялся пускаться в споры с возможно большим числом оппонентов: он стремился досконально выверить все сомнительные моменты, чтобы во всеоружии быть готовым к любым ситуациям.

Один из многих, у кого он искал советов, был знаменитый полярный исследователь Роберт Э. Пири, который вместе с норвежцем Эдвином Аструпом пересек в 1891—1892 гг. северную часть гренландского ледникового щита. Целью их экспедиции было разведать северные области страны и произвести научные исследования. В те времена бытовало еще мнение, что Гренландия — Арктический континент или, по крайней мере, часть огромного Арктического архипелага, простирающегося на север до самого полюса.

Пири и Аструп установили как раз противоположное. В путешествии они с успехом пользовались ездовыми собаками, забивая по дороге часть из них, чтобы кормить их мясом остальных. Нансен хотел перенять опыт этих полярников, потому что среди прочего Пири мог дать практические рекомендации по питанию пеммиканом и по использованию эскимосского снаряжения, в первую очередь — меховой одежды.

Пири, как и Нансен, придавал большое значение силам природы, которые стремился использовать с возможно большей выгодой для себя; он понимал, что споры с природой обречены на провал.

Нансен никогда не был заносчивым. Может, поэтому он и перенес столь стоически удар, нанесенный ему 14 ноября 1892 г. в Королевском географическом обществе в Лондоне. Это был тот самый знаменитый клуб, куда Нансен был принят после лыжного похода через Гренландию и где в 1891 г. был удостоен медали Виктории.

Нансен оперировал в своем докладе фактами, которые сумел извлечь из опыта предыдущих экспедиций, подчеркивая особенно то, что ими было упущено. Он доказательно обосновал свою гипотезу существования сильного течения, проходящего от района севернее Берингова пролива до Гренландии, и описал судно, которым собирается воспользоваться.

В этом историческом собрании принимали участие известнейшие полярные исследователи Великобритании. В дискуссии выступили три адмирала — сэр Леопольд Мак-Клинток, сэр Джордж Стронг Нэрс и сэр Эдвард Аугустус Инглфилд — и капитаны Виггинс и Уортон. Кроме того, в письменной форме были изложены соображения адмиралов сэра Джорджа Г. Ричардса и сэра Джозефа Дальтона Хукера.

Дебаты начал сэр Леопольд Мак-Клинток, высказав мнение, что это, пожалуй, самый смелый план из всех представленных когда-либо высокочтимому обществу. Однако он совершенно уверен, что судно не выстоит против полярных льдов, случись ему хоть раз оказаться в их власти. Вместе с тем участники дискуссии разделяли мнение Нансена о том, что существует морское течение, проходящее от Берингова пролива через все Полярное море.

Сэр Джордж Нэрс подчеркнул, что, желая благополучно плавать во льдах, совершенно необходимо обеспечить себе пути отхода. Однако Нансен возразил Нэрсу, моложе которого был на целых тридцать лет, чем обескуражил участников собрания:

Я держусь противоположного мнения. Во время моей экспедиции в Гренландию я знал, что, безусловно, можно кое-чего добиться, даже не имея ни малейшей возможности к отступлению, ибо тогда мы сожгли за собой все мосты, и это помогло нам пересечь Гренландию. Я надеюсь, что и на этот раз, если мы разрушим за собой мосты, то удача будет сопутствовать нам. Лишь бы не помешали нам какие-либо иные обстоятельства...

Прислушиваться к авторитетам? Нансен ничего не имел против. Однако он вовсе не чувствовал себя обязанным безоглядно следовать советам даже самых почтенных оппонентов.

Оба письменных мнения, о которых упоминалось выше, были весьма скептическими, особенно записка адмирала Джозефа Дальтона Хукера. Он утверждал, что обводы предполагаемого судна, конечно, могут гарантировать ему прочность, пока оно плывет на ровном киле или стоит во льду, подпирающем его ниже ватерлинии. Однако стоит судну угодить между высокими льдинами и айсбергами или испытать сжатие по продольной оси, как форма судна уже не будет иметь никакого значения. Он не хотел бы, правда, прямо утверждать, что план невыполним, однако, положа руку на сердце, следовало бы сказать, что ставить на карту человеческие жизни — дело противозаконное.

Оба британских полярных исследователя, сэр Эдвард Инглфилд и сэр Клементс Мэркхем, очень энергично выступили в поддержку планов Нансена. То же самое сделал позже известный германский географ Александр Георг Зупан в статье, помещенной в журнале «Петерманнс миттайлюнген».

Заседание Королевского географического общества в тот ноябрьский день 1892 г. очень затянулось. Над Нансеном, втихомолку разумеется, подсмеивались.

После того как эксперты высказались, он получил ответное слово. Нансен поблагодарил за критику и замечания, сделанные столь прославленными учеными, однако при этом подчеркнул, что ему хотелось бы сообщить почтенному собранию, что лучшего стимула, чем эта критика, ему, пожалуй, и желать не надо: ведь оппоненты не смогли убедить его в ложности посылок относительно северного течения и плана проведения экспедиции. Затем он изложил свое мнение всем, кто выступал с возражениями, каждому по отдельности и глядя прямо в глаза. Ничто не смогло вывести Нансена из равновесия — он знал ответ на любой вопрос.

Предостережения доходили и из Америки. Генерал Грили, руководивший в 1881—1884 гг. малоуспешной экспедицией, опубликовал не очень благожелательную статью в журнале «Форум», В: которой проявил не очень четкое понимание истинной сути дела. Перечислив 12 знаменитых полярных исследователей из Великобритании, Германии, Австрии и Швеции, Грили заявил, что Нансен не найдет среди них и двоих, кто одобрил бы новое судно и весь план экспедиции. Грили писал, что легкомысленная идея Нансена продрейфовать во льдах более чем 2000 морских миль через неизведанный океан — попросту абсурдна. К нансенсовскому неодолимому кораблю он, Грили, не испытывает никакого доверия — проблема создания судна для плавания в полярных льдах неразрешима, хотя тюленебойные и китобойные компании, ведущие промысел на Ньюфаундленде, выложили бы за такую конструкцию сотни тысяч долларов. Будь даже такое судно построено из целого куска дерева, все равно оно никогда не сможет противостоять напору мощных полярных льдов.

Статья заканчивалась следующей тирадой:

Арктические исследовательские экспедиции, даже проводимые легальными и общепринятыми методами, сопряжены с такой безрассудной дерзостью и риском, что не следует отягощать их еще и бременем нелогичных планов доктора Нансена по самоликвидации.

После возвращения Нансена в 1896 г. генерал написал новую статью, в которой, хотя и не мог уже больше отрицать, что Нансен оказался прав, не преминул все же дать Нансену пинка за то, что он и Яльмар Иохансен покинули «Фрам», чтобы попытаться достичь полюса. По мнению генерала, Нансену недостает чувства чести, ибо он покинул своих товарищей, чем нарушил святую обязанность начальника морской экспедиции — быть всегда и везде вместе с экипажем. Грили превозносил Свердрупа, чьи мужество и способности ставил выше доблести Нансена. Но и этот залп Нансен выдержал с полным самообладанием и даже иронизировал над сентенциями разгневанного генерала, о чем и рассказал в своей книге «,,Фрам" в Полярном море»⁹.

Меж тем Нансен неутомимо следовал своему плану и держал совет с опытными норвежскими полярными капитанами. Одним из них был Ханс Кристиан Йоханнесен из Тромсё, капитан речного парохода «Лена», сопровождавшего в 1878 г. почти половину долгого пути по Северо-Восточному проходу «Вегу» Норденшельда. От капитана Йоханнесена Нансен получил ценные сведения о ледовой обстановке и течениях на опасном маршруте, которым следовал Норденшельд вдоль сибирских берегов к Карскому морю и Новосибирским островам. Единственным отступлением Нансена от первоначального плана 1890 г. был отказ от пути через Берингов пролив, по которому направлялась в 1879 г. «Жаннетта», потому что в противном случае «Фраму» пришлось бы идти из Норвегии через Средиземное море, Суэцкий канал, Индийский и Тихий океаны.

Сразу после испытания «огнем» в Королевском географическом обществе Нансен писал Йоханнесену:

Знайте, что Ваши сведения о ледовой обстановке оказались для меня очень ценными. Они во многом совпали с моими предположениями, а в некоторых аспектах даже более благоприятны, чем я думал. Это позволяет мне надеяться, что наши шансы своевременно достичь цели не так уж малы. Откровенно говоря, мысль достичь в середине августа Новосибирских островов не кажется мне столь дерзкой. Нам ведь может повезти — в таких делах приходится считаться с любой случайностью. Если вдруг установятся надолго южные ветры, чего Вы не исключаете, то можно ожидать, что фарватер вдоль всего сибирского берега будет относительно свободен и, несмотря на туман, хорошо проходим.

Как Вам, вероятно, уже известно из газет, я сейчас нахожусь в Лондоне и сражаюсь с английскими адмиралами и полярниками. Большинство из них настроены против меня и выступают с дурацкими попреками; вряд ли есть необходимость говорить Вам, что Ваш многолетний опыт и Ваши знания я ценю выше мнений всех этих старых филинов: все, что от них исходит, не стоит для меня ни гроша; особенно неавторитетен для меня Нэрс.

Не стоит говорить Вам и о том, что для меня и моей экспедиции было бы большим счастьем, если бы я добился Вашего согласия участвовать в нашем предприятии, и я убежден, что едва ли можно вверить «Фрам» рукам, лучшим, чем Ваши...

Нансен подсчитал, что экспедиция обойдется примерно в 300 тыс. крон, и он желал почерпнуть эти средства из норвежских источников. Для начала, весной 1890 г., он запросил государственное пособие в размере 200 тыс. крон. Обсуждение этого запроса в стортинге¹⁰ 30 июля проходило очень оживленно. Правительство предложило ассигновать Нансену 200 тыс. крон, однако бюджетная комиссия в своем проекте решения выступила против государственной финансовой поддержки.

При организации своей гренландской экспедиции Нансен вынужден был обратиться за помощью к Дании. Тогда кофейный оптовик Августин Гамель пожертвовал на экспедицию 5000 крон, что покрыло почти треть общих расходов. Что же, теперь обращаться к шведам?

Нет! Этого допустить нельзя. Соотечественники все-таки поддержали Нансена: большинство — 73 депутата стортинга проголосовали за выделение средств и 39 — против. Итак, важнейший пункт плана подготовки экспедиции был обеспечен. Еще 120 тыс. крон дали частные пожертвования: деньги поступили от 12 норвежцев, а также от короля. Это было убедительным доказательством веры земляков в план Фритьофа Нансена, и такое отношение, безусловно, стимулируя его, ко многому и обязывало.

Среди немногочисленных иностранных дотаций были и 300 фунтов стерлингов из Лондона, от Королевского географического общества; расходы на установку электрического оборудования на борту «Фрама» взял на себя швед Оскар Диксон, пожертвовавший ранее значительную сумму на экспедицию Норденшельда, покорившую Северо-Восточный проход.

Фритьоф Нансен в 1891 г.

Затраты на судно и снаряжение оказались между тем выше, чем предполагал Нансен, и ему пришлось обращаться к Норвежскому географическому обществу с просьбой организовать сбор дополнительных средств для покрытия перерасхода, который составил около 100 тыс. крон. Сбор прошел без энтузиазма и принес всего 15 тыс. крон, из которых почти 13 тыс. пожертвовали сами члены общества.

9 июня 1893 г. 69 голосами против 42 стортинг утвердил дополнительное ассигнование в 80 тыс. крон. Финансовые вопросы экспедиции были окончательно урегулированы всего лишь за две недели до отправки.

Аксель Хейберг и Томас Фирнли

Бюджет экспедиции составил 444 399,36 крон, недостающие деньги компенсировал сам Нансен и двое его состоятельных друзей из Кристианийского лыжного клуба — Аксель Хейберг и Томас Николай Фирнли. Вместе с владельцем пивоварни Эллефом Рингнесом они основали судоходную компанию «Фрама» самую, пожалуй, необычайную судоходную компанию в мире.

Теперь Нансен мог целиком посвятить себя снаряжению экспедиции. Остальные занимались каждый своим заведованием, всячески стараясь быть бережливыми. Никаких случайностей Нансен не признавал и ни малейшей несобранности не допускал Все должно было быть надежным и основательным — и так во всем, до мельчайших деталей.

Примечания

1. Прежнее шведское название норвежской столицы Осло (город основан в 1048 г. викингом Харольдом Хардредом под именем Осло). Названа Кристианней в 1624 г. при короле Кристиане в его честь. В 1925 г. городу возвращено исконное норвежское название. (Пер.).

2. Ледниковый щит — выпуклый плоскокуполовидный ледник, характеризующийся значительной (свыше 1000 м) толщиной, большой (свыше 50 тыс. км²) площадью, примерно изометрической плановой формой и радиальным течением.

3. Нансен попросил выдать ему медаль в бронзе, с тем чтобы разница в цене была ему выплачена деньгами. Поездку в Италию он совершает на эти деньги. Согласно [4], зоологическую станцию в Неаполе он посещает летом 1886 г. Интересная деталь: в Италии Нансен славился как прекрасный танцор и «душа общества».

4. Ледниковый купол — плоско-выпуклый куполовидный ледник, сходный с ледниковым щитом, но меньших размеров. Ледниковые купола имеют довольно крутые склоны, иногда целиком покрывают острова в высоких широтах.

5. Научные результаты Гренландской экспедиции относятся главным образом к области физической географии. Экспедиция открыла второй «полюс холода» Северного полушария, лежащий в Центральной Гренландии. За Гренландскую экспедицию Шведское общество антропологии и географии вручило Нансену медаль Веги за выдающиеся географические путешествия. Нансен был шестым по счету путешественником, удостоенным этой награды. Одним из них был Пржевальский.

6. Имеется в виду книга Ф. Нансена «На лыжах через Гренландию»; книга издавалась на русском языке (Т. 1. Собр. соч: В 5 т. Л.: Главсевморпуть, 1937).

7. Книга Ф. Нансена «Жизнь эскимосов» полностью напечатана в собрании сочинений (Т. 1. Л., 1937).

8. Полярное море — бывшее в употреблении название Северного Ледовитого океана. Нансен называл его также Ледовитым морем.

9. Книга Ф. Нансена «"Фрам" в Полярном море» не раз издавалась на русском языке.

10. Стортинг — парламент. (Пер.).